Обязательно найти!
Только легко сказать — найти! Вопрос — где найти?
Где?..
А ведь, если хорошенько подумать, то ответить на этот вопрос будет куда проще, чем может показаться вначале. Если вспомнить, чем сейчас занят противник.
Ну, ну!..
Противник занят сейчас тем, что охотится за… своим противником. За ними охотится! Ищет их, устраивает засады, берет пленных, организует дорожно-транспортные происшествия.
Он — ищет их, а они должны — его. Недалеко — возле себя! Для чего им лучше сильно глубоко не прятаться, а, напротив, поставить побольше меток, высунуть из укрытия ушки и ждать. Кто по меткам придет и ушками заинтересуется — тот и будет враг! И тогда хватай его и рви на части!
Вот и вся тактика!
И если он все верно понимает, то сейчас они должны вертеться рядом с местом потери следа — там, возле руин дома, у разбитой «Волги» и возле сгоревших мертвецов! Там — куда, как они наверняка рассчитывают, заявится враг, чтобы прибрать местность и забрать свои трупы!
Там они будут ставить ловушки — на него. А он — на них! И еще не известно, кто при этом раскладе окажется сверху.
Он мобилизует всех своих людей, нагонит сюда и везде, где только может объявиться враг, устроит засады — возле руин, возле машины, возле трупов… Под каждую урну, под каждый куст засунет по человеку! Если понадобится — по два человека! И станет ждать.
И дождется.
Непременно дождется!..
Потому что на этот раз игра пойдет всерьез — по-взрослому. На этот раз он промашки не сделает!
Хватит с него промашек!..
Теперь он намерен победить.
Окончательно и бесповоротно!..
«Пункт первый — машина!
Пункт второй — руины четырехэтажного особняка!
Пункт третий — трупы!» — отчеркнул Резидент первые три строки в длинном списке. Списке мест, где мог объявиться его противник.
Возле машины, потому что им надо убедиться, что в ней не осталось никакого на них компромата, и надо понять причину аварии.
Вблизи руин, чтобы демонтировать видеоаппаратуру и хорошенько прибрать наблюдательный пункт.
У трупов, чтобы изъять своих из морга. Не ради того, чтобы похоронить по-человечески, а чтобы навек похоронить! Ну или как минимум убедиться, что опознать их невозможно.
Здесь их и следует искать!
У машины.
В морге.
И возле руин!
Потому что все равно искать! Хоть как искать! Нет у него возможности отступиться от этого дела, слишком далеко все зашло!
Тут либо — либо! Либо он их, либо его свои.
Ну ничего, еще не вечер! Он еще схватит их за жабры! Главное, он знает, где искать!
Вначале — возле машины!
На далеком пригорке, возле линий электропередач встал «уазик» с надписью на борту — «Геодезическая». Из машины выбрался человек и, потягиваясь и разминаясь, осмотрелся. Где-то, далеко внизу, шла дорога, по которой шустро сновали легковушки и грузовички.
Человек вытащил из «уазика» треногу и, раздвинув сошки, установил ее на земле. На треногу прикрутил теодолит. Потом что-то громко крикнул и даже хлопнул ладонью по стеклу. Из салона машины, сломя голову, выскочила какая-то заспанная личность, таща под мышкой рейку с цифрами.
— Туда, — показал геодезист. Личность отбежала метров на тридцать и, встав, разложила и подняла рейку.
— Вот так…
Геодезист припал к окуляру теодолита и что-то стал крутить.
Он очень крупно увидел цифры на планке и помятую, явно с похмелья, физиономию рабочего. Подкрутил резкость. Планка и физиономия расплылись, зато хорошо стала видна дорога. На обочине которой лежала перевернутая и сгоревшая машина. «Волга».
Геодезист рыскнул объективом вначале вправо, потом влево…
— Ну чего, так стоять, что ли? — крикнул, переминаясь с ноги на ногу, рабочий.
— Так и стой! — приказал ему геодезист. И снова припал к окуляру. Вообще-то не теодолита, а подзорной трубы, закамуфлированной под теодолит. Потому что приехал сюда не ради геодезической съемки, а совсем с другими целями.
— Можно я чуть левее встану, а то здесь муравейник! — прокричал рабочий. Который не был рабочим, а был нанятым на эту съемку бомжом.
— Валяй…
Возле сгоревшей «Волги» никого не было.
Чуть дальше — тоже. Дальше шло поросшее травой поле, где спрятаться было мудрено. Но можно было вон в той рощице…
«Геодезист» направил объектив «теодолита» на рощу, всматриваясь в кроны деревьев. Каждого дерева! Там, среди веток, можно устроить неплохой НП.
Нет.
Здесь тоже.
А здесь? Какое-то странное темное пятно.
«Геодезист» замер, вжимаясь правой глазницей в окуляр. Размер не очень большой, но если сесть скрючившись…
Пятно слегка изменило форму, вытянулось вверх…
Кажется — есть! «Кукушка»! Забрался почти на самую вершину, сел в сплетенную из веревок «беседку», обвесился маскировочной сетью, обложился вкруг срезанными веточками и пялится в тридцатикратный бинокль…
Из пятна вспорхнула вверх какая-то птица.
Блин… гнездо! Всего лишь гнездо!
— Может, пообедаем, а? — крикнул «рабочий», которого мучил не столько голод, сколько жажда, так как ему обещали налить за обедом чарку.
— Ладно, пообедаем…
«Рабочий» резво побежал к машине. Тело его перерезал почти пополам тонкий пунктир дальномера. Но он этого не знал, потому что никаких пунктиров не видел. Он добежал до машины и, вытянув из салона сумку, стал раскладывать на траве нехитрую снедь.
Пунктир переместился на «геодезиста».
И снова на «рабочего».
Тот, что справа, был похож.
— Клен вызывает Березу, — тихо сказал наблюдатель.
— Слушаю — Береза. Что у тебя?
— Там, на пригорке, геодезисты.
— Да, вижу.
— Тот, что справа, мне кажется, похож… «Геодезист» и «рабочий» макали вареные яйца в соль…
У «геодезиста» была «шкиперская» бородка и темные очки. А тот, кого они ждали, был без бороды и без очков. Но очки можно надеть, а бороду наклеить… А что, если на них не обращать внимания, а сверить с другими чертами лица, которые нельзя подкорректировать.
Форма черепа.
Подбородок.
Губы…
Если смотреть не на бороду и очки, а смотреть на подбородок, губы и прочее, то похож. Действительно похож!
— Береза вызывает Сосну.
— Сосна слушает.
— У нас — контакт.
— Уверены?
— Да.
— Сколько их?
— Двое. Что нам делать дальше?
— Ничего. Ждать дальнейших распоряжений. Я свяжусь с Елью. Отбой…
— Сосна вызывает Ель.
— Что у тебя. Сосна?
— У меня — контакт. Ах, все-таки контакт!
— Береза запрашивает о своих дальнейших действиях.
— Сколько их?
— Двое.
Как двое? Неужели только двое? Маловато что-то.
— Что мне передать Березе?
— Передайте, чтобы они там ничего не предпринимали и себя не обнаруживали! Пусть продолжают наблюдение и докладывают через каждые пять минут. Повторите!
— Вести наблюдение, себя не обнаруживать… Понял тебя. Ель…
Позывной Ель был позывным «Первого».
«Нельзя их сейчас брать, — подумал „Первый“. — Рано». Двое — это не тот улов, на который он рассчитывал. Их должно быть больше, гораздо больше. И должен быть кто-то, кто руководит «прорабом». Пусть они вылезут на белый свет все, и тогда!..
«Геодезист» с «рабочим» пообедали, перекурили и пошли работать. «Рабочий» — к рейке, «геодезист» — к «теодолиту»…
Пятнадцать градусов левее машины — никого.
Двадцать градусов — тоже.
Двадцать пять градусов…
Наблюдатель ловил наблюдателей, которые ловили его. И уже поймали! Но только он об этом пока еще не знал!
— Вот эти, — бросил на стол заказчик цветную фотографию веселых молодых парней на фоне пальм и прочей экзотической растительности на далеких океанских островах. Парни сидели на песочке, под пляжными зонтиками, в обнимку друг с другом, в окружении породистых телок, ели ананасы и пили шампанское, доставая его изо льда, из серебряных ведерок. Парни культурно отдыхали у моря после неправедных трудов на Родине. И фотографировались на память.
— Сколько? — спросили заказчика.
— Всех. Всех шестерых. Дамы, естественно, не в счет.
Бойцы ухмыльнулись.
— «Сколько», это — сколько за всех?
— Сто тысяч. Зеленых, — спохватился заказчик.
Не густо — меньше, чем по двадцатке за голову. Но, с другой стороны, заказ оптовый и тем выгодный — не надо по стране мотаться, вся работа в одном месте. Так не все ли равно, по большому счету, шесть их там или меньше? Если шесть считать не по головам, а как одну «халтуру», а возни с шестерыми будет чуть больше, чем если с одним, то сто тысяч не самые плохие деньги.
Но все же они, для порядка, поупрямились.
— А не мало будет?
— Большего они не стоят! — суетясь, убеждал их заказчик. — Это же не депутаты какие-нибудь и даже не милиционеры — всего лишь мелкие уголовники! Вообразили себя суперменами и мочат всех подряд, без зазрения совести. Вот мы и решили скинуться миром. Получилось сто. А если больше, то нам выгоднее будет им платить, чем вам…
