Едва ноги парашютиста коснулись земли, как обрамлявшие лужайку кусты упали, зеленые бугры и кочки приподнялись, и из-за деревьев, из замаскированных траншей и канавок выскочили люди.
— Руки вверх! — скомандовал Соколов, направляя в лицо парашютиста острый и яркий луч фонаря.
Человек с угрюмым и злобным лицом поднялся с земли и растерянно вскинул руки.
— Загорится? — Полковник Телегин потрогал носком сапога хрустнувший хворост, сложенный в высокую пирамиду.
— Как спички! — весело заверил Дергачев. — Мы еще бензинчику подольем. Устроим им настоящую иллюминацию!..
— Тш-ш-ш! — Васильев поднял палец и насторожился.
Далеко в небе, точно сверля ночную темноту, тоненькой струйкой просачивался невнятный шум.
— Он! — сказал полковник.
— Зажигай! — крикнул Дергачев и лихо плеснул в кучу хвороста бензин из большого бидона.
Два громадных костра запылали, словно невиданные факелы. Отбросив пустой бидон, младший лейтенант юркнул в темноту. Поляна казалась совершенно пустой. Только между кострами высилась прочная конструкция в виде буквы «П». Долго ставила и укрепляла здесь группа Дергачева водопроводные трубы, надежно привернув к ним сверху толстый стальной стержень.
Из-за вершин деревьев вырвался на поляну резкий свистящий гул. В воздухе мелькнула большая тень. В зареве костров пронесся над кустами трос с якорем на конце. Рассекая воздух, трос с размаху налетел на стальную поперечину, якорь подскочил вверх, шаркнул по железу и прочно зацепился между стойками. Самолет, словно споткнувшись, клюнул в воздухе носом, дернул трос, точно попавшаяся на крючок огромная рыба лесу, и, тотчас, натруженно взревев, пытался взмыть, но зацепился хвостом за деревья и рухнул на землю. Сильный взрыв потряс ночной воздух…
В тот же миг над поляной появились два истребителя. Они стояли наготове и поднялись с ближнего аэродрома, как только с границы по радио сообщили о том, что вражеский самолет пересек рубеж. Они пронеслись низко над землей, и летчики увидели, что им уже некого преследовать — «ловушка» сработала отлично.
Подбежавшие чекисты вытащили из-под горящих обломков троих людей. К пылающему самолету спешили санитары с носилками. Один из задержанных в штатском получил ожоги, двое других в комбинезонах и шлемах пилотов отделались ушибами. Это были Вильфред и Миллер. Пока их обыскивали, доктор склонился над обожженным.
— Как вы думаете, останется в живых? — с тревогой спросил Васильев.
— Постараемся, — сказал врач. — Мы, кажется, подоспели вовремя.
— Кто этот третий? — обратился Телегин по-английски к Вильфреду. — Тоже летчик?
Вильфред пренебрежительно дернул плечом:
— Нет. Это немец. Беттер.
Алексей взбежал на пригорок и остановился. Узкая тропинка вилась вниз, к реке, к парому. А за рекой на откосе раскинулось село. Его родное село!..
В воздухе кружился первый снежок. Алексей засмеялся, запрокинув голову, и поймал ртом снежинку. Снег, снег! Родной снег! Пусть он кружится, пусть падает, чистой белизной устилая землю. Ту землю, по которой теперь можно ступать смело и открыто, ступать твердыми шагами, не страшась чужих наблюдающих глаз, не прячась и не таясь!.. Ту землю, которая всегда, всегда была для него любимой и желанной, землю его родины!..
Он вздохнул глубоко и свободно, всей грудью. Позади были страшные годы одиночества и скитаний. Позади были тяжкие дни дикой боязни за свою жизнь — те дни, когда он ходил и ездил по советской земле как враг. Ему вспомнился Сергей. Тот был уверен, что ему везет. Нет, не повезло. И не могло повезти. И никому не сможет повезти, кто вздумает тайно пробраться на эту землю, чтобы вершить черные дела. За то время, пока Алексей помогал чекистам завершить операцию, он убедился в этом. Да, все страшное позади. А впереди — новая жизнь, светлая и радостная!..
— Мама! — крикнул Алексей во всю силу легких. — Мама! Я иду! Я вернулся навсегда, мама!..
Эхо родных лесов многократно повторило этот возглас — радостный возглас, вырвавшийся из самого сердца.
Николай Алексеевич Киселев родился в 1908 году в Москве, в семье рабочего. После окончания семилетки он работал на московских предприятиях. В 1929 году, как лучший производственник фабрики «Красная Роза» и активист комсомольской организации, Николай Алексеевич был выдвинут на пост председателя общества туризма при Хамовническом райкоме ВЛКСМ, а через год — на должность инспектора Моссовета.
В 1932 году Н. А. Киселев поступил в Московский авиационный институт, но закончить его не смог, так как с третьего курса был мобилизован на службу в Главное управление милиции СССР.
В 1936 году партийные органы направили Н. А. Киселева на работу в советскую контрразведку, и он четверть века отдал делу обеспечения безопасности нашей социалистической Родины.
Принципиальный, высоко требовательный к себе и другим, Николай Алексеевич был чутким товарищем, внимательным собеседником и всегда оставался, говоря словами Феликса Эдмундовича Дзержинского, «человеком с холодной головой, горячим сердцем и чистыми руками».
В годы Великой Отечественной войны Н. А. Киселев выполнял ответственные специальные задания командования. Советское правительство высоко оценило боевые заслуги и трудовое отличие Н. А. Киселева, наградив его орденом Красного Знамени, четырьмя орденами Красной Звезды, орденом Отечественной войны второй степени и шестью медалями. Н. А. Киселеву присвоено почетное звание «Заслуженный работник НКВД».
Свою литературную деятельность Н. А. Киселев начал с активного участия в стенной печати. Многие годы он писал заметки, статьи, фельетоны, эпиграммы.
С годами у Н. А. Киселева один за другим рождались планы задуманных книг, он делал наброски, отдельные записи. Но времени на литературную работу не хватало, и, только уйдя на пенсию, он весь отдался практическому осуществлению своих творческих замыслов.
Приступив к работе над повестью «Ночной визит», Н. А. Киселев одним из первых поднял вопрос о создании при Центральном клуба имени Дзержинского литературного объединения. А когда оно возникло, в течение шести лет был самым деятельным его членом. Работая над совершенствованием своего литературного мастерства, он терпеливо, вдумчиво, не считаясь со временем, помогал и своим товарищам — членам литобъединения. И если кто из них начинал входить в литературу — немалая заслуга была в этом Николая Алексеевича.
Закончив повесть «Ночной визит», Н. А. Киселев приступил к работе над новым произведением из истории партийного подполья. Но тяжелая болезнь оборвала творческие планы и жизнь коммуниста-чекиста.
Ив. ЗОЛОТАРЬ, Мих. ПРУДНИКОВ — члены литературного объединения клуба имени Ф, Э. Дзержинского.
Фремденпасс. — Так назывался паспорт, который гитлеровцы выдавали людям, сотрудничавшим с ними на временно оккупированной территории Советского Союза.
