Это были самые крупные из уцелевших кусков. Каркас «шевроле», отброшенный на другую сторону Дюн-роуд, догорал на стоянке «Кайзер Паласа».
– Что случилось? – допытывался какой-то перепуганный турист.
Один из шоферов пожал плечами.
– "Крутые ребята", кажется, понервничали.
Такова была погребальная речь по Майку Рабле, превратившемуся в буквальном смысле в тепло и свет.
~~
Еще до того, как толкнуть стеклянную дверь больницы, Малко заметил на улице Кении.
Коротышка-гаваец даже не пытался спрятаться, стоя на середине дорожки, соединяющей больницу с поликлиникой, прислонясь к газетному киоску-автомату. Малко секунду помедлил, пристально глядя на личного шофера Банни Капистрано. Под узкими белыми брюками не могло быть никакого оружия, даже ножа. Однако гаваец наверняка оказался здесь не случайно. Кто-то уже сообщил старому мафиозо о визите Малко к Сэнди Джонс.
Убедившись, что сможет быстро выхватить суперплоский пистолет, прикрепленный к поясу под рубашкой, Малко решительно толкнул дверь.
Удушливая жара навалилась на него, стрекотание кузнечиков на миг оглушило. Кении вздрогнул и шагнул к нему. Малко весь подобрался.
Гаваец сделал еще несколько шагов и остановился лицом к лицу с Малко, расставив ноги, опустив руки вдоль тела, слегка подавшись корпусом вперед. Правая рука едва заметно покачивалась, как маятник. Это насторожило Малко.
Неподвижный взгляд Кенни был устремлен на его горло. Он словно гипнотизировал противника. Малко почувствовал, что ему грозит смертельная опасность, не понимая, откуда она исходит.
Он выхватил пистолет. Все произошло в какую-то долю секунды.
Обе руки Кенни вдруг бешено завертелись, словно крылья ветряной мельницы. Он походил на обезумевшего игрока в шары. Что-то просвистело у самого уха Малко. Он ощутил словно укус пчелы на шее, возле сонной артерии. За спиной раздался треск, и стеклянная дверь больницы «Саншайн» разлетелась на кусочки. Что-то с глухим стуком ударилось о каменную стену и отскочило на асфальт.
Малко инстинктивно нажал на курок.
Пуля пробила стекло газетного киоска. Кенни бросился на землю с быстротой и гибкостью ягуара. Малко уже хотел выстрелить снова, как вдруг произошло нечто невероятное. Круглое лицо гавайца, распластавшегося перед ним на дорожке, внезапно исказилось судорогой, словно от приступа сильнейшей боли или горя.
Он вскочил, повернулся и бросился бежать. Опешив, Малко опустил пистолет. Не в его привычке было стрелять в спину... Он дотронулся рукой до шеи, пальцы стали мокрыми от крови. Что-то, брошенное Кенни, резануло его, как бритва, пройдя в сантиметре от сонной артерии...
Солнечный луч отразился в небольшом блестящем предмете под его ногой. Малко нагнулся. Это была тяжелая пятиконечная металлическая звезда размером с полдоллара. Немного похожая на звезду шерифа. По краям шли острые треугольные зубцы, как у пилы. Малко взвесил странный предмет на ладони. Его била запоздалая дрожь. Так вот оно – тайное оружие Кенни! Каратист особым движением кисти мог метать эти «звезды» с невероятной силой. Прицелься он лучше, Малко через несколько секунд умер бы от артериального кровотечения.
Достав носовой платок, он вытер кровь с шеи. И вдруг заметил, что огромный синий «кадиллак» все еще на стоянке. Он даже видел спину сидевшего за рулем Кенни. Невероятно...
Малко спрятал пистолет за пояс. И вовремя. На шум уже бежали медсестры из больницы. Он лучезарно улыбнулся им и направился к «кадиллаку», по-прежнему готовый защищаться, несмотря ни на что.
Но Кенни, уткнувшись лицом в руль, рыдал как дитя.
Когда Малко распахнул дверцу лимузина, гаваец вздрогнул, но не проявил и тени агрессивности. У него был вид наказанного ребенка. Правый глаз судорожно подергивался от тика.
– Мне конец, – пробормотал он, – я не могу больше целиться, я конченый человек.
Пусть уж льются слезы, чем кровь, подумалось Малко. Он смотрел на гавайца с любопытством, чувствуя, что тот абсолютно безобиден.
Это был всего лишь жалкий наркоман с трясущимися руками. Он подумал, в какую ярость придет Банни, и зарыдал еще сильнее.
– Банни убьет меня, – всхлипывал он. – А когда-то я мог сразить человека наповал с десяти метров... Ни на что я больше не годен!
Малко внимательно оглядел Кении.
– Где же вы их прячете?
Гаваец машинально закатал правый рукав. Малко увидел странное приспособление, приклеенное к тощей руке пластырем. В нем было еще три звезды. Все стало ясно: достаточно покачать рукой, чтобы звезда соскользнула в ладонь. Даже под плотно облегающей рубашкой ничего не было видно.
– Как-то раз, – пробормотал Кенни, словно себе в утешение, – на меня напали трое... С ножами. Один истек кровью, а двое других лишились глаз...
Малко заметил на его руках следы от уколов. Так вот почему он остался жив!
Он медленно пошел прочь. Теперь предстояло самое главное: разыскать Тони в Южной Калифорнии. Майк Рабле поможет ему. Может быть даже, они поедут вместе.
Малко снова услышал монотонную песню кузнечиков.
– От него почти ничего не осталось, – вздохнул помощник шерифа. – Взрывчатки было достаточно, чтобы разнести «Дюны» по кирпичику.
Банни Капистрано сокрушенно покачал головой:
– Бедняга Майк.
Ему даже не требовалось делать над собой усилия, чтобы выглядеть удрученным. Из больницы «Саншайн» не было никаких вестей. Полицейские кордоны оцепили часть стоянки, где произошел взрыв. То, что осталось от машины и от Майка Рабле, уже сложили в две неравных по величине кучки. Гроб адвокату понадобится не больше коробки для ботинок. Банни в сопровождении полицейских и журналистов осматривал стоянку, прикидывая нанесенный ему ущерб. Шериф, с проницательностью, достойной всяческих похвал, заключил, что преступление совершено одним или несколькими злоумышленниками.
Один из журналистов «Лас-Вегас Сан» подошел к Банни.
– Мистер Капистрано, мы давно не видели в Лас-Вегасе ничего подобного, не так ли? Что вы об этом думаете?
– Это ужасно, – вздохнул Банни. – Бедный Майк, он никогда и мухи не обидел.
Он отвернулся, скорбно качая головой. В мозгу его билась одна лишь мысль: как можно скорее мчаться в «Саншайн».
Неопределенно помахав всем рукой, он направился своей тяжелой походкой к выходу из казино. Журналисты окружили шерифа.
– Мистер Хенниган, вам уже удалось напасть на след?
Золотые часы шерифа сверкнули в солнечном луче. Он поправил пояс и небрежно обронил:
– Не исключено, не исключено. Но пока не могу сказать ничего определенного.
Том Хенниган начал подумывать, не хватил ли его друг Банни через край. Окружной прокурор уже позволил себе пару намеков, которые встревожили его. Пора положить конец этой истории. Банни думает, что он все еще в Чикаго в 1925 году.
~~
Малко с грустью проводил глазами машину «скорой помощи», увозившую останки Майка Рабле. Вернувшись к «Дюнам», он сразу увидел толпу на стоянке. Собравшиеся зеваки выдали ему обильную информацию. Увы, Майку Рабле не суждено получить свои сто тысяч долларов. Багаж Малко был уже в холле. Через полчаса он будет в Лас-Вегасском аэропорту, где его ждал нанятый им самолет. Место назначения – Южная Калифорния.
Бедняга Майк! Этот старый сластолюбивый адвокат был чем-то симпатичен Малко.
Малко сел в такси. Лишь бы Банни ничего не предпринял, прежде чем он улетит. Нечего и говорить, что Малко решился на отчаянный шаг. В Мексике он не сможет рассчитывать даже на тайное покровительство ЦРУ и ФБР. Тони наверняка под надежной охраной, а Банни пустит в ход все имеющиеся в его распоряжении средства, чтобы не допустить Малко к брату.
Четверть часа назад он обсудил ситуацию по телефону с Дэвидом Уайзом. Начальник отдела планирования не скрывал своего желания как можно скорее наложить лапу на Тони Капистрано.
– На обратном пути, – сказал он, – перед тем, как пересечь границу, выйдите на связь по радио на частоте 118,4. Позывные «Кинг Динар». И следуйте полученным указаниям.
«Динар» – это было кодовое название всей операции. Малко знал, что пока он будет в Мексике, могущественное ЦРУ примет все необходимые меры.
Погода стаяла великолепная. Такси проехало мимо мотеля, на фасаде которого огромный розовый слон держал хоботом плакат: «Добро пожаловать в Лас-Вегас – жемчужину пустыни!»
~~
– Да, да, я ему сказала, если хочешь знать! – вопила Сэнди. – Что, не нравится, жирный боров?
В голове у Банни что-то глухо стучало. Сердце колотилось так бешено, что, казалось, готово было выскочить из груди. Внезапно он бросился к кровати, вырвав иглу капельницы, схватил Сэнди поперек туловища и швырнул ее на пол. Молодая женщина пронзительно закричала, компрессы рассыпались по всей палате.
– Сука! – закричал Банни.
Изо всех сил он пнул Сэнди в живот, потом еще раз и еще, потом ударил каблуком в лицо. От немыслимой боли у нее вырвался дикий вопль, перешедший в жалобный визг. Она пыталась отползти, а он гонял ее по всей палате, как собачонку, нанося удары куда попало, вкладывая в них всю силу, скопившуюся в его грузном теле... За Сэнди тянулся след из крови и слизи.
