Мы как раз в центре, — заметил Талл.
— Возможно, мы успеем покинуть опасный сектор, — ответил Шпрингер. — Позвони машинисту по телефону и скажи, чтобы он увеличил скорость до максимума…
Талл побежал по коридору на узел связи, где был установлен прямой телефон с машинистом. Оставшись один в купе, Шпрингер выключил свет, поднял штору и опустил окно. Не обращая внимания на обжигающий холод, он наблюдал за леденящей душу картиной.
Лавина медленно приближалась подобно гигантской волне. Шпрингер видел, как она накрыла находившийся на ее пути лес. Огромные деревья ломались, как спички. Но он содрогнулся, увидев дальнейшее. Лавина достигла огромного выступа скалы. Вместо того, чтобы обогнуть его, оползень оторвал его от скалы и потащил с собой. Шпрингер понял, что это не обычная лавина, несмотря на столь внушительные размеры. Где-то на склоне Вассерхорна образовалась трещина… Он обернулся, услышав, как в купе вернулся Талл.
— Не могу связаться с машинистом…
— Почему, черт возьми?
— Он не отвечает…
В этот момент поднимающийся по наклонному участку дороги поезд замедлил ход, а затем остановился. Через несколько секунд «Атлантический экспресс» медленно покатился назад — в сектор максимальной опасности.
В кабине локомотива «Атлантического экспресса» находились два машиниста. Работы у них было немного — следить за показаниями приборов и сигналами семафоров. Шум двигателя заглушал рев надвигающейся лавины. Энрико, старший машинист, вытирал руки ветошью, когда один из помощников Фрея запрыгнул в кабину. На глазах у пораженного Энрико он ударом пистолета раздробил череп второго машиниста. Затем террорист наставил пистолет на Энрико.
— Лицом к стене…
Старший машинист повернулся, и человек Фрея ударил его рукояткой пистолета в затылок. Но удар оказался не смертельным — потеряв сознание, Энрико рухнул на пол. Антон Гайер — человек Фрея — посмотрел на щит управления и передвинул один из рычагов. Когда поезд остановился, он передвинул еще два рычага. «Атлантический экспресс» двинулся в обратную сторону.
Гайер, плечистый крепыш с золотыми зубами, не боялся, что его накроет лавина. На восточной стороне дороги его ждал напарник, сидящий за рулем «фиата» с работающим двигателем. Когда поезд медленно покатился назад, Гайер посмотрел в окно, выходящее на запад. К локомотиву бежали люди в военной форме, а впереди — человек в штатском. Гайер прицелился в него из пистолета.
— Направь солдат к локомотиву! — приказал Шпрингер Таллу. Выбежав из купе, он направился к выходу. Открыв дверь, полковник спрыгнул с медленно двигающегося поезда. Выхватив свой «браунинг» 32-го калибра, он побежал вдоль четырнадцати вагонов, отделяющих его от локомотива. У Шприн- гера было только одно преимущество — поезд двигался в обратном направлении.
Он уже был совсем рядом с локомотивом, когда из окна кабины появился силуэт человека — без форменной фуражки и кителя. В руке у человека был пистолет. Шпрингер отпрыгнул в сторону, и пуля ударила в гравий в метре от него. Затем раздался второй выстрел. Шпрингер остановился и, держа обеими руками пистолет, тщательно прицелился. Он нажал на курок «браунинга».
Террорист вскрикнул и выронил оружие.
Гайер посмотрел на свою руку с раздробленными пальцами и ринулся к другой стороне кабины. Держась за поручень левой рукой, от спрыгнул на насыпь и побежал к шоссе. Метрах в пятнадцати стоял «фиат», за рулем которого сидел его напарник. Гайер облегченно вздохнул.
Одно из окон поезда, выходящих на восточную сторону, опустилось. В купе не горел свет. Из окна высунулась рука. Раздался выстрел, и Гайер замертво упал возле машины. Еще один выстрел, и водитель «фиата» уткнулся лицом в руль. Окно закрылось.
Экспресс все еще двигался в обратную сторону, когда Шпрингер забрался в кабину локомотива. Ему было достаточно одного взгляда, чтобы оценить ситуацию. Один человек, очевидно, мертв; второй — Энрико — пошевелился, приходя в себя после оглушающего удара. Опустившись рядом с ним на колени, Шпрингер резко встряхнул машиниста.
— Возьмите себя в руки — быстро! Поезд движется назад. Нам угрожает лавина. Ради Бога, очнитесь! Как мне сделать так, чтобы поезд пошел вперед?
Собрав последние силы, Энрико сел, прислонившись к стене, и стал давать указания. Шпрингер взялся за один рычаг. Кивок головой.
— Осторожно… — прошептал Энрико.
Шпрингер передвинул рычаг, и поезд резко остановился. Полковник взялся за другой рычаг. Энрико покачал головой. Следующий рычаг. Кивок. Экспресс медленно двинулся вперед. В кабину локомотива залезли два швейцарских солдата, и один из них хотел оказать Энрико первую помощь. Но тот жестом отказался и, с трудом поднявшись на ноги, стал помогать Шпрингеру.
— Кто вы? — спросил машинист.
— Военная контрразведка. — Обычно Шпрингер никогда не отвечал подобным образом, но сейчас ему было необходимо произвести впечатление. — Установите максимальный режим двигателя, — нетерпеливо продолжал полковник. — На нас движется лавина…
— На этом участке дороги это нежелательно… — Но машинист уже сам стал передвигать рычаги, очевидно, осознав, что лавина гораздо опаснее. Колеса застучали быстрее. Шпрингер чувствовал, как металлический пол гудит под его ногами. «Атлантический экспресс» двигался вперед с нарастающей скоростью. Полковник заметил, что многие стрелки на приборах зашкаливали, другие находились за красными отметками. Он посмотрел в окно, выходящее на западную сторону.
Похоронив под миллионами тонн снега лес, лавина была уже в километре от «Атлантического экспресса». Не будь она такой огромной, возможно, узкая долина и задержала бы ее… Но на это рассчитывать не приходилось — гигантский оползень сметет поезд, как щепку…
Глядя на эту ужасающую картину, Шпрингер вспомнил свою жену Клару и восемнадцатилетнего сына Шарля, студента лозаннского университета. Он понял, что, возможно, никогда их больше не увидит. Внезапно до него дошло, что на самом деле была не одна лавина, а три. Все это Фрей предпринял для того, чтобы убить одного человека, не принимая в расчет, что в поезде находилось еще триста пятьдесят пассажиров…
Сначала Шпрингер полагал, что движется только снег, но затем, когда рев лавины заглушил шум двигателя, он понял, что вместе со снегом движутся валуны и огромные куски льда.
11 сентября 1881 года. Деревня Эльм у подножия горы Платтенбергкопф. Миллионы тонн камней и снега обрушилась на это селение, сметая на своем пути дома. Никому не удалось спастись. Но приближающаяся к поезду лавина была еще страшнее. «Боже, — подумал Шпрингер, — что же будет с пассажирами…»
Охваченные паникой пассажиры «Атлантического экспресса» выбежали из своих купе несмотря на энергичные просьбы проводников оставаться на своих местах. Оглушающий грохот приближающейся лавины усиливал страх. Многие, потеряв от ужаса способность здраво рассуждать, выскакивали на ходу из поезда и пытались спастись бегством — хотя на самом деле они бежали навстречу лавине.
Халлер и Маренков стояли у окна и молча наблюдали за этим кошмарным зрелищем. Джулиан Халлер вспомнил о своей жене, Линде. Он посмотрел на часы — в Нью-Йорке сейчас 14.35. Она, должно быть, сейчас в своем ателье на Мэдисон-авеню. Увидит ли он ее снова? Халлер сомневался в этом. По крайней мере ей выплатят за него солидную пенсию. Внезапно рядом с их окном поравнялась девушка с распущенными волосами. Она бежала навстречу лавине с искаженным ужасом лицом. Высунувшись из окна, Маренков схватил ее за волосы. Девушка закричала. Ухватив ее под мышки, он втянул ее в купе. Чтобы прекратить истерику, генералу пришлось ударить ее по лицу. Халлер открыл дверь и увидел Матта Лероя, который охранял купе снаружи.
— Что случилось? — спросил Лерой.
— Ничего особенного, — с горькой иронией ответил Халлер. — Отведи эту девушку в свободное купе. Пусть о ней позаботится кто-нибудь из наших людей.
С западной стороны поезда проводники и люди Шпрингера останавливали бегущих людей и заставляли вернуться в вагоны. Когда Халлер вернулся в купе и снова стал смотреть в окно, перед его глазами разыгралась страшная драма. Из домов, расположенных на пути лавины, бежали люди. При свете луны Халлер и Маренков видели, как через поле бежал ребенок, а за ним — женщина, очевидно, мать.
Откуда-то скатившийся валун придавил ребенка. У Халлера защемило сердце — несчастная мать тщетно пыталась отодвинуть камень весом в четверть тонны. Американец посмотрел на русского, и в нем закипела ярость — Маренков наблюдал за происходящим с бесстрастным лицом. Халлер был готов ударить его. Затем Маренков процедил сквозь зубы:
— Мерзавцы…
— Ваши люди, — зло ответил Халлер.
— Сообщите полковнику Шпрингеру, — продолжал Маренков, — что как только он будет готов, я продиктую ему имена всех агентов КГБ в Швейцарии. Про ГРУ я, к сожалению, ничего не знаю…
