они прошли в большую комнату. У стола сидел мужчина в пижаме с газетой в руках. Увидел Орлова, спокойно поднялся навстречу.
— К тебе, Вася, — сказала женщина и тут же вышла.
— Простите, кем вы будете? Чем могу служить? — мягким баритоном спросил Волков.
— Дядя Вася, я — Владимир!..
— Владимир?.. — Он внимательно и строго изучал лицо пришедшего. — Владимир, говоришь? А ведь есть сходство… Тогда здравствуй. Вот, значит, и свиделись. — Волков отложил газету, вышел из-за стола и крепко обнял племянника, глаза его повлажнели.
— Я обязан сразу предупредить. Хоть крещен я Владимиром, но к вам прибыл как Павел. И фамилия моя по документам другая — Орлов. К новому имени привык. Так удобнее.
— Пусть будет по-твоему. А я ждал твоего возможного появления: предупрежден. И все же неожиданность.
— У меня не все гладко, дядя Вася. Сейчас из Москвы. Не уехал оттуда, а буквально удрал. Так что…
— Что произошло?
— Все скверно. Провалился. И больше чем уверен, случилось это не по моей вине. Чего-то не учли мои шефы. Вас не пугает то, о чем я говорю?
— Что уж теперь делать? Будем думать вместе. Ведь ты, как-никак, родная кровь. Так в чем же ошибка?
— Человек, у которого я остановился, был засечен раньше органами КГБ. Другого объяснения провалу не нахожу. Но я ушел. И следы путал основательно…
Теребя рукой подбородок, Василий Константинович курил и больше не перебивал племянника. Рассказывая, Павел чувствовал, что подкидывает дядюшке нелегкие задачи, и жернова его мозга усиленно пытаются переработать информацию. Правда, лицо Василия Константиновича ничего не выражало и ничего, кроме доброжелательного внимания, на нем нельзя было прочесть.
Это было лицо рано состарившегося человека. Он не был похож на его отца: пожелтевшая кожа, складками оброс тяжелый подбородок, седеющие брови торчали редкими метелками. Но вот он заговорил.
— Я так понимаю, тебе надо надежно укрыться и отсидеться. А еще лучше пристроиться на работу. Там будет видно. Главное, не привлекать к себе внимания. Коль пошли по твоему следу, то оставят его уже вряд ли. О твоей поездке сюда, надо полагать, они не догадываются. Так что тут и отсидишься. Наше родство им, конечно, неизвестно… Ну ладно, все образуется. Дарья Ивановна в курсе некоторых моих дел и о твоем возможном появлении тоже знает. — Василий Константинович подошел к двери и негромко позвал жену. — Даша, познакомься, это сын Ивана. Поживет пока у нас, зови его Павел. Если кто спросит, говори, сын моего друга, из района приехал, хочет обосноваться в городе. А теперь давай накормим человека.
После завтрака Павла разморило, и Василий Константинович отвел его в большую светлую комнату.
— Отдыхай. Успокойся. Если ты ушел чисто, никто тебя у меня искать не будет. Поверь моему опыту, все образуется, Спи!
Василий Константинович проводил взглядом руку Павла, когда он спрятал под подушку пистолет.
— Думаю, эта машинка тебе не понадобится, — и он осторожно притворил дверь.
4
«Москва
Михайлову
Весьма срочно!
Сообщаю, что в доме Волкова вторые сутки пребывает человек 27—30 лет. Стройный, выше среднего роста, шатен. Удалось сделать фотографию. Снимок высылаю спецсвязью. Других данных пока получить не представилось возможным.
Степанов».
— Твое мнение, Сергей? — дав прочесть сообщение Фомину, спросил Михайлов.
— Думаю, что это он. Может быть, не ждать фотографии?
— Возьми ручку. Вот бумага. Давай вместе набросаем ответ, — и Михайлов продиктовал:
«Записка по «ВЧ»
Псков
Степанову
Чрезвычайно срочно!
Предполагаем, что в доме Волкова укрылся разыскиваемый нами агент иностранной разведки Юрьев Павел Юрьевич, он же Орлов Павел Семенович, он же связан с псевдорелигиозной антисоветской организацией «Славянская миссия». Примите меры по организации за ним круглосуточного наблюдения. При попытке покинуть город задержите, соблюдая максимум осторожности, преступник предположительно располагает оружием. Для проведения совместной операции по аресту разыскиваемого к вам вылетает руководитель розыска майор Фомин и старший лейтенант Мишин».
Михайлов встал.
— Задание понял?
— Так точно!
— Надеюсь, Сергей, что ошибки не будет. — Полковник подошел к сейфу. — А перед отлетом я тебе еще кое-что подкину. Для размышлений. Вот возьмите и вложите в дело Юрьева протокол опознания Айны Тооме. Она благополучно покинула Союз под именем Хильды Салвинг — секретаря Фукса. Полагаю, что Юрьев-Орлов заброшен к нам путем подмены.
— ?!
— Вы помните билет из Таллина, Сергей Евгеньевич? Тот билет, который был обнаружен в квартире Кисляка при обыске. Тот, кто мог по нему приехать, был для нас призраком. А теперь… Догадываетесь?
— «Пророк»?
— Представьте себе. Пока вы занимались другими делами — а их хватало, — я не отвлекал вашего внимания на одну любопытную деталь. Подойдите сюда. Вот две фотографии. На одной Айна Тооме, а на другой — Орлов. Как только мне принесли ее, я вспомнил об Айне Тооме и Фуксе. Фукс приезжал со спутницей и уехал со спутницей. Это известно. А что, если он поменял одну спутницу на другую?
— Значит, вы полагаете, что первой спутницей был… Орлов?
— Не полагаю, а предполагаю. Ну, представим себе Орлова в парике — это в наши дни у женщин широко распространенная мода. Подклеим ресницы, слегка подмажем губы, оденем в брючный костюм. Билет-то, между прочим, из Таллина… Вот и глядите. Это те же фотографии. На Айну и на Орлова «надеты» одинаковые парики. В самом деле, есть отдаленное сходство?
— Пожалуй, — согласился Фомин.
— Рост, как я выяснил, у Тооме и Орлова почти одинаков. Орлов худощав, строен. Наряди его в женское платье…
— Да. Такое не сразу и в голову придет…
— Таких случаев с переодеванием мировая практика разведки знает множество. Да не только разведка. Мировая классическая литература преподносит нам примеры разного, правда, характера, когда один герой выступает в двух лицах. Ну хотя бы «Два веронца» Шекспира. А двойники не сходят со страниц детективных романов. Возьмите инженера Гарина в «Гиперболоиде…» Несколько двойников: одного убьют, он другого заводит… Вот так.
— Ваша догадка, Юрий Михайлович, надеюсь, скоро будет проверена. На этот раз «Пророк» — если это он — от нас не уйдет. Ручаюсь.
— Хорошо, Сергей. Не хочу больше краснеть перед генералом…
5
В дежурной комнате милиции псковского аэровокзала Фомина и Мишина ждали. И скоро машина доставила их к полковнику Степанову.
— Не будем терять времени, — сказал он. — Докладывайте, товарищ Малыгин.
Со стула поднялся крепыш майор, крупнолицый, невысокого роста:
— Волков Василий Константинович взял позавчера очередной отпуск. Взял неожиданно, а раньше собирался использовать его в конце года. Вчера он и его жилец крутились возле дома, курили, сидели на лавочке. Удалось еще сделать снимки. Вот. Смотрите, товарищи. Это он?
Фомин с первого же взгляда на фотографию
