– Ничего, и не такое бывает, – повторяли они обычные в подобных случаях слова, – главное, что жив остался!
Ахмед вышел из подвала, посмотрел на голубеющее небо, на восходящее солнце, затем на солдат, гурьбой шедших рядом с ним. Он пытался радоваться за себя, за свое благополучное освобождение, за этих молодых ребят, ни секунды не раздумывая бросившихся его спасать, и… не мог. Внутри что-то сломалось. С этого часа он не хотел собственного дома, он уже не хотел иметь жену и детей, не хотел хорошо оплачиваемой работы. За время, проведенное в подвале, он в одночасье превратился в кого-то другого, и теперь спокойного, миролюбивого человека, ничего не желавшего кроме дома и семьи, более не существовало. Из подвала вышел другой Ахмед, все чувства которого сплавились в сильнейшей плотности сгусток, именуемый страшным словом «месть». Арабская кровь – дело нешуточное!
Он спокойно, почти равнодушно, осмотрелся. Взгляд заскользил по улыбающимся лицам солдат, пока не остановился на Эйтане. В ту же секунду улыбка стала сползать с лица майора: холодный проникающий взгляд потерявшего способность чувствовать человека прощупывал его. В спасенном переводчике с большим трудом можно было узнать прежнего добродушного малого. «Так смотрит убийца», – мелькнула в голове у майора недобрая мысль, которую он тут же принялся отгонять. Он вновь широко улыбнулся, словно ставя точку событиям этого утра. Ни в чем не повинный человек освобожден, молниеносная операция увенчалась успехом – и это главное!
Ахмед вздрогнул, словно очнувшись, и с улыбкой принялся одного за другим обнимать окруживших его солдат. Эйтан внимательно смотрел на него: «Да нет, вроде все тот же, что и прежде…» – но зародившееся странное чувство уже не покидало его.
* * *
Далее в папке лежали отчеты Моссада о проведении вербовки Ахмеда, характеристика, подписанная Эйтаном Мизрахи, и целый ряд документов, подписанных самим Ахмедом. Затем шел список выполненных заданий. Из всего этого следовало, что Моссад взял Ахмеда к себе, а Эйтан Мизрахи, тоже поменявший место службы, стал его координатором и куратором, то есть штатным сотрудником внешней разведки. После необходимой подготовки Ахмед был внедрен в «Хизболлу» под именем Махмуда Захера и с блеском выполнил в Ливане несколько невероятно трудных и опасных операций. Судя по всему, новая работа пришлась ему по душе. Далее шло описание должностей, занимаемых Ахмедом в организации, в которой он благодаря своим способностям и чрезвычайно сильной мотивации быстро продвигался. В последнее время он отвечал за перевозку и оплату наркотиков. В окружении шейха Насраллы – генерального секретаря «Хизболлы», на одной из самых высоких позиций действовал агент Моссада. Из всего этого вывод следовал только один: шейха не трогали сознательно. Он был нужен израильтянам живым.
Я закончил читать, затем взял следующую папку, оставленную Рафи, и, посмотрев на часы, углубился в чтение. Следующие страницы оказались менее интересными, но их прочитать тоже требовалось. Покончив с документами, я, как положено, оставил папки на столе и окликнул Рафи.
Он вошел в комнату немедленно, словно поджидал под дверью. Озабоченность, которую я заметил на его лице в начале нашей встречи, прошла. Передо мной стоял привычно уверенный в себе бывший начальник Моссада, такой, каким я привык его видеть. Он вскользь поинтересовался, все ли мне понятно, и, получив положительный ответ, довольно неожиданно спросил:
– Когда ты будешь у Альвенслебена?
Странный вопрос, ведь мы никогда и никому не сообщаем даты наших встреч. Рафи уловил мой удивленный взгляд и каким-то чуть ли не извиняющимся тоном добавил:
– У меня к тебе просьба. Но ты ее сможешь выполнить только когда увидишь нашего старикана. Поэтому дай мне знать, когда это предположительно случится. А пока – счастливо тебе, и удачи!
– До свидания…
Он повернулся и ушел обратно в комнату, а я поехал к себе. Меня ждала не самая простая неделя.
Амстердам
Квартира Гардина
25 мая 2005 г., 20:00
Сидя за компьютером, я готовился к операции в Афганистане.
Перед принятием решения о ее проведении были использованы обычные методы расследования, включая попытку получить помощь практически всех ведущих спецслужб, но выйти на владельца «электронной куклы» не удавалось. Ответы иностранных коллег на наши запросы выглядели так, словно мы решаем свою частную задачу, пытаясь найти следы злосчастной игрушки. Но это же не частный вопрос, за «куклой» кто-то кроется! И этот «кто-то» – террорист и экстремист, да еще торгует наркотой в особо крупных масштабах. Вопрос злободневен и актуален для кого угодно – и для тех, кого напрямую еще не коснулась беда, и для тех, кто ежедневно ведет борьбу с реальными террористами, наркоторговцами и экстремистами… Но в первую очередь это касалось нас, и самое главное заключалось в том, что нам нужна была «кукла», работающая на периферии. В центральный компьютер в Москве я вставил вирус, но чтобы до конца понять работу системы, был необходим выход еще на одну «куклу». Только таким образом мы могли проверить связь между ними.
Конечно, если подождать еще полгода, может, что-нибудь да появится. Но никто ждать не мог и не хотел. Слишком большая опасность исходила из Афганистана. Количество производимого там зелья росло не по дням, а по часам, и при таких темпах в скором будущем наркоманией будет поражена бо´льшая часть молодого поколения планеты. А это настоящая катастрофа, ведь наркотики разрушают физическую и психическую систему человека, снижают его интеллектуальные и энергетические ресурсы, включает в порочный круг зависимости, когда жизнь превращается в существовании от дозы до дозы. Наркоман становится преступником, ведь заработать на наркотики обычным трудом невозможно – можно только украсть. Кроме того, наркоман постепенно становится неспособным ни к какой продуктивной деятельности, превращаясь в паразита для общества. А какие круги ада проходит семья наркомана! Наркотики можно сравнить с саркомой: разрастаясь, злокачественная опухоль пожирает все больше и больше живой ткани вокруг себя, а наркотики, точнее, наркоманы заживо уничтожают психическое и физическое здоровье семьи, друзей, близких, даже соседей. Ну чем не раковая опухоль на теле человечества?
Мне хорошо запомнился последний разговор с Гансом в его кабинете. Тогда он достал из сейфа и показал мне письмо, которое я не забуду до конца дней. Это было письмо наркоманки, сумевшей переломить себя. Помню отрывок из него:
«Но как только вспоминаю о том времени, о вонючих, немытых мужиках… и свое отвратительное отражение в зеркале… Мне всегда в такие моменты вспоминается один случай. Как-то утром я зашла в ванну, посмотрела в зеркало. Стою и думаю – зачем мне это нужно? А голова такая тяжелая и хочется курнуть… ну еще один раз, ну последний раз… А потом – новая жизнь!
В этот момент заходит один из тех, кто ночевал в квартире. И я поняла, что стою голая, только когда он перегнул меня через край ванны и вогнал свой «инструмент». До этого я даже не понимала, что голая, все казалось безразличным… А тут стало настолько противно от того, что делает это немытое, нечесаное существо! Меня стошнило, а он рассмеялся и продолжил, и я тоже расхохоталась… А потом так и осталась лежать на полу в ванной. Помню, лежала и молилась Богу, чтобы он забрал у меня жизнь. Слов молитвы не знала, просто просила…»
Вот такое странное письмо дал мне как-то прочитать Ганс фон Альвенслебен. Я чувствовал, что действительно должен определить, где и в чьих руках находится эта суперсовременная игрушка, владельцы которой задумали решать судьбу человечества и этой девушки. Ведь они уверены, что могут остаться безнаказанными.
Скрупулезная проверка севера Афганистана ни к чему не привела – «куклы» ни у кого нет, но она существует! А ведь искали многие. И эти многие служили в ведущих спецслужбах мира.
Мы были уверены, что «кукла» находится в руках у кого-то из резидентов. Ведь русские умеют охранять свои секреты и вряд ли продали такую серьезную электронную машину. Значит, кто-то из ее операторов работает на наркобаронов. «Кукла» действовала, все косвенные доказательства были собраны воедино, но ее нет, а это означает, что следы ее прячут. Да так, что лучшие контрразведчики мира не могут найти. Остается уповать на то, что кто-то из этой шестерки генералов-наркобаронов, за которыми мы установили постоянную слежку, может нас на нее вывести.
И тогда Ганс фон Альвенслебен выдвинул нестандартную идею. Она заключалась в том, чтобы собрать всех шестерых афганских генералов и их саудовских коллег в одном месте, что само по себе не так просто. Каждый из этой шестерки, точнее, восьмерки, абсолютно самостоятелен и ничего не боится и каждый может прийти или не прийти на встречу сообразно своим желаниям. Не захотят – вообще не придут, и сам черт им не указ, их же не пригласишь. Альвенслебен предлагал, чтобы президент страны объявил, что хочет встретиться с руководителями своей армии для обсуждения планов борьбы с наркобаронами, а сотрудников саудовской спецслужбы пригласит в качестве наблюдателей, поскольку они отвечали за координацию действий между спецслужбами этих двух стран. Не присутствовать на совещании, где будут обсуждаться методы борьбы с ними самими? Да боже упаси! Все прибегут как миленькие, никто из них не упустит подобного шанса. Само по себе совещание должно быть вполне легитимным, не вызывающим подозрений ни по составу, ни по количеству приглашенных, порядка сорока человек, разумеется, и среди них – восьмерка подозреваемых. А вот по второй части плана Альвенслебена на меня возлагалась задача под видом террористов «Талибана» организовать захват участников этой важной сходки.
