Он был так поглощен наблюдением за грузом, что едва не проскочил мимо виллы Джона Кэнона. Стараясь не тормозить слишком резко, он въехал в сад и остановился перед дверью. На первом этаже горел свет. Едва мотор грузовика заглох, как в проеме двери показались седые волосы Джона Кэнона. Его сопровождал еще один мужчина.
Малко спрыгнул на землю и пошел к ним.
Прижав ухо к стальной стенке сейфа, специалист поворачивал ручки замка с такой медлительностью, что Малко был в отчаянье. Рядом с ним Джон Кэнон нервно курил. Трое мужчин находились в гараже американца, где стоял сейф, освобожденный от цепей. Человек, пытавшийся открыть его, был молод, казался компетентным и спокойным. Он выпрямился, весь в поту.
– Там все заржавело, – сказал он. – Дело будет нелегким.
Уже три четверти часа он колдовал над старым сейфом. Он испробовал десятки ключей, имевшихся у него в связке.
Один из них вошел в замочную скважину.
– Пойдемте выпьем по стаканчику, – предложил Джон Кэнон Малко.
Шеф отделения ЦРУ не находил себе места. Они вышли в гостиную, где было чуть прохладней. Малко машинально выпил свой коньяк. Он не мог оторваться от мыслей о содержимом сейфа. Американец задумчиво крутил льдинки в своем стакане.
Когда дверь в гостиную открылась, оба одновременно вскочили. Специалист устало улыбался. Он был весь в поту, рубашка прилипла к телу, руки были черными от грязи.
– Я уже думал, что ничего не смогу сделать. Один из дисков заклинило из-за ржавчины, – сказал он, покачав головой.
Джон Кэнон и Малко бросились в гараж. Сейф зиял раскрытой дверцей. Малко засунул руку внутрь и вытащил пачку документов. Там было несколько желтых конвертов, пачки долларов США, перевязанные резинками, письма. Вдвоем они выгребли все содержимое сейфа и перенесли в гостиную. Джон Кэнон запер входную дверь и положил на стол кольт-45 с досланным в ствол патроном. Специалист но сейфам отправился в душ.
Малко стал жадно читать первый документ. Это был отпечатанный на десяти страницах контракт. Джон Кэнон взял другой документ и надел очки.
Полчаса в комнате не было слышно ничего, кроме шороха переворачиваемых страниц. Они обменивались прочитанными страницами. Наконец глава отделения Центрального разведывательного управления США поднял глаза и глухо произнес:
– Это фантастика! Тонг Лим был подставным лицом КГБ! В течение пяти лет!
Малко взял пачку документов.
– Сегодня настоящим владельцем трех калифорнийских банков, купленных компанией «Соут Азиа ленд девломпент», является КГБ. Капитал компании на 98 процентов принадлежит Московскому Народному банку, который скупил 20 миллионов акций по 8 сингапурских долларов. И кроме трех банков они контролируют еще пару десятков компаний.
– Это одна из самых ловких операций КГБ, – вздохнул Джон Кэнон. – Эта история наделает много шума, когда все станет известно.
– Это еще более ловко, чем вы полагаете, – заметил Малко. – Они начали ссужать деньги Тонгу Лиму для его проекта «Сентоза». А потом, когда он не смог выплатить долг и попался на крючок, его стали шантажировать. Его начали использовать как подставное лицо в международных делах. Кто станет подозревать китайского бизнесмена из Сингапура в том, что он работает на КГБ?
Опять какое-то время не было слышно ничего, кроме шелеста бумаги и урчания кондиционера. В этот поздний час за окном, на Букит Тимах, стояла полная тишина. Малко был поражен тем, что он обнаружил. Он подвергался слишком большому риску, чтобы оставаться теперь равнодушным. Джон Кэнон поднял голову.
– А вы поняли, почему Лим пошел на попятную?
– Думаю, что да, – сказал Малко. – Советы слишком разохотились. Здесь есть письма. Народный банк потребовал от него те первые деньги, которые ему одолжили для проекта «Сентоза». Вместе с процентами... Лим был не в состоянии возвратить долг, не разорившись. Именно в этот момент он и попытался вступить в контакт с нами. Он, наверное, хотел продать нам историю со всей этой кухней, чтобы оплатить свои долги. Мы никогда не узнаем, что на самом деле произошло.
Джон Кэнон слушал внимательно.
– Но ведь это не русские пытались ликвидировать Тонга Лима, – заметил он.
Малко вынул один документ.
– Верно. Это были сингапурские китайцы. Потому что они испугались. Здесь есть доказательства, что сингапурские власти солгали, прикрыв операцию между Лимом и Народным банком. Им было известно, что подлинным кредитором Лима был советский банк. Но когда дело стало гнить, они захотели замести все следы операции. И почти преуспели в этом. Им это совсем бы удалось, если бы не другие китайцы – маоисты.
Глава отделения ЦРУ нервно теребил свою седую шевелюру.
– Когда я думаю, что китайские агенты раскрутили всю эту историю... И помогли нам от начала до конца! Но ведь правительство острова исповедует ревностный антикоммунизм!
– Здесь есть объяснение, – сказал Малко. – Сингапурцы боятся Китая. Сближаясь с русскими, они поддерживают равновесие. Именно поэтому они закрывали глаза на сделку с Тонгом Лимом.
Джон Кэнон ликовал.
– Это динамит! Вы понимаете: там, в Совете национальной безопасности, мне будут ноги целовать! Ведь все эти сведения дают им мощный рычаг для воздействия на здешнее правительство.
Он стал собирать бумаги, вынутые из сейфа.
– Я принял кое-какие меры предосторожности, – сказал он. – Двое морских пехотинцев из посольства сегодня ночуют здесь со своими М-16. Завтра они будут сопровождать меня туда.
Малко посмотрел на груду документов, лежавших на столе. За эти клочки бумаги уже заплатили жизнью несколько человек. Он зевнул. Теперь, когда напряжение ослабло, он еле держался на ногах.
– Я иду спать, – заявил он.
– Идите в комнату рядом с моей, – посоветовал Джон Кэнон.
* * *
Малко вскрикнул и попытался освободиться от трясущей его руки. Прошло несколько секунд, прежде чем он узнал Джона Кэнона. Американец был в пижаме.
– Вас просят к телефону, – сказал он. – Я думаю, это Сани.
Было четыре часа утра... Малко, еще не совсем проснувшись, бросился в гостиную и взял трубку.
– Сани, что случилось?
Он едва узнал голос молодой женщины, прерываемый рыданиями и горестными криками. Она не могла сказать ничего, кроме бесконечно повторяющегося одного слова «приезжайте». Он повесил трубку. Джон Кэнон вопросительно смотрел на него.
– Что произошло?
– Я не знаю, – ответил Малко.
Он быстро оделся. Когда он уходил, Джон Кэнон протянул ему заряженный кольт-45.
– Возьмите мой автомобиль. И будьте осторожны. Было бы слишком глупо попасться теперь.
На Орчард-роуд Малко не встретил ни одного автомобиля...
Бегом он пересек маленький сад. В доме Фила Скотта горел свет. Дверь была открыта. Уже снаружи были слышны рыдания Сани. Он замер на пороге. Еще до того, как она его увидела.
Фил Скотт лежал на животе посреди комнаты. Затылок и верх спины представляли собой сплошную кровавую рану. Тесак, поразивший его, валялся рядом.
Он был мертв.
Сани, стоя рядом на коленях, рыдала, кричала, заламывала руки. Лицо ее было искажено страданием. Когда она увидела Малко, то бросилась к нему.
– О! – воскликнула она. Я убила его! Я убила его!
– Но почему? – спросил Малко. – Почему?
Она рыдала несколько минут, прежде чем смогла ответить.
– Он хотел уехать без меня... Он сказал, что никогда не женится на мне, что на Таити я ему не нужна... Что теперь у него есть деньги... О, боже мой!
Она не переставала плакать. Малко мягко помог ей встать. Голубые глаза Фила Скотта словно еще больше выцвели.
Малко вдруг понял, что ему больше нечего делать в Сингапуре.
Опиум, приготовленный для курения.
Кодовое обозначение темы советского проникновения.
