— Экспедиции формируются в районах выращивания и доставляют груз в Бунтоку каждая своим способом. Любым способом, — подчеркнул банкир, — а сами плантации расположены к северу и северо-востоку от горы Рая. Там живут в основном местные племена. За килограмм им платят по двадцать — тридцать долларов. Да и то в основном товарами, натурой. А руководители экспедиций получают около двухсот долларов за каждый килограмм сданного груза.
— Это так проходит по вашим отчетам? — улыбнулся Гонсалес.
— Да, — подтвердил банкир.
— Значит, они получают и того меньше, — тихо сказал Мигель, — представляю, как вы наживаетесь.
Банкир пожал плечами: бизнес есть бизнес.
— Кто, кроме членов совета, выходит на связь с Дурасо и с другими перекупщиками?
— Никто. Наша триада очень замкнутая организация.
— Замкнутая, — иронически хмыкнул Гонсалес. — А где вы взяли денег на оборудование лабораторий, на привлечение специалистов, на подкуп стольких людей? Вряд ли ваших первоначальных средств могло бы хватить на такое предприятие. И, наконец, самое главное: если вы такие замкнутые, откуда вы узнали о приезде «голубых»? Кто вам сообщил? Назовите мне фамилию вашего человека в нашей организации.
Собственно, это были главные вопросы, ради которых и строился весь допрос. Источники финансирования триады и провокатор среди «голубых» — на два этих вопроса Мигель еще не получил ответа.
Банкир молчал.
— Я жду, — напомнил Мигель.
— Я не знаю, — неуверенно пробормотал Муни.
— Когда человек не может врать, он не должен этого делать, — строго сказал Гонсалес, — я могу вам подсказать. Вас финансировал банк «Ньюген-Хэнд», расположенный в Австралии. Меня интересует, под какое обеспечение? Отвечайте.
От Мигеля не ускользнуло, что при упоминании названия банка господин Муни откровенно вздрогнул. Очевидно, здесь что-то не так, решил Гонсалес.
«Невидимки»
«Белый порошок» перевозят в террариумах — ящиках с ядовитыми змеями. Его прячут в канистрах с радиоактивными изотопами, на которых выведено предупреждение: «Опасно! Радиоактивное излучение!» Такие случаи известны в Мексике, Англии, Пакистане.
Таможенники иногда ловят курьеров. Обнаруживают каждый десятый тайник, задерживают каждого десятого агента. И она не так уж мала, эта таможенная полицейская десятина. Но в девять раз больше проходит, провозится, проникает, продается.
Сколько усилий, чтобы захватить порошок, который идет в розницу! Семьсот миллионов долларов тратят на это одни Соединенные Штаты. А ведь куда проще, дешевле остановить опиумный поток там, в «золотом» и «серебряном» треугольниках.
…Это не боевая тревога в Западной Германии. Это обычный эпизод на границе Мексики и Соединенных Штатов Америки. В среднем сто пятьдесят самолетов — легких, старых, спортивных, разных — пытаются каждую ночь перелететь через границу с грузом наркотиков. За ними охотятся, у преследователей радары, инфракрасные лучи, скорость, оружие — и застигнутый контрабандист не уйдет от техасской воздушной полиции. Но только застигнутый.
Впрочем, с точки зрения дельцов, игра стоит свеч. Сто пятьдесят самолетов с наркотиками летят каждую ночь, как бабочки на огонь.
Нью-Йорк. Скрытая камера позволяет заглянуть в мир «пушеров», уличных торговцев наркотиками. И в мир полиции, подкупленной героиновыми дельцами. И в мир проституции и воровства, порождаемых наркоманией.
Как-то не верится, что нельзя при желании остановить поток опиума с плантаций, где царит купленный и вооруженный Соединенными Штатами гоминдановский генерал. Как-то не верится, что нельзя закрыть путь опиуму через Бангкок, где у американцев свои люди.
А тем временем один только героин убивает — и не так уж медленно — 600 тысяч американцев. А тем временем один только героин приносит торговцам 10 миллиардов долларов в год. Может, и не конкретные лица, а сами инстинкты их общества подсказывают: уколы шприца безопаснее уколов протеста, сон наркомана удобнее социального пробуждения.
В своем послании конгрессу США о наркомании Джеймс Картер писал: «Нельзя истребить наркотики. Они будут существовать до тех пор, пока люди будут находить в них облегчение или удовлетворение желаний… Мы не можем полностью помешать незаконному провозу наркотиков через наши границы, потому что, если быть честными по отношению к самим себе, мы должны признать, что это не в нашей власти».
Расширяются плантации мака. Продолжают свой путь героиновые караваны в «золотом треугольнике». Считает опиумная бухгалтерия…
В текст фильма-расследования жизнь внесла поправку. Было сказано: «Бизнес наркотиков еще не знал своих уотергейтов, своих скандалов века». Но «Уотергейт» разразился. Произошел наркоманный скандал в Белом доме.
Главный советник президента по борьбе с наркотиками и личный друг Джеймса Картера доктор Борн на вымышленное имя выписал рецепт на таблетки, за которыми охотились наркоманы. Совершенно случайно, как это было и при налете на отель «Уотергейт», подсудная операция была раскрыта. Выяснилось, что доктор Борн систематически выписывал наркотические средства. Пойманный с поличным, советник президента не пощадил своих коллег. Он заявил:
«Некоторые сотрудники Белого дома употребляют кокаин и другие наркотики».
Семь человек из аппарата Белого дома признали это, но тут же обвинили самого Борна в том, что он превзошел их всех, постоянно отравляя себя смесью кокаина и марихуаны.
Вот какая невероятная история произошла в американских коридорах власти, в ближайшем окружении самого президента. Наркоман оказался в роли главного советника Картера по борьбе с наркотиками. Что сей сон значит? Кто же с кем борется?
Кстати, в потреблении, или, лучше сказать, в злоупотреблении наркотиками, был заподозрен и ближайший друг Картера — Гамильтон Джордан. По заявлению двух свидетелей, Джордана видели в нью-йоркском клубе сомнительной репутации, в компании наркоманов. Он заказывал себе наркотики [25] .
— Отдохнули? — Дюпре был сосредоточен как никогда.
— Да, благодарю вас. — Банкир сладко потянулся. Ему был предоставлен трехчасовой сон по настоянию Дюпре.
— Прекрасно. Тогда перейдем к делу.
— Но я уже все рассказал, — удивился банкир, — почти все.
— Вот именно, «почти», — усмехнулся Шарль, делая ударение на последнем слове.
— Что вы хотите этим сказать? — настороженно спрашивает Муни.
— Меня интересует прежде всего, под какое обеспечение банк «Ньюген-Хэнд» предоставил вам такие суммы? Почему целый ряд банков охотно финансировал ваши лаборатории? Не знать этого вы просто не можете. Хотя бы потому, что отвечаете в триаде за финансовую деятельность организации.
Дюпре, приехавший три часа назад, быстро разобрался, что к чему, и теперь они вдвоем с Мигелем обрабатывали Муни. Луиджи было сделано строгое внушение за неумение владеть нервами.
И хотя Мигель постарался смягчить вину Минелли, разбитое лицо банкира говорило само за себя.
Банкир молчал.
— Опять? — поморщился Мигель.
— Послушайте, Муни, мы же условились — предельная откровенность. — Шарль встал со своего стула, подошел к банкиру. — После всего, что вы нам рассказали, ваша жизнь не стоит и цента. Мы, полиция, конкуренты или ваши компаньоны — какая разница? Теперь вы обречены. Ваш единственный шанс — предельная откровенность. Кстати, я сильно подозреваю, что Майкл Хэнд поступил в вашей ситуации именно так, хотя я еще не знаю, кто и зачем допрашивал его. Ясно лишь одно — он исчез именно в тот момент, когда это было необходимо. Меня, например, очень интересует, где он скрывается. Полагаю, что вы знаете, где он. Нет? Жаль. Хотя похоже на правду. Итак, я жду ответа на свой вопрос.
— Хэнд был связан с ЦРУ, — тихо произносит банкир.
Шарль широко улыбнулся.
— Это я знаю. Ну и что?
— Деньги тоже поступали оттуда.
— А, вот это уже лучше. В каких целях? Для чего ЦРУ переводило вам деньги
— Мы оказывали им большие услуги.
— Конкретнее.
— Наши люди контролировали зону Флореса и несколько раз убирали свидетелей, случайно узнавших об открытии там ценных месторождений.
— Уран? — коротко спрашивает Дюпре.
— Вы и это знаете?! — Муни поражен. — Да, уран. Открытие урана долго держали в тайне. Его обнаружили там несколько лет назад, но некоторым не нравилось, что об этом знает слишком много людей.
— И только за это вам платили такие деньги? — иронически хмыкает Гонсалес. — Ты смотри, какие благотворители. Можно подумать, они не могли обойтись без вас.
