Мексиканские рыбаки не придали значения тому, что возлюбленный Карменситы не вернулся работать на «Тайо-мару № 3». Это судно не заходило ни в один из американских портов после того, как покинуло залив Тёртл. Кроме того, за истекшее время оно не могло дойти до Японии и вернуться обратно в Тёртл. Тем не менее вся команда этого судна была заменена!
На другом японском судне — «Минато-мару» то и дело менялись капитаны. 30 ноября 1935 года с командой из восьми офицеров и двадцати восьми матросов «Минато-мару» направилось под флагом Тобата в Сан-Диего. Командовал судном капитан Фукино. 20 декабря оно прибыло в порт Бальбоа, при входе в Панамский канал, находившийся в тысячах миль от курса «Минато-мару», и в противоположном от Сан-Диего направлении.
Через два дня оно покинуло Бальбоа и направилось в Сан-Педро. 17 января 1936 года зашло в Салина-Крус, в Мексике, сменив флаг Тобата на флаг Токио. 14 марта остановилось в Гуаймасе, где капитан Фукино посетил фабриканта содовой воды Мацумия. Наконец, «Минато-мару» прибыло в Сан-Педро, но теперь уже не под флагом Токио, а под флагом Симоносэки, а его капитаном был не Фукино, а Суэкити Имамура.
Пробыв в Сан-Педро четыре дня, «Минато-мару» направилось в Масатлан. Раз в четыре месяца оно должно было заходить в Сан-Педро. Когда это судно 19 сентября прибыло туда, вместо Суэкити Имамура, им командовал Юкио Ямасита. В следующий визит «Минато-мару» в Сан-Педро, в конце декабря, капитаном на нем был Юкацу Окомото.
«Минато-мару» не единственное судно, где так часто менялись капитаны. То же самое наблюдалось на «Сэндай-мару», «Бансиу-мару», «Тайо-мару» и других судах.
Ни одно из этих судов на пути в Сан-Педро и обратно не заходило в другой порт; по времени они не могли дойти и до Японии. Замена капитанов проводилась в открытом океане. Капитаны прибывали с японских военных кораблей. Все владельцы японских рыболовных судов, плавающих в американских водах, являлись офицерами японского военно-морского флота и руководителями шпионских групп.
Подавляющая часть японских шпионов действовала под видом рыбаков. Шпионов, прикрывающихся другими профессиями, в Центральной Америке и на Западном побережье Соединенных Штатов было, несомненно, гораздо меньше. Установлено, что в самый разгар японского шпионажа в Америке число шпионов составляло почти десять тысяч.
Результаты, достигнутые шпионской армией Японии, могли быть получены сравнительно небольшим количеством агентов. Однако у японцев было явно выраженное стремление использовать в качестве шпионов астрономическое количество людей. Точно таким же образом они действовали и в важной зоне Панамского канала, но агентами там были не рыбаки, не кули и не фабриканты содовой воды.
* * *
В 1937 году в городе Панама работало не менее сорока семи японских парикмахеров и в Колоне — не менее восьми. Панама расположена при входе в Панамский канал со стороны Тихого океана, Колон — при входе в канал со стороны Атлантического океана.
В Панаме японские парикмахеры открыли свои заведения на самых аристократических улицах: на красивой Авенида Централь и на Калле Карлос А. Мендоза.
Японских парикмахеров было настолько много, что они организовали свою ассоциацию, в которую принимались только лица японской национальности. На собрания ассоциации парикмахеров приходили японские рыбаки. Их всегда встречали как дорогих гостей. Собрания ассоциации проводились в комнате на втором этаже в доме 58 по Калле Карлос А. Мендоза.
Основателем ассоциации парикмахеров был не владелец салона, а всего лишь помощник парикмахера по имени Сонада.
Японский консул в Панаме Тецуо Умэмото регулярно посещал собрания ассоциации. Он и Сонада садились всегда рядом, лицом к присутствующим. О положении, которое фактически занимал Сонада, можно было судить по тому, что консул никогда не садился прежде помощника парикмахера.
Но если на собрании присутствовал еще один член ассоциации, то Умэмото и Сонада, стоя, низко кланялись до тех пор, пока им не подавался знак, что они могут сесть. Этого члена ассоциации звали Такано, он был владельцем очень небольшого парикмахерского заведения в менее богатом районе города на Авенида Б., 10.
Другим важным членом ассоциации являлся Катарино Кабаяма, пожилой бизнесмен с вкрадчивым голосом и аристократическими манерами, проживающий по адресу Калле Колон, 11.
Кабаяма не всегда был бизнесменом, в молодости его видели в обличий босоногого бездомного рыбака. Но и в те времена, когда однажды он в своих лохмотьях поднялся на борт японского военного корабля, приплывшего в Панаму, его встретили свистом боцманской дудки. Вся команда приветствовала «рыбака». После двухчасовой беседы с командиром он покинул корабль снова под свист боцманской дудки.
Кабаяма был близким другом консула. В то же время он неизменно сопровождал Такано, когда тот посещал капитанов японских судов, заходивших в Панаму. Это вызывало недоуменные вопросы, ответ на которые у Кабаяма был готов: у него на японских судах есть дела со стюардами.
Кабаяма не единственный японский коммерсант, который считал, что вести дела в зоне Панамского канала выгодно. Такого же мнения придерживался некий Тахара, прибывший в Панаму как представитель вновь созданной «Японской ассоциации импортеров и экспортеров в Латинскую Америку». Он снял комнату в помещении пароходного агентства «Бойд-Бразерс». Для крупного коммерсанта, за кого Тахара себя выдавал, он вел совсем незначительную переписку. Именно это и послужило причиной различных предположений. Японское начальство решило, что Тахара скомпрометировал себя, и отозвало его в Токио.
В это же время в Панаме в качестве представителя «Федерации японских импортеров и экспортеров» действовал Такахиро Вакабаяси. Фактически он представлял ту же организацию Тахара только под несколько измененным названием. Вакабаяси обосновался в отеле «Тиволи», который содержался правительством США. Очень скоро он весьма активно начал вести переговоры о закупке марганца. Ему приходилось много ездить по Панаме. С целью экономии времени японец нанял частный самолет. Закупленное им количество марганца было незначительным, но Вакабаяси добился большого успеха в фотографировании с самолета военных сооружений во всей зоне канала.
Не совсем обычным был магазин рубашек на Калле, 10-а, между Авенида Херрера и Авенида Амадор Гуерреро. Его владелицей была приятная восточная дама, называвшая себя Лола Осава. Настоящее имя Лолы — Тиё Морасава, она прибыла из Йокогамы в Бальбоа 24 мая 1929 года на пассажирском пароходе «Анё-мару». Сойдя на берег, Лола тотчас исчезла в толпе. Прошло не менее года, прежде чем она появилась на другом конце канала в собственном магазине рубашек.
Лола и ее муж жили в комнатах над магазином. Муж Лолы приехал в Панаму нелегально, без визы, под видом торговца. В действительности это был офицер запаса японского военно-морского флота. Он и Лола специализировались на фотографировании объектов военного значения в зоне канала. Этим делом они беспрепятственно занимались более десяти лет.
Когда страны оси согласились сотрудничать в области шпионажа, канал вызвал у них самый большой интерес. Объяснялось это тем, что установление контроля над каналом автоматически влекло за собой господство во всей его зоне и могло полностью воспрепятствовать передвижениям флота США.
Страны оси начали добиваться расположения со стороны государств, которые граничили с Республикой Панама. Италия пела серенады Коста-Рике и Никарагуа, в то время как Германия очаровывала Колумбию.
У японцев были свои замыслы. В долине реки Каука, в пятидесяти километрах от города Кали[66] и двух часах полета от канала, они основали колонию из нескольких сотен своих соотечественников. Территория колонии, плоская равнина, в течение нескольких часов могла быть превращена в аэродром для самолетов с авианосцев или собранных на месте.
В 1934 году японцы усиленно пытались получить базу вблизи выхода из канала в Тихий океан. Они добивались разрешений на строительство холодильника на Табога[67], небольшом острове неподалеку от Панамы. (Его не следует смешивать с принадлежащим Англии островом Тобаго в группе Малых Антильских островов.) Остров Табога явился бы отличным местом для наблюдения за тихоокеанскими оборонительными сооружениями канала.
Японцы получили отказ. Вскоре пошел слух, что власти рассматривают вопрос о запрещении всем иностранцам рыбной ловли в панамских водах. Владелец магазина в городе Панама японец Ёситаро Амано не только не придал значения этому слуху, но и создал новую фирму под названием «Амано фишерис лтд.». Флагманское судно компании называлось «Амано-мару». Построенный в Японии в июле 1937 года, он тогда был самым большим и роскошно оборудованным рыболовным судном в мире. Когда в сентябре 1937 года стало известно, что США обсуждают вопрос о прорытии другого канала через Никарагуа и что в военной зоне в Манагуа[68] строятся какие-то необычные укрепления, Амано не стал терять время. Он прибыл в район Манагуа в 8 часов утра 7 октября 1937 года, а в 8 часов 30 минут был арестован по подозрению в организации саботажа и фотографировании в запрещенном районе.
