— Я с удовольствием обеспечил бы ей защиту, — задумчиво проговорил Франкенхаймер.
— Слишком поздно! — насмешливо сказал Мак-Карти. — Наши друзья из «Компании» прислали двух асов секретной службы, которые спят у ее постели...
— Даже с одним глазом она остается в гуще событий. Как она себя чувствует?
— Хорошо, насколько это возможно, — ответил Мак-Карти. — Если не считать, что она не раскрывает рта. Утверждает, что на нес напали из-за драгоценностей и она не знает нападавших.
— Но черт возьми, они ведь нарочно ее изувечили! Достаточно взглянуть в медицинский отчет!
— Точно так. Но ведь мы не можем вырвать у нее второй глаз, чтобы заставить ее сказать то, что ей известно...
— Она занимается политикой?
— Нигде ничего об этом не говорится и нигде она не проявила себя с этой стороны. В Нью-Йорке она шаталась по светским вечерам и цепляла себе красавчиков один лучше другого, — пояснил Мак-Карти. — Образец прожигательницы жизни. Ее знают во всех дискотеках, и она испробовала лучших жеребцов в городе. Любит мужчин — это все, что можно о ней сказать.
— И все же ее искалечили не просто так, за пустяки, — проговорил его подчиненный. — Это похоже на шантаж...
— Скорее всего, — кивнул головой капитан. — И как бывает обычно в таких случаях, полиции ничего не сообщают. Нам ничего не остается, как разыскать этих подонков.
— Вы не знаете, почему нам было поручено ее охранять?
— По просьбе ЦРУ, — мягко ответил Мак-Карти. — Если вы хотите знать больше, позвоните им, они, конечно, будут рады информировать вас...
ФБР и ЦРУ договаривались друг с другом, как кошка с собакой...
Мак-Карти шумно вздохнул.
— Я прошу вас вернуться к этим чертовым компьютерам иммиграционной службы. Мне нужны эти трое субъектов — живые или мертвые!
* * *
Погода в этой части Австрии стояла превосходная, и Его Светлейшее Высочество князь Малко Линге мог даже не топить старую котельную своего замка. Со времени возвращения из Южной Африки он посвятил все свое время ремонту Лицейского замка, ставшего поистине бездонной бочкой. Целое крыло крыши грозило обвалиться еще до зимы из-за гнилой балки, и нужно было срочно произвести ее замену. Обложившись сметами, он погрузился в подсчет суммы необходимых расходов, когда дверь библиотеки отворилась. В комнату вошла его вечная невеста Александра, облаченная в наряд, будто нарочно задуманный таким образом, чтобы соблазнить любого мужчину: черный облегающий комбинезон из эластика с глубоким вырезом на груди и застежкой-молнией от затылка до поясницы. На ногах у нее красовались высокие мягкие сапожки. Она уронила к ногам свое черное норковое манто и потянулась, отчего рельефно обозначилась ее грудь, словно не подверженная воздействию времени...
— Ты знаешь, — сказала она, — что-то случилось с одной из твоих шлюх.
— Да? — переспросил Малко, привыкший к крепким выражениям своей невесты. — Кто же это?
Сидя на диване, он продолжал жонглировать на своей счетной машинке ценами на черепицу. Александра села рядом и зажгла сигарету... Он заметил темное пятно у нее на шее.
— Кто тебе сделал это? — спросил он.
Она улыбнулась.
— Никто, я ударилась. Ты хорошо знаешь, что моя кожа очень чувствительна.
Малко слегка оттянул, а потом отпустил черный эластик ее комбинезона.
— Если бы ты ударилась в этом месте с такой силой, то сломала бы себе шею, — заметил он. — Наверное, это твои лыжный инструктор укусил тебя во время утех.
— Не будь вульгарным и не пытайся поменять тему, — сказала Александра. — Ты помнишь эту негодяйку, всю увешанную драгоценностями, которая в прошлом году хотела увезти тебя в своем «роллс-ройсе» с вечера в Монте-Карло?
— Очень смутно...
— Смутно! Ты говорил о ее груди целую неделю. У нее было платье, открытое до живота. Даже слепой это бы заметил. И когда она смотрела на тебя, у нее на физиономии было написано: «Поцелуй меня». Что ты наверняка и сделал, как только я отвернулась.
— Она, по-моему, была не одна, — поправил Малко. — С ней был один очень красивый итальянец...
— Ну и что из того? — усмехнулась Александра. — Она пропустила через себя все Монте-Карло: в номерах, на пароходе, в ночных кабаках! У нее зуд в животе. И наконец-то наказана.
— Что с ней случилось?
— Какой-то тип вырвал ей глаз. Я прочитала об этом в журнале. Кажется, в «Штерне».
— Кто же это сделал?
— Не знаю. Как видишь, ты упустил момент взобраться на нее, когда она была еще в порядке...
Малко припоминал иногда женщину, о которой шла речь. У нее была прекрасная кожа, потрясающие миндалевидные голубые глаза и чувственный рот, который волновал его воображение даже месяц спустя после знакомства.
Александра положила руку ему на колено.
— Я уверена, что эта негодяйка до сих пор способна возбудить тебя.
Глядя в его глаза, она прошептала:
— Ты думал о ней, не правда ли? О ее прекрасной груди? Возможно, они ее немного попортили. Но у нее остается задница. Она была стройна, как ты любишь.
Ее комбинезон немного раскрылся, еще больше обнажив след на шее, который, со всей очевидностью, мог быть оставлен только мужчиной.
Раздираемый различными чувствами, Малко отодвинул ее руку, быстро расстегнул брюки, схватил ее за затылок и наклонил лицом к себе.
— Продолжай то, что ты начала!
После непродолжительного колебания Александра сомкнула губы на плоти. Впившись рукой в ее затылок, Малко усиливал движения ее головы.
Он уже был близок к удовольствию, когда раздался осторожный стук в дверь библиотеки.
— Ваше Высочество просят к телефону, — произнес Элько Кризантем — турок, служивший управляющим.
Малко ничего не ответил, проталкиваясь поглубже в горло Александры. Она его почти укусила, высвободилась и сказала:
— Иди ответь на звонок!
Она поднялась, оставив его в неописуемом состоянии и откровенно насмехаясь над ним. Опьяневший от такого вызова, Малко схватил плеть Гермеса, валявшуюся в углу, и хлестнул ею по роскошному заду молодой женщины. Александра вздыбилась, как лошадь.
— Сволочь.
Он продолжал стегать ее, не причиняя ей, впрочем, сильной боли, оттолкнув ее на диван. Александра извивалась, как уж, чтобы ускользнуть от него. В конце концов он потянул вниз молнию на ее спине. Потом он нагнул молодую женщину вперед, уткнув ее лицом в подушки.
Александра вдруг перестала отбиваться, изогнувшись и как бы предлагая себя без слов. Когда Малко вонзился в нее, он осознал, что она была возбуждена так же, как и он. Это утвердило его в своих намерениях. Не дав ей времени воспользоваться этим ложным изнасилованием, он поднялся выше и тотчас взял ее.
Она закричала. Он продолжал и очень скоро ощутил, как наливается силой. Он взорвался в ней с восхитительно-ослепляющим наслаждением. Они так и оставались друг в друге несколько мгновений, затем Александра спросила голосом, в котором еще чувствовался вызов:
— Этого ты и хотел?
— Да.
Он выпрямился, оставив ее на канапе, привел в порядок свою одежду и пошел открывать дверь. Элько Кризантем ожидал за ней, стоя навытяжку.
— Ваше Высочество вызывает Вена. Господин Джон Лукаш.
Это был шеф местной резидентуры ЦРУ. Малко договорился пообедать с ним. Он собирался попросить у того аванс для ремонта черепицы в счет платы за свою ближайшую командировку.
* * *
Молодой агент ФБР Гедеон Шуберт влетел в кабинет своего начальника, капитана Мак-Карти, потрясая пачками бумаг, извлеченных из компьютера.
— Готово, я их нашел! — победоносно объявил он.
Мак-Карти недоверчиво посмотрел на него.
— Всех троих?
— Всех троих.
Он положил три пачки на письменный стол своего шефа. На каждой из них было имя одного из разыскиваемых иранцев. Все трое легально въехали в США с визами, выданными консульством в Лондоне... Ардешир Нассири и Гормуз Сангсар — как студенты, Парвиз Багхай — как дипломат, прикомандированный к делегации в ООН.
Мак-Карти взглянул на адреса. Все три — в Нью-Йорке.
— Вы проверили?
— Нет еще.
— Свяжитесь тотчас же с делегацией Ирана в ООН. Скажите, что вы из иммиграционной службы и проверяете дату въезда. А я займусь домашними адресами. Я хочу начать действовать в течение пары часов. Если эти негодяи еще здесь...
Гедеон Шуберт был уже у телефона. Ему ответил заспанный голос с сильным иранским акцентом. Это был один из руководителей делегации. Прошло минут пять, прежде чем он понял, о чем идет речь, а затем сказал:
— Парвиз Багхай вернулся в Иран.
И тут же повесил трубку.
Вне себя от ярости, Гедеон Шуберт сразу же позвонил в иммиграционную службу, чтобы проверить данные о выезде. Он продолжал задавать вопросы, когда появился Мак-Карти с пуленепробиваемым жилетом из тефлона в руках и огромным пистолетом «Магнум-357» в кобуре. Вид у него был мрачный и решительный.
