— Позвони ему! — сказал он просто. — Сообщи, что скоро поступят новости. Потом перезвони мне.
— Хорошо, — только и ответил его собеседник.
У него была четко определенная задача, и остальное было ему неизвестно. Изолирование путем разделения на ячейки. Николай Заботин налил себе новую рюмку водки. Небо было низким и серым, собирался идти снег. По проспекту проезжали редкие автомобили. Мебельный магазин напротив не работал.
* * *
Зазвонил мобильный телефон Малко, отрывая его от просмотра CNN. Ирина принимала ванную. У него подскочил пульс, когда он услышал мужской голос, объявивший:
— Алексей Данилович, 29.
Это был его собеседник из СБУ.
— У вас есть новости? — спросил Малко.
— Я их скоро получу, — сообщил собеседник. — Я хотел удостовериться, все ли в порядке со связью.
— Хорошо, — одобрил Малко. — Когда будете перезванивать мне, ваш код будет 108.
— Хорошо, 108, — повторил человек.
Малко собирался вернуться к CNN, когда в его голове возник коварный вопрос.
Почему агент СБУ звонил, чтобы ничего не сообщить? Это было не в правилах этого заведения...
* * *
— Я сделал так, как вы просили, — объявил украинец Николаю Заботину. — Он назвал мне новый код для следующего звонка.
— Спасибо, — поблагодарил его россиянин.
Он был в недоумении. Если агент ЦРУ был по-прежнему жив, значит, Александр Перемога не довел свое задание до конца. Было почти два часа. Крайний срок был установлен на час дня. Встревоженный россиянин покинул кабинет, натянув свое кожаное пальто и кепку. Он должен был знать, что же произошло. А особенно вернуть ручку, которая могла стать бесспорной уликой для обвинения. Лишь некоторые большие спецслужбы производили такое оружие.
Дверь ему открыл офицер ФСБ, ответственный за безопасность посольства. Он проскользнул за руль своей неприметной «Лады» и рванул к дому, где жил Александр Перемога. Стук в дверь и звонки тоже были безрезультатны — никто не отвечал. Все более приходя в замешательство, он устроился в машине прямо возле дома и стал ждать. Спустя некоторое время что-то подсказало ему, что Перемога не вернется. Чтобы прояснить ситуацию, Николай Заботин решил ехать на бульвар Тараса Шевченко.
Когда он остановился возле «Премьер-Палаца», то пережил небольшой шок. Перед входом в отель стояла машина скорой помощи с беззвучно вращающимся проблесковым маячком.
Заботин подождал немного, прежде чем выйти из автомобиля. Он успокоился. Александр Перемога, наконец-то, выполнил свое задание. Он выбрался наружу и направился к входу в отель, на ходу бросив портье:
— Что здесь такое? Несчастный случай?
Расфуфыренный портье кивнул головой.
— Да. У мужчины случился сердечный приступ на краю бассейна.
— Что-то серьезное?
— Ну, да. Он умер. А вот и тело.
Два санитара спускались по лестнице с носилками, на которых была пристегнута масса с человеческими очертаниями. Николай Заботин, как истинный православный, подчеркнуто перекрестился и обратился к одному из санитаров.
— У меня здесь встреча с одним другом. Я хотел бы удостовериться, что это не он.
Санитар с безразличным видом приподнял край простыни, прикрывавшей лицо покойника. Николай Заботин почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Александр Перемога казался спящим.
Николай Заботин заставил себя улыбнуться санитару и поблагодарил.
— Спасибо. Это не он.
Переборов растерянность, он вошел в отель и поднялся в бар на втором, не заметив по дороге особого оживления. По-видимому, милицию даже не вызывали.
Он устроился за стойкой и, заказав пиво, обратился к бармену.
— Здесь, кажется, что-то случилось?
— Да. Какому-то старику в бассейне стало плохо с сердцем.
— Постояльцу отеля?
— Нет. Он приходил сюда время от времени. Пенсионер, который скучал. Милый человек.
— Понятно, — сказал Николай Заботин.
Он чувствовал себя в тупике. Как случилось, что Александр Перемога умер? Невозможно, чтобы у него был настоящий сердечный приступ. Значит, он отравился оружием, переданным ему для того, чтобы он убил агента ЦРУ. Но как? Россиянин заключил, что он, должно быть, предпринял неправильный маневр. Эти распыляющие яд ручки требовали осторожного обращения... Он очень скоро забыл о покойном, сосредоточившись на непосредственном будущем. То, что этот агент ЦРУ трижды избежал попыток устранения, приводило его в ярость, но не подвергало опасности всю последнюю фазу операции. Разве что случится что-то непредвиденное...
Он не спеша допил свое пиво и ушел тем же путем, что и пришел. Было бы сумасшествием пытаться отыскать поддельный «Монблан». Впрочем, ручку должны были унести с другими вещами покойного. Ему оставалось только вернуться в посольство России и считать часы, еще отделявшие его от успеха.
* * *
Оранжевый цвет был везде! От транспарантов до бесчисленных шарфиков, шапочек, значков всевозможных форм, которые были на сторонниках Виктора Ющенко. На первом этаже стояла очередь в гардероб. Это был вечер с большой буквы. Шофер такси, в котором ехали Малко и Ирина, спросил с тревогой:
— Вы уже знаете результаты?
Казалось, весь Киев жил в ритме президентских выборов, этого третьего тура, в возможность которого никто бы и не поверил два месяца назад. На площади Независимости тысячи сторонников «оранжевой революции» не сводили глаз с гигантских телеэкранов, транслировавших пламенные речи вперемешку с народными песнями. Поднявшись по ступенькам, ведущим к штабу Виктора Ющенко, Малко заметил массивную фигуру Евгения Червоненко, предупрежденного по телефону о его приезде. Он тоже был с оранжевым шарфом, наброшенным вокруг его бычьей шеи. Он провел Малко и Ирину мимо магнитной рамки и сразу же спросил:
— Есть новости?
— Мне позвонили, чтобы сообщить о том, что новости еще будут, — ответил Малко.
Они оставили верхнюю одежду в его кабинете. На Ирине был черный дамский костюм, отворот которого украшал маленький оранжевый значок. Когда она двигалась, становились видны ее округлые груди, выдающиеся из черного кружевного бюстгальтера. Со своими черными чулками со швом и длинными белокурыми волосами она не могла не привлекать внимание. Наверное, именно поэтому Татьяна Михайлова предпочла остаться в отеле...
На втором этаже царило оживление, свойственное большим праздникам. Сверх сторонников Ющенко, пьяных от крымского шампанского, пива и надежды, зал просто кишел журналистами. Все стулья в партере перед подиумом были заняты, и многие сторонники, мужчины и женщины, устроились прямо на полу. Десятки камер, установленных на возвышении, ожидали героя дня. Огромная новогодняя елка, украшенная оранжевыми шарами, мигала справа от помоста между двумя большущими портретами Виктора Ющенко до отравления. Портреты сопровождались надписью «МИР ВАМ». Женщина, похожая на украинскую крестьянку в своем вышитом платье и с белокурыми косами, уложенными вокруг головы, ораторствовала у микрофона, от которого ее голос передавался к огромным динамикам.
— Это Юлия Тимошенко, «газовая принцесса», — объяснила Ирина, — одна из тех, кто оказывает самую важную поддержку Ющенко, его будущий премьер-министр.
Скандальная личность, Юлия Тимошенко сделала колоссальное состояние на природном газе, прибегнув к незначительным нарушениям закона, приведшим ее в тюрьму. Ее компаньон оставался там до сих пор. Очень красивая брюнетка с непоколебимой волей, она перекрасилась в блондинку и с недавнего времени заплетала волосы на крестьянский манер.
Она закончила под гром аплодисментов и уступила место фольклорной группе «Тартак». Толпа была настолько плотной, что люди едва могли сдвинуться с места. Присутствовали многие наблюдатели от ОБСЕ, которые все были на стороне Ющенко, глашатая демократии. Если судить по пустым бутылкам, усеивавшим пол, будущую победу уже хорошенько обмыли! Микрофоном завладел какой-то мужчина, объявивший, что во Львове Виктор Ющенко собрал 73 % голосов, чем вызвал новый гром аплодисментов! Дыхание Истории пронеслось залом. Как в Берлине в ноябре 1989 года, во время падения стены. Все находящиеся в нем почувствовали на себе приближение действительной независимости, после восьмидесяти лет русского коммунистического ига и четырнадцати лет независимости, существовавшей только теоретически.
