— Вы учились весьма хорошо, написали прекрасный дипломный проект, — безжалостно продолжал Денис. — Но к науке, ни желания, ни способностей не имели. На работу в школу идти не захотели. Вот и устроились в коммерческую фирму за две с половиной тысячи рублей. Живете в однокомнатной квартире, доставшейся вашей семье в наследство от бабушки. Решили поучаствовать в политической жизни. Надеялись пробиться. Вступили в "Партию территорий". Но очень скоро поняли, что таких как Вы там хватает. И у многих этих, "таких как Вы", есть "мохнатая лапа". Деньги, связи, знакомства… И поняли Вы, Павел Игоревич, что ничего Вам, простому рабоче-крестьянскому парню, хоть и с высшим образованием, там не светит. Но продолжаете туда ходить и по привычке на что-то надеетесь. Изучаете партийные документы, пытаетесь вникнуть в тонкости партийной работы, следите за политической жизнью. Но где-то глубоко внутри себя Вы прекрасно понимаете, что все это — выеденного яйца не стоит.
Денис закончил и теперь молча смотрел на собеседника. Монолог, однозначно, подействовал. Котов печально уставился в крышку стола и долго молчал.
— Может быть, все это так, — наконец, тихо ответил он. — Но, во всяком случае, у меня есть хотя бы надежда. И я имею свой честный кусок хлеба, и я — пока что не преступник.
— Бесспорно, — легко согласился командир. — Скажу даже больше. Ваша жизнь далеко не так плоха. Вы молоды и здоровы. Умны, опять же… У Вас — еще все впереди. Скоро Вы женитесь. У Вас появятся дети. Вы со временем бросите эту свою бесполезную возню в местном отделении "Партии территорий", когда окончательно поймете, что Вам там ничего не светит. Останетесь рядовым членом или вообще выйдете из ее рядов, чтобы не платить членские взносы. Со временем Вы, быть может, найдете себе работу получше или подниметесь по карьерной лестнице. С деньгами станет полегче. Все у Вас будет здорово, Павел Игоревич.
Котов не шевелился, лишь неотрывно наблюдал, пока Денис прожует кусок вяленой говядины.
— А есть другой вариант, — Денис внутренне подтянулся. — Вы рискнете. Вы попытаетесь пробиться наверх. Сделать рывок вперед. Войти в историю. Стать не обывателем, а "пассионарием", борцом за свою идею, которая, к слову сказать, у Вас действительно есть. И она — не вымысел, а благое дело, и Вы сами это понимаете. Вы, Павел Игоревич, имеете право рисковать. Тем более что, по большому счету, терять Вам, кроме своей теперешней жизни, пока что нечего. Детей и жены у Вас нет.
— И какая же роль мне отводится в случае победы вашего восстания? — нервно сглотнув, осведомился тот.
— Учитывая то, что Вы будете принимать в его подготовке активное участие, должность первого заместителя губернатора Вам гарантирована, — заверил Денис. — И не забывайте, это не те "картонные" губернаторы, которые есть сейчас. При нашей власти губернатора будет избирать областной совет, и полномочия у него будут значительно шире.
— Неплохо, — немного подумав, пробурчал Котов.
— Ну, и кроме того, работая с нами, вы существенно улучшите свое материальное положение, — осторожно заметил командир.
— И сколько же вы собираетесь мне предложить? — вновь усмехнулся парень.
— А вы зря воспринимаете мои слова таким образом, Павел Игоревич… Если Вы решили, что я собираюсь вас покупать, то вы ошиблись. Ваше согласие должно базироваться не на ожиданиях материальной выгоды, а на нашей с Вами идейной общности. Если мы являемся единомышленниками, а я уверен, что мы таковыми являемся, можно дальше работать. Мы ведь — единомышленники, Павел Игоревич?
— Ну, в общем и целом — да. И я даже склонен согласиться с вами в вопросе о необходимости радикализации методов борьбы…
— Вот об этом я и говорю! Естественно, вы не можете сразу принять всю нашу программу целиком. Однако мы ведь и не заявляем, что готовы работать только с теми, кто ее безоговорочно поддерживает… К тому же, политическая сила, к которой Вы относитесь, по нашей задумке примет в формировании новых органов власти самое деятельное участие. Деятельное, если не сказать больше — центральное… И из этого, очевидно, следует вывод о том, что программные установки "Партии территорий" лягут в основу будущей экономической и политической программы власти Краинской народной республики. А материально вознаграждение, о котором я Вам говорю, это не более чем оплата Вашего честного труда. Много мы Вам предложить не сможем. Мы же не американцы.
— Ну, а если точнее… — парень с плохо скрываемым любопытством смотрел на Дениса.
"Плохо… Любопытство — еще не заинтересованность. Давай, Дениска, работай…".
— Вы будете получать по двадцать тысяч ваших рублей в месяц. То есть чуть меньше двух тысяч евро. Ну и, конечно, Вас, как и всех нас, ждет достойная единовременная премия после окончания работы. Я думаю, где-то в размере годовой зарплаты. То есть, тысяч двести…
"А вот теперь — уже, пожалуй, любопытство пополам с настоящей заинтересованностью…".
— Ну что ж… Немного, но достойно.
"Не много, но достойно! Клоун дешевый! Да ты таких денег в жизни не видел. Смотри, рубашку слюной не закапай, вождь тряпошный…".
— Об этом я и говорю. Мы не имели целью Вас нанимать. Мы знаем, что из-за денег Вы бы на это никогда не пойдете…, - продолжая приятно улыбаться, сказал Денис.
— А я еще никуда и не пошел… — быстро вставил Котов.
— Да-да, конечно…
"Ну давай, поломайся, поломайся… Понабивай себе цену".
— Я вот о чем думаю… Не слишком ли это все резко?
"Боишься… Оно и понятно. Незнакомый дядя все-таки… Вот здесь — самый важный момент. Подсекай его, парень…".
— А никто и не просит Вас давать ответ сейчас, — примирительно пропел командир. — Я прошу Вас всего лишь оценить предложение. Но вот о чем Вы, на мой взгляд, должны помнить, Павел Игоревич, так это о том, что такой шанс дается раз в жизни и далеко не каждому. Я предлагаю созвониться через неделю, — он поднял рюмку для тоста.
— Согласен, — ответил парень, поддерживая компанию своей рюмкой. — Я рассмотрю Ваше предложение…
27.03.2009. Россия, г. Анапа. ул. Терская. 17:54
— Мы рассмотрим Ваше предложение, — ответили на другом конце провода.
— Отлично. — Андрей неопределенно помахал рукой сидевшему напротив и слушавшему разговор Толику. — Только при принятии окончательного решения имейте, пожалуйста, в виду, что наши условия такими, знаете ли, цементно-стабильными не являются. Мы можем рассмотреть различные варианты, исходя из специфики ваших потребностей.
— Спасибо, я понял. Всего хорошего.
— До связи. — Андрей аккуратно положил трубку.
— Ну чего? — нетерпеливо спросил Толик.
— Да неопределенно, если честно… — Андрей задумчиво уставился на большие настенные часы, висящие на противоположной стене. — Вроде бы есть заинтересованность, но что-то мутно пока. Кто его знает?! Может, денег у них пока нет, а может другие предложения имеются…
— Эх, нам бы этот заказик урвать… — мечтательно промурлыкал Толик, словно изучающий светильники на потолке, закинув руки за голову и покачиваясь на стуле. — Месяца на два бы работой были обеспечены. Точно тебе говорю…
— Да, ты прав, — пробормотал директор, уткнувшись в ноутбук.
— Знаешь, — Толик долгим и серьезным взглядом посмотрел на друга, — мне иногда кажется, что тебе это все не интересно.
— Что "это все"?
— Наш бизнес, — уточнил тот. — Вот я с тобой разговариваю, объясняю что-то, предложения всякие вношу… И ты слушаешь вроде. Даже внимательно слушаешь, ничего не могу сказать. А вот только кажется мне, что мысли твои все равно где-то далеко. Ты как будто о чем-то думаешь постоянно. Что-то в голове обрабатываешь. Не знаю даже, как сказать…
— Ну скажи уж как-нибудь, — усмехнулся Андрей.
— Как будто то, что мы тут с тобой делаем — это все для тебя на втором плане. А есть для тебя что-то намного важнее. И все твое внимание…
— Ну и что ты хочешь от меня услышать? — не грубо, но решительно оборвал его директор. — Что это не то, чем я мечтал заниматься в жизни? Что это все — не предел моих мечтаний? Так я тебе скажу: это не предел моих мечтаний. И я хочу большего. Чего-то более интересного. Есть у меня кое-какие идеи. Вот я о них и думаю. Прорабатываю. Анализирую. Кручу с разных боков. Понял?
— Понял? А чего ты мне о своих идеях ничего никогда не рассказываешь?
В голосе друга слышались еле заметные нотки обиды.
— Да чего мне тебе всякими своими бреднями голову забивать? Будет что полезное — скажу.
В дверь негромко постучали.
— Кто там? — крикнул Андрей. — Войдите.
Дверь открылась и в комнату вошла Ксюша. Ее волосы были завязаны хвостом сзади, как Андрей любил. Обтягивающие джинсы в сочетании с короткой курточкой ей удивительно шли и подчеркивали упругие бедра. Ксюша довольно долго занималась танцами.
