Чингиз Абдуллаев - День гнева

Ознакомительная версия.

— Я не в том смысле, — ответил Корниенко, — мне кажется, точнее, я убежден, что мы столкнулись с интересным феноменом. Две конкурирующие группировки пытаются добиться успеха. Каждая своими методами. Если первое покушение скорее всего организовал полковник Слепнев, то последующие два — его возможные конкуренты. Они и подставили нам трупы боевиков, прилетевших из Таджикистана и работавших на «ликвидатора».

— Почему вы так думаете? — поинтересовался Потапов.

— Если первое покушение было продумано до мелочей, с тщательно отработанными вариантами отрыва боевиков от возможного преследования, заменой автомобилей и, наконец, ликвидацией исполнителей, чтобы замести все следы, то в двух других случаях террористические акты готовились в спешном порядке. Слепнев не оставил бы в живых журналиста Самойлова и не допустил бы его приезда в министерство. Не говоря уже о Лондоне, поскольку вылет туда на один день для него практически был исключен. Из этого следует, что после неудачи Слепнева кто-то другой решил взять инициативу в свои руки и попытаться добиться успеха.

— Вы хотите сказать, что Слепнев может попробовать взять реванш?

— Уверен в этом, — ответил Корниенко, — он не простит конкурентам подобного предательства.

— И больше не допустит проколов, — прокомментировал Потапов, — так я должен вас понимать?

— Думаю, да. Кто служил в КГБ, прошел хорошую школу. Вы же знаете, как работают настоящие «ликвидаторы». Весь вопрос в том, когда это случится. Но Руднев и Суслова уже отменили поездку Полетаева на заседание правительства…

— Они скоро и мне будут давать указания, — заметил Потапов.

— Такое решение продиктовано необходимостью. Они хотят нарушить первоначальные планы террористов, если такие, конечно, имеются. Этот вариант им, кажется, предложил наш эксперт.

— Возможно, он и прав, — согласился Потапов, — но пока это ваши предположения. Почему вы считаете, что первое покушение совершил Слепнев, а не кто-то другой? Может, его вообще не было в Москве?

— Характерный почерк «ликвидатора» — учет мелочей, отрыв от преследования, подстраховка, цинизм, выбор оружия и устранение исполнителей.

— У вас есть доказательства?

— Есть, — ответил Корниенко, — наши эксперты установили, что оба боевика, принимавшие участие в нападении на машину Полетаева, были убиты утром. Почти сразу после покушения. Это почерк Слепнева, он убрал их, даже не зная, что в машине, по счастливой случайности, министра не было. Сделал это, чтобы обрубить все концы. Акты патологоанатомической экспертизы у меня уже есть.

— Так, — сказал Потапов, — вы меня убедили. Но если вы правы, то либо Слепнев, либо его конкуренты в очередной раз попытаются опередить друг друга. Что думаете делать?

— Поеду в Центр, где будет выступать Полетаев, — ответил Корниенко. — Мы послали туда не только группу Руднева, но и всех имеющихся в наличии сотрудников. Если Слепнев появится в Центре, мы его возьмем.

— Уверены? — спросил Потапов.

— Д-да, — помедлив секунду, сказал Корниенко и уже более уверенным тоном добавил: — Он не уйдет из Центра, если посмеет там появиться. У сотрудников есть его фотографии. Если даже он изменит внешность, то и тогда его сумеют вычислить. Не думаю, что он доверит кому-нибудь устранение Полетаева. Очевидно, за голову министра назначена высокая цена, если на него идет такая охота. Мы возьмем Слепнева, — уверенно заявил Корниенко.

— Не следует забывать и о его возможных конкурентах, — напомнил Потапов, — я дам вам еще несколько человек из антитеррористического центра. Пусть едут с вами. Чем больше будет наших людей, тем лучше. Нам нужно любым способом остановить и обезвредить этого «ликвидатора».

Они выехали на пяти автомобилях, с соблюдением всех правил, предусмотренных для такого рода перемещений. Впереди шел автомобиль сотрудников ГАИ, за ним — джип охраны, затем — две «Ауди» и в конце еще один джип. В последний момент Руднев и Полетаев перешли в первый джип, а в легковой машине находились Дронго и подполковник Суслова. Но об этом никто не знал.

Всего раз им пришлось резко затормозить из-за возникшей впереди пробки, о чем сообщили по рации сотрудники ГАИ. Колонна, свернув направо, объехала пробку и через пятнадцать минут остановилась у Центра, где должна была состояться конференция.

До ее открытия оставалось довольно много времени, но у здания Центра уже стояло много машин. Участники и гости конференции, справедливо полагая, что пробки в центре Москвы превратились в настоящую проблему, выехали задолго до назначенного времени.

Председатель оргкомитета форума, президент коммерческого банка «Фокс» Лев Яковлевич Зайдман, встречал Полетаева у входа. Это был импозантный тучный мужчина сорока пяти лет с большим выпуклым черепом. Он долго и проникновенно тряс руку Полетаеву. До последней минуты Зайдман боялся, что Полетаев не приедет. Многим хотелось, чтобы министр финансов не дожил до завтрашнего дня, и банкир знал об этом лучше других. Случись что-нибудь с Полетаевым, бюджет не утвердили бы, правительство отправили бы в отставку, а некоторые политические силы погрели бы руки на хаосе и нестабильности.

Зайдман обратил внимание, что количество охранников и сотрудников спецслужб было не просто увеличено. Пришлось раздать в три раза больше пропусков, чем планировалось, причем начальник службы безопасности Центра лично проверял документы у каждого из приехавших. Все это нисколько не удивляло Зайдмана. Ведь на Полетаева в последние дни шла настоящая охота, а Зайдман был заинтересован в стабильности, как, впрочем, и любой другой банкир.

Сопровождаемые сотрудниками Руднева, они поднялись в просторный кабинет директора Центра. Жестом пригласив министра сесть, Зайдман первым опустился на диван, и кожаные подушки, мягко спружинив, приняли грузное тело банкира. Следом за ним сел и Полетаев. Руднев осмотрел кабинет и вышел в коридор, где находились его сотрудники.

— Проверьте все вокруг, — приказал он офицерам, — посмотрите, где стоят наши люди. При малейшем подозрении сразу проверяйте документы. Только спокойно, здесь много иностранцев.

Офицеры разошлись в разные стороны.

— Может, пройдемся по этажам? — предложила Суслова Дронго.

Тот кивнул, и они отошли от Руднева Зайдман, придвинув к себе столик с напитками, предложил Полетаеву французский коньяк.

— Крутая у тебя охрана, Артем. — Они были знакомы еще с тех пор, когда Полетаев служил в банке. — Ты, наверно, уже привык к такому вниманию со стороны компетентных органов.

— Столько лет мы знакомы, — поморщился Полетаев, — а ты все работаешь под хамоватого банкира. Не знай я тему твоей докторской, принял бы тебя за «нового русского». Терпеть не могу этих толстомордых хамов, увешанных золотыми цепями, часами, браслетами. Они опозорили страну на весь мир.

— Я не могу быть «новым русским», — усмехнулся Зайдман, — и старым не могу. Я еврей по всем статьям. И по маме, и по папе. И даже по своим религиозным взглядам. Жид, как сейчас говорят некоторые крикуны. Ты меня с этой категорией не путай.

— Обидно стало? Тогда почему ты опять продавил решение в правительстве о своем банке? Ну сколько раз тебе говорить, что это незаконно. Используешь свои добрые отношения с премьером.

— И не только с ним, — засмеялся Зайдман, — а еще и с твоим другом Сережей Шумским, и с тобой, дорогой наш министр.

— Хватит, — отмахнулся Полетаев, — я все равно не подпишу решения по вашему банку. У тебя достаточно льгот. Не валяй дурака, Лева, нельзя все грести под себя.

— А другим можно? — сразу вскипел Зайдман. — А когда в прошлом году прежнее правительство меня прижало, помнишь, какие у нас дела были? Да и в твоем банке не лучше. Ты ведь тогда жаловался, что они нечестно играют, давят конкурентов. Забыл уже?

— Ну а теперь ты решил взять реванш? Раздавить их?

— Конечно. Знаешь, какой у меня самый любимый писатель? Я тебе скажу. Джек Лондон. У него есть прекрасный рассказ. Новичок входит в бар, где четверо играют в карты. Подходит к игрокам и замечает, как один сдает себе четыре туза. Возмущенный, он рассказывает об этом другому игроку. Тот посылает его подальше. Новичок не может понять, что происходит. «Сейчас его очередь раздавать карты», — объясняет он новичку. Ты меня понял, Артем? Каждый, кто сдает карты, берет себе четыре туза. У кого в руках колода, тот и устанавливает правила игры. Сейчас колода у нас с тобой, а в прошлом году была у наших конкурентов. Все правильно. Мы возмущались, но ничего не могли сделать. Они забирали все тузы. Сейчас наша очередь сдавать карты, и я хочу получить свои четыре туза.

— Именно поэтому у нас никогда не будет порядка, — сказал Полетаев, выпил коньяк, поморщился и взял дольку лимона.

Ознакомительная версия.