Понимая, что его участь уже решена, Алферов козырнул и быстро вышел из штабного блиндажа.
О том, что и как происходило в следующие шестьдесят минут – никогда больше не будет такого длинного часа в жизни подполковника Ивана Борина, – ему доложил потом командир роты штрафников, капитан Веремеев.
Алферов, появившись в расположении роты, тут же начал отдавать приказы, суть которых сам командир так и не уловил до конца. Не собираясь пререкаться с особистом (это, как известно, себе дороже), Веремеев отошел, чтобы связаться со штабом. Это не заняло много времени, а когда командир вернулся, Алферов уже размахивал пистолетом перед лицами штрафников, суля им, дезертирам и потенциальным изменникам, трибунал и расстрел, как положено по законам военного времени.
Его пистолет мелькал перед лицами немногословных мужчин, некоторые из них были разжалованы в рядовые и по приговору отправлены в штрафную роту – смывать кровью вину, которой не чувствовали за собой, но которую почувствовали за ними такие вот бдительные сотрудники особых отделов. Здесь же стояли и вчерашние воры-законники, один даже попытался осадить старлея: мол, не пыли, гражданин начальник, но после такого Алферов еще больше взбесился – пальнул под ноги бойцам, стоявшим ближе всех к нему, сообщил, что если он сейчас и здесь вынужден будет кого-то застрелить, чтобы заставить остальных выполнить приказ, ему за это ничего не будет. Это в худшем случае. Потому что в лучшем – благодарность от командования.
В своем рапорте на имя начальника особого отдела фронта капитан Веремеев позже указал: старший лейтенант Алферов действительно проявил мужество и героизм, подняв в атаку штрафную роту. Сначала бежал впереди, в поле зрения командира роты. Но когда штрафники, выполняя приказ, стремительно и неожиданно пересекли линию фронта и прорвались на помощь группе Сотника, завязался неравный бой с превосходящими силами противника. В бою Веремеев сам был ранен, и, уж конечно, потерял из виду Алферова.
Он в том же рапорте описал, как наткнулся на незнакомую женщину в гражданском платье – она отстреливалась от наступающих немцев, прикрывая собой немецкого офицера, лежавшего на земле без движения, а рядом с ним находился еще один, тяжело раненный, тоже в немецкой форме, и женщина отчаянно закричала, показывая на него: «Свой, свой, свой!»
Уже когда его перенесли через линию фронта обратно, установили личность – старший лейтенант Павел Гайдук, это подтвердил подполковник Борин. Второй, тот, который прикрывал отход и на момент появления поддержки уже схватился в рукопашную с прыгнувшим в ров немецким солдатом, – это командир разведроты, капитан Михаил Сотник.
Кем была та странная женщина и куда ее увезли из расположения роты, Веремеев не знал, что также указал в рапорте. Пленным немцем тоже не интересовался, и своего мнения благоразумно решил не высказывать – ведь не спрашивают, зачем же ему, командиру штрафников, лезть не в свое дело…
Тем более, что особый отдел интересовало, куда делся Алферов и почему его не было среди тех, кто отступил и вернулся. Бойцов штрафной роты допросили, и нашлись очевидцы, заявившие: видели, как старший лейтенант упал и не поднялся. К утру следующего дня немцев с того участка выбили обратно, и среди прочих мертвых тел нашли труп Алферова. Пули в голове и груди, все навылет, а спереди стреляли или сзади – поди теперь, разберись. Да и нужды особой не было – на войне люди гибнут…
Разве что при первой же возможности генерал Виноградов как бы между прочим обмолвился подполковнику Борину: раз старший лейтенант Алферов погиб смертью храбрых, то и дела по факту нападения не него начинать не имеет смысла. Группа Сотника же задание выполнила.
Какая разница, какие у разведчиков возникли трения с НКВД, раз доставленный с их помощью майор Крюгер уже дает нужные показания…
Эпилог
ОТ СОВЕТСКОГО ИНФОРМБЮРО
Из сообщения от 10 июля 1943 года
Наши войска на Орловско-Курском и Белгородском направлениях отбивали многочисленные атаки крупных сил противника. Наша авиация продолжала наносить массированные удары по боевым порядкам наступающих немецких войск и прикрывала свои войска на поле боя от налетов авиации противника. На Белгородском направлении наши войска вели упорные бои с танками и пехотой противника. Немцы ввели в бой крупные резервы и пытаются развить наступление на участке, где вражеским танкам удалось вклиниться в нашу оборону. Решительными контратаками наши части сковывают противника и наносят ему огромный урон…
ОТ СОВЕТСКОГО ИНФОРМБЮРО
Из сообщения от 12 июля 1943 года
На Орловско-Курском направлении наши части отражали атаки противника. Атаки противник вел не столь крупными силами, как это было в предыдущие дни. За семь дней напряженных боев гитлеровцы понесли большие потери. Отчаявшись прорвать советскую оборону, сегодня немцы стремились улучшить свои позиции на отдельных участках фронта. На одном участке пехота и танки противника несколько раз переходили в атаки, но последовавшим затем контрударом наших бойцов немцы были отброшены на исходные рубежи. Уничтожено до 1000 вражеских солдат и офицеров, 17 танков, 6 орудий, 25 пулеметов и минометная батарея противника. На Белгородском направлении продолжались ожесточенные бои. Танки и пехота противника, поддержанные артиллерией и авиацией, в течение дня неоднократно атаковали наши позиции. Не добившись успеха на одном участке, немцы переносили удары на другой. Однако все вражеские атаки потерпели неудачу…
ОТ СОВЕТСКОГО ИНФОРМБЮРО
Из сообщения от 16 июля 1943 года
На Орловском участке фронта наши войска продолжали наступление, преодолевая сопротивление и контратаки подошедших резервов противника. Встречая контратакующих немцев всей мощью своего огня, наши части отбрасывают противника и наносят ему большой урон…
…Капитан Сотник никогда больше не видел Ольгу. Он даже не узнал, как ее зовут на самом деле, не говоря уж о том, чтобы выяснить подлинную фамилию. Когда бойцы грузили в генеральский «виллис» тяжело раненного Гайдука, ему было не до Ольги – она же только на миг подбежала к нему, неожиданно обняла, поцеловала в грязную щеку, сказала: «Я найду тебя!» – и после того сразу исчезла, словно и не было ее никогда. Не то, чтобы Сотник испытывал к той, которая называла себя Скифом, какие-то особые чувства – просто Ольга нет-нет, да и всплывала в его памяти, а появившись – долго не выходила из головы…
ОТ СОВЕТСКОГО ИНФОРМБЮРО
Из сообщения от 20 июля 1943 года
В течение 20 июля наши войска на Орловском участке фронта, преодолевая упорное сопротивление противника, продолжали развивать наступление на прежних направлениях и продвинулись вперед от 6 до 10 километров. За день отбито 10 контратак противника с большими для него потерями. На Белгородском направлении наши войска контратаковали противника и, сломив его сопротивление, продвинулись вперед от 10 до 12 километров. На юге, в Донбассе, в районе южнее Изюма и юго-западнее Ворошиловграда, завязались бои местного значения, имеющие тенденцию перерасти в серьезные бои. Здесь наши войска форсировали реку Северный Донец и реку Миус, серьезно улучшив свои позиции…
…Старший лейтенат Павел Гайдук до поздней осени скитался по госпиталям, потом догнал свой полк, уже входивший к тому времени в состав нового, Первого Украинского фронта. Он вернулся в родную разведроту и летом следующего, 1944 года, пропал без вести при форсировании Вислы. Хотя Сотник так и не нашел тех, кто видел Павла мертвым…
ОТ СОВЕТСКОГО ИНФОРМБЮРО
Из сообщения от 23 августа 1943 года
Сегодня наши войска в результате ожесточенных боев сломили сопротивление противника и штурмом овладели городом Харьков. Наши дивизии ворвались в Харьков с запада, с севера и востока. Завязались ожесточенные уличные бои. Наши штурмовые отряды выбивали немцев из укрепленных домов и оборонительных сооружений. Сегодня днем наши войска разгромили немецкий гарнизон, оборонявший Харьков, и полностью овладели городом. Противник понес огромные потери и отступает под ударами наших войск. Захвачено много трофеев…
