Офицер положил руку на кобуру своего кольта и холодно проговорил:
– У меня есть приказ стрелять в каждого, кто попытается пройти через это заграждение.
Для Малко это уж было слишком. Он твердо отстранил офицера, прошел через линию заграждения, обернулся и бросил ему:
– Теперь стреляйте мне в спину!
Он услышал за спиной крики по-вьетнамски. Один из солдат спросил:
– Мне стрелять, капитан?
Малко побежал. На ходу он обернулся и крикнул по-вьетнамски:
– Вы что, собираетесь воевать с американцами?
Еще двадцать метров бегом, и он был в укрытии.
Весь в поту он подошел к кондиционированному зданию, которое было окружено кордоном морских пехотинцев. Несколько вертолетов из 170-го батальона находились неподалеку, готовые взлететь.
На этот раз он столкнулся с деревянным лицом сержанта из «моряков».
– Идите и скажите мистеру Ричарду Цански, что принц Малко желает срочно с ним переговорить, – сказал ему Малко.
Он стал спокойно ждать. Три минуты спустя Ричард Цански выскочил, как дьявол из коробки, и втащил Малко внутрь. Повсюду были лишь генералы и полковники, увешанные декорацией из орденов и медалей. Настоящая рождественская елка!
– Что еще произошло? Ну?
Малко покачал головой.
– Еще ничего, но необходимо немного задержать церемонию.
В нескольких словах он объяснил, как узнал о задержке и опоздании самолета в Ханой. Цански слушал его, не перебивая.
– Если даже мне придется взять вас на мушку, – закончил Малко, – все равно я заставлю вас покинуть это место и позвонить на базу ВМФ.
Глаз американца был таким неподвижным, что Малко невольно задал себе вопрос, который же из них был стеклянным.
– Это невозможно. Мы отправимся через десять минут.
– Послушайте меня, – сказал Малко. – Если вы не сделаете того, что я вам говорю, я публично объявлю здесь, что генерал Тук – предатель, что вы это прекрасно знаете, но по неизвестным причинам покрываете его. Надеюсь, вы не сомневаетесь, что я это сделаю? Если все произойдет так, как я говорю, вам останется только вырыть себе яму и оставаться в ней до конца своих дней.
Ричард Цански вздрогнул.
– Я прикажу арестовать вас.
Внезапно американец стал далеким и недосягаемым. И Малко понял, что не убедил его. У Ричарда Цански были железные нервы. Его рука сжимала руку Малко, и он уже толкал его к выходу. Тогда Малко спокойно спросил:
– Вы полагаете, что толстый Ну будет действовать, если его жена будет против?
Ричард Цански выругался сквозь зубы. Если бы он мог в эту минуту убить Малко, он бы сделал это, не задумываясь. Но без толстого Ну операция «Санрайз» была обречена на провал. Малко добавил:
– Я ведь прошу вас только немного отложить отъезд до получения сведений от адмирала.
Ричард Цански не успел ответить. Знакомый голос раздался около них:
Какой приятный сюрприз! А я и не знал, что вы будете участвовать в нашем предприятии.
Генерал Ну был очень нарядным в своей белой форме. Его глаза насмешливо блестели за стеклами очков. Цански выпустил руки Малко из своих. Он был вне себя от ярости. А Малко поклонился генералу очень по-штатски.
– Я в восторге видеть вас, генерал! Но я пришел сюда только для того, чтобы передать кое-какие известия мистеру Цански.
Его золотистые глаза не отрываясь смотрели на мраморное лицо Ричарда Цански. Последний повернул в сторону вьетнамца свой живой глаз.
– Прошу вас извинить меня, генерал, но я должен отлучиться на полчаса. Его превосходительство посол должен передать мне срочное послание. Я должен вернуться на некоторое время в город, а потом мы сразу же отправимся.
И он потащил Малко наружу. Как только они оказались вне досягаемости для слуха генерала, он прорычал:
– Вы мне дорого заплатите за это, подонок!
* * *
Лейтенант Мак Доннэл даже вздрогнул, когда увидел входящих Малко и Ричарда Цански. Им понадобилось всего менее получаса, чтобы добраться до Тан-сонихут.
– Вы приехали вовремя! У нас связь с адмиралом как раз через пять минут.
Он провел их в маленькую комнатку, заполненную радиоаппаратурой. Мак Доннэл протянул наушники Малко, а тот, в свою очередь, передал их американцу.
– Это ведь вас нужно убеждать!
Ни слова не говоря, американец надел наушники, потом придвинул к себе микрофон.
– Здесь Ричард Цански, первый советник посольства в Сайгоне.
Всем было известно, какой пост занимал адмирал в 7-м флоте, и все знали его вес.
Малко не спускал глаз с Ричарда Цански и невольно испытал восхищение его выдержкой. Он ожидал увидеть какую-нибудь реакцию с его стороны, но лицо Цански оставалось каменным, без всяких эмоций. Он мог бы сколотить состояние, если бы играл в покер.
В течение нескольких минут, которые казались растянутыми как резиновые, Ричард Цански молча слушал, потом снял наушники и протянул их Малко.
– Он хочет поговорить с вами.
– Что он вам сказал?
– Вы оказались правы, – равнодушным голосом ответил Цански.
Движение городского транспорта до аэропорта Тан-сонихут было остановлено на десять минут. Нельзя было, чтобы официальные вертолеты хоть чем-то рисковали в этот день. Только грузовые самолеты американцев взлетали почти каждую минуту.
Кондиционированный зал базы начал пустеть. Первыми его покидали нижние чины. Малко и Ричард Цански вернулись, и американец извинился перед генералом Туком.
– Мне очень жаль, что пришлось немного задержать вас, но теперь мы уже можем лететь.
Генерал потушил свою сигарету в пепельнице с самым спокойным видом. Когда он протянул руку, чтобы сделать это, стал виден длинный шрам на его руке. Какое могучее самообладание скрывала его личность, и как было жаль, что он выбрал другой лагерь...
– Пусть улетит президент, – предложил Ричард Цански, – а мы улетим последними.
Около них осталось лишь несколько офицеров, которые не должны были улетать. Вскоре на летном поле осталось только два вертолета. Шум от их моторов был невероятный.
– Пошли, – сказал Цански.
Генерал Тук вышел быстрыми шагами и направился к одному из вертолетов. Оба мужчины следовали за ними. В принципе, шеф ЦРУ должен был лететь вместе с Туком. Страшная жара сражу же охватила их, когда они вышли из здания. Вращающиеся винты поднимали облака пыли.
Генерал Тук подошел к двери вертолета и посторонился, чтобы пропустить вперед Ричарда Цански, но внезапно замер, устремив взгляд на буквы, выведенные на фюзеляже. Повернувшись к Цански, он сказал:
– Вы... вы ошиблись вертолетом. Это же вертолет президента...
Ричард Цански почти прижимался к нему. Он нагнулся к самому его уху.
– Нет, это ваш, – сказал он.
Генерал Тук снова посмотрел на буквы.
– Это вертолет президента, – изменившимся голосом сказал он. – Это не наш!
Из-за шума ему приходилось почти кричать. Цански холодно возразил:
– Это не наш вертолет. Это ВАШ!
Ричард Цански сделал ударение на последнем слове. Тук удивленно поднял на него глаза.
«Кобра-38» в два дюйма была наставлена на его желудок.
– Поднимайтесь, – сказал Ричард Цански. – Вы можете вполне довериться пилоту, это ведь один из ваших людей.
Генерал Тук отступил и наткнулся на Малко, который тоже достал свой пистолет и теперь направил его на генерала. Его золотистые глаза были холодны и серьезны.
– Поднимайтесь! – сказал он в свою очередь. – Мы избавляем вас от многих неприятностей, генерал Тук!
– Я... я ничего не понимаю, – пробормотал вьетнамец. – Что все это значит?
Ричард Цански завопил в его ухо.
– Я позволяю вам сохранить свое лицо, генерал. Или вы предпочитаете предстать перед военным судом? Я знаю все!
Генерал Тук замолчал. Его лицо стало дряблым и расслабленным. Он внимательно посмотрел на вертолет и на Ричарда Цански, потом слегка кивнул головой, как бы отвечая на какой-то вопрос.
– Мне кажется, что вы правы, мистер Цански, – сказал он. – И я благодарю вас!
Он поставил ногу на ступеньку лестницы. Американец придержал его за плечо.
– Не воображайте, что я предоставляю вам последний шанс, генерал, – сказал он. – Посмотрите!
Три реактивных самолета описывали круги над ними.
– Они будут наблюдать за вами до конца, – сказал он. – Не стройте никаких иллюзий!
Генерал Тук слегка улыбнулся.
– Я и не строю никаких иллюзий...
Быстро и уверенно он взобрался по лестнице и исчез в вертолете. Пилот сразу же закрыл дверь. Малко и Ричард Цански чуть отошли в сторону. Турбина заворчала, и вертолет медленно поднялся в воздух.
– У него есть мужество, – заметил Малко.
Медленными шагами они направились к последнему вертолету, который еще не улетел.
Вертолет Тука был уже лишь маленькой точкой на горизонте. Три самолета сопровождали его, кружась над ним.
– Почему было не задержать его? – спросил Малко. – Он должен был знать массу интересных вещей. Вьетнамцы заставили бы его заговорить...
