— Сядь… — Шипко кивнул в сторону парты.
Судя по каменному выражению лица, он был чем-то сильно недоволен. Но его недовольство не имело отношения ко мне.
Я уже понял, как только Панасыч впадает в состояние монументального изваяния и полностью закрывает эмоции, значит, у него случился неприятный разговор с начальством. Причем, когда я говорю «начальство», имею в виду самое высокое.
По большому счету, на данный момент Шипко по особо важным моментам отчитывается напрямую самому товарищу Сталину. От него же получает значимые указания, которые являются первоочередными.
— Послушай, Алексей…– Начал Панасыч, как только я уселся за стол. — Первые этап операции получил дополнительные пункты. К твоей основной задаче, о которой ты, как я и говорил, узнаешь в Берлине, добавилось еще кое-что. Напоминаю, в Хельсинки твоя цель — Чехова. Она нужна нам в первую очередь. В Германию ты должен приехать ее ближайшим другом. Но… Есть еще два человека. Связь с ними утеряна. Я считаю, они нам будут необходимы.
Шипко замолчал и хмуро уставился в окно. Похоже, я был прав. Товарищ сержант госбезопасности считает, будто эти люди нужны, а Иосиф Виссарионович явно его мнения не разделяет. Однако, судя по тому, что мы об этом все-таки говорим, Панасыч смог отстоять свою точку зрения.
Чекист подошёл к соседнему столу, на котором лежало всего две папки. Он как обычно принёс их с собой. Просто до сегодняшнего дня таких папок было гораздо больше, а тут чего-то поскромничал.
— Вот. — Он положил передо мной обе. — Смотри. Первый — Хайнц Харро Макс Вильгельм Георг Шульце-Бойзен, обер-лейтенант люфтваффе, противник нацизма. Сотрудничал с нашей разведкой весьма плодотворно и успешно. Агентурный псевдоним — «Старшина». В мае 1933 года в Варнемюнде он начал обучение на пилота и с 1934 года работал в отделе связи имперского министерства авиации. В1936 года женился на Либертас Хаас-Хайе. Мать невесты, урождённая графиня цу Ойленбург унд Хертефельд, является соседкой по имению и близкой знакомой Германа Геринга, который, кстати, был свидетелем со стороны невесты на свадьбе Харро и Либертас в Либенбергском дворце. Благодаря покровительству Геринга Шульце приняли на службу в министерство авиации без обычной проверки спецслужб на политическую благонадёжность. Боюсь, в любом другом случае он бы эту проверку вряд ли прошёл. С 1935 года Шульце собрал вокруг себя круг антифашистов левой ориентации. В основном они распространяют листовки против диктатуры Гитлера. В то же время наладил контакты с антинацистской группой Арвида Харнака, в которой числится более шестидесяти противников режима. Смысл их деятельности точно такой же. Распространяют листовки, пишут на стенах антинацистские лозунги, поддерживают преследуемых. В общем-то, на первый взгляд ничего серьёзного. Однако, вернёмся к началу. Шульце –обер-лейтенант Люфтваффе и это имеет огромную ценность. С июня 1938 года связь с Шульце прервалась в результате…
Панасыч снова замолчал и нахмурился ещё сильнее. Я давно понял, это — его самая нелюбимая тема. Думаю, каждый раз, когда заходит речь о чистках, которые катком прошлись по разведке, Шипко испытывает серьёзные сомнения в глубине души. Сомнения насчёт своей преданности Центру.
— Вы имеете в виду, что держать эту связь стало не через кого? — Тактично поинтересовался я.
— Да. — Резко ответил Шипко. Затем раскрыл вторую папку и продолжил. — Вилли Леман. Оперативный псевдоним Брайтенбах. Сотрудник гестапо, начальник отдела контрразведки на военно-промышленных предприятиях Германии, гауптштурмфюрер СС и криминальный инспектор. Он — наш тайный агент аж с 1929 года, один из наиболее ценных. С ним, к сожалению, связь тоже утеряна. Но я уверен, и Шульце, и Леман ждут, когда контакты снова будут налажены. Первый — идейный. Второй получает… получал неплохое вознаграждение за свои услуги. Оба они, как ты видишь, занимают далеко не последние места. К тому же, чем еще интересен Шульце, он достаточно близок к Герингу. В общем, твоя задача — найти возможность наладить связь с обоими. Конечно, в приоритете будут немного другие цели, но и эти важны. Особенно, в свете той работы, которую тебе и твоей группе предстоит выполнять на территории Германии…
— Алексей! Спишь что ли⁈
Я открыл глаза. Эско замер прямо передо мной. Надо же. Не услышал, как вернулся господин полковник. Сто́ит мне погрузиться в воспоминания о Панасыче, совершенно отвлекаюсь от того, что происходит вокруг.
— Нет, конечно. Вас ждал. Все хорошо?
— Все отлично! — Риекки потер ладони.
Выглядел он настолько довольным, что непроизвольно захотелось сказать ему какую-нибудь гадость.
— Ну что, Алексей? Теперь можно обсудить наши ближайшие действия. Как нам выманить твоего Клячина.
Глава тринадцатая
Я иду на «рыбалку»
— Завтра вечером? — Спросила Ольга, глядя на меня с выражением недоумения на красивом лице. Даже, неверное, с обидой. Она явно не ожидала отказа. — То есть я сейчас пришла к тебе. Сама. Пригласила тебя прогуляться по городу. Не по парку, от которого уже слегка дурно, а по городу. Тоже сама. Что не очень сочетается с моими принципами в общении с мужчинами. Знаешь ли, нечасто проявляю инициативу. А ты, Алексей, мне отказываешь?
— Ни в коем разе. Просто сегодня вечером жду встречи, которая для меня чрезвычайно важна. Я бы сказал, это вопрос жизни и смерти, но до ужаса не люблю столь банальные фразы. Пошло как-то звучит, примитивно. Постараюсь максимально быстро решить все насущные проблемы за один день и завтра часиков в семь после полудня буду очень счастлив составить тебе компанию, Ольга.
Мы замерли на пороге моего номера, как двое старшеклассников, которые не знают, как правильно поступить. Чехова не стала заходить внутрь, а я не успел шагнуть в коридор.
Вернее, я то как раз почти вышел. Собирался покинуть гостиницу и отправиться в салон мадам Жульет. А тут, прямо нос к носу, столкнулся с актрисой. Ей именно в данный, крайне неподходящий момент пришла в голову мысль отправиться на променад по Хельсинки.
Мне показалось, если честно, Ольга была чем-то расстроена. Именно поэтому она и пришла. Просто время уже близилось к позднему вечеру, а мы распрощались с ней еще днем. Она сказала, мол, хочет прочесть новый вариант сценария будущего фильма, ради которого приехала в Финляндию. Предыдущий ей чем-то не понравился и его должны были переделать. А тут вдруг, едва ли не на ночь глядя, явилась с предложением отправиться на прогулку.
В любой другой ситуации я, конечно же, согласился бы. Во-первых, от вида гостиницы и парка реально уже подташнивало. Уверен, в городе найдётся парочка гораздо более интересных мест. К примеру, какой-нибудь симпатичный ресторанчик. Во-вторых, провести вечер в компании Чеховой — отличная перспектива. Но сегодня, именно сейчас, меня ждала охота. Или рыбалка. Как угодно. Любое образное сравнение сгодится. Причем я одновременно выступал и в роли добытчика, и в роли добычи. Ну и в роли приманки тоже. Вот такой Алеша Витцке многогранный тип.
Дело в том, что мы с Эско Риекки все-таки решили придерживаться моего плана. Звучит, конечно, отвратительно. Мы с Эско Риекки… Но в данный момент по-другому ни черта не вышло бы.
Полковника с хвоста никак не скинуть. А вот заставить его делать то, что мне нужно — вполне. Главное, чтоб начальник сыскной полиции свято верил, будто контроль в его руках. Как говорится, не можешь предотвратить революцию, возглавь ее. Ну или, если перекладывать на мою ситуацию, не можешь избавиться от Эско Риекки, заставь его работать на себя.
Путём долгих переговоров, убеждений и споров мне удалось доказать начальнику сыскной полиции, Клячин появится только в том случае, если будет уверен, что я действительно один.
Конечно, Риекки с пеной у рта упирался и требовал дать возможность его людям приглядывать за моей персоной. Пришлось пояснить господину полковнику, что по сравнению с дядей Колей его люди — малые дети. Толку от них никакого, а вот суеты, колготы и помех — до хрена. И самое главное, Клячин носа не высунет, так и будет наблюдать со стороны, пока финские Эркюли Пуаро трутся неподалеку.
