конце концов, я не собираюсь ее солить. Она и хранится для продажи. А кто ты такой?
— Неважно, ты же не показал мне свой паспорт.
— Ну, ладно. Только сообщу тебе новость: запись повысилась в цене.
— Намного?
— Вдвое. Я хочу двести тысяч.
— Ну, что ж, это справедливо, хозяин может назначать ту цену, которую хочет! — кивнул Окпара. — Только я тоже сообщу тебе новость: я не тот, кто покупает уже однажды проданные вещи. Сейчас я вообще ничего не покупаю, это ты покупаешь у меня кое-что. Очень важное для тебя!
— Что я у тебя покупаю?!
— Жизнь. Согласись, жизнь нельзя ни купить, ни продать дважды.
— Согласен, — подумав, сказал Жермен. — Но запись у меня надежно спрятана. За ней надо идти.
— Это плохо, — процедил Окпара. — Тогда сделка не состоится, а ты отправишься за своим другом Юнусом. Вы сможете обсудить допущенные ошибки, тем более что они у вас совершенно одинаковые! Но вернуться в мир живых вы уже не сможете, даже если искренне раскаетесь и пожалеете о своей глупости…
— Но у меня и правда ее нет!
— Ты обманул многих. А приходилось ли тебе убивать?
Жермен покачал головой.
— Знаешь поговорку: если убил четверых, легко убить и пятого? Так она не для меня! Я никогда не считал, но думаю, что речь может идти о четырех десятках! Поэтому не усложняй свое положение!
«Леопард» говорил очень веско и убедительно. В руке он держал взведенный «кольт», направленный Жермену в живот. Но сыграло свою роль даже не это: когда просто пугают пистолетом, это одно. А когда человек говорит, что отправит тебя к праотцам и он уже много раз выполнял аналогичные обещания, это совсем другое. Другие биоволны, другое выражение лица, другая решимость — потенциальная жертва ощущает разницу очень хорошо и воспринимает угрозу как предостережение, а не просто пустой треп…
Жермен тяжело вздохнул.
— Ладно, сиди здесь, сейчас принесу.
Он нехотя направился на кухню, но «Черные леопарды» не дают потенциальной добыче выскочить из лап, а тем более достать припрятанное оружие. Мадиба пошел следом и внимательно наблюдал за каждым его движением, дирижируя пистолетом, чтобы мошенник не расслаблялся. Надо сказать, что никакими хитроумными тайниками в мебели или под полом, никакими сейфами со стальной стенкой в сантиметр толщиной Жермен не пользовался. Он полез в кухонный шкафчик, достал сахарницу, высыпал оттуда сахар на клеенку, и на вершине сладкой горки действительно оказалась флешка. Правда, не красная, а черная.
— Вот и молодец! — похвалил Мадиба. — А кому ты продал оригинал?
— Симпатичной телочке, зовут Сьюзен. Только она с коготками… И с клыками!
— В смысле?
— Думаю, она из французской военной разведки. Во всяком случае, безопасней было не уточнять ее должность.
— Ладно, доставай компьютер! — приказал Окпара, и Жермен расчехлил ноутбук.
Через минуту «леопард» прослушивал секретную запись, которая сквозь многочисленные фильтры безопасности просочилась наружу, подтвердив известную поговорку «все тайное становится явным»… Надо сказать, что разговор произвел на него сильное впечатление. Он даже изменился в лице и на лбу выступил пот.
— Что такое? — настороженно спросил Жермен. — Там не пытки, не убийство, не супружеская измена… Обычный деловой разговор!
— Не строй дурака! Ты прекрасно знаешь, что это за запись! За обычный разговор сто тысяч не платят! А двести тысяч за деловые разговоры тем более не запрашивают! А ты запросил с меня именно двести тысяч! Осел! Привык «кидать» бесправных иммигрантов и думаешь, что сможешь «кинуть» и меня? Но на этот раз ты останешься в проигрыше!
— Слушай, не изображай Бога! — огрызнулся Жермен. Критическая минута под стволом готового к выстрелу пистолета прошла, накатившая волна животного страха схлынула, он постепенно приходил в себя.
— Ты приходишь, тычешь мне в рожу ствол, хочешь ограбить! Я не знаю, кто ты, но не забывай: ты на моей территории!
— Какая у тебя может быть территория, жалкая крыса? — взревел Окпара. То, что он услышал на записи, выбило его из колеи и привело в ярость, хотя он и пытался ее скрыть. Но гнев прорывался наружу: и в выражении лица, и в блеске глаз, и даже в нотках голоса. И Жермен его почувствовал, но упускать из рук двести тысяч он не хотел. Это выдавало его недальновидность. Разумный человек, взвесив все «за» и «против», отдал бы товар, за который однажды уже получил деньги, но сохранил бы свою собственную жизнь. Однако Жермен поступил по-другому. Он бросился в комнату, к «Дезерт Иглу» и почти дотянулся до него, когда Окпара выстрелил. Раздался грохот мощного патрона, усиленный замкнутым пространством, пуля попала Жермену в голову, и он, второй раз за час, не дотянувшись до своего оружия на несколько сантиметров, упал под стол. Результат попадания был настолько очевиден, что контрольный выстрел не потребовался.
Сунув в карман черную флешку, и взяв под мышку ноутбук, «леопард» быстро покинул квартиру. Во дворе шла характерная для квартала красных фонарей насыщенная ночная жизнь, которую не могла нарушить такая мелочь, как выстрел. Скорее всего, на него никто не обратил внимания.
Мадиба Окпара выбросил «кольт» и ноутбук в канал Сен-Мартен и через несколько часов уже ехал в Лондон. А первым утренним рейсом Хафиз абу Халялья вылетел из аэропорта Хитроу назад, в Нефтяное Королевство.
Глава 13
Перестрелка на Побережье Бродяг
Когда два крокодила дерутся, разнимать их не следует.
Непальская пословица
— Одного я узнала, он работал под псевдо «Коршун» в Марокко, — закончила рассказ Оливия.
— Я про него слышал. Это серьезный профессионал. У него не было осечек, — задумчиво кивнул Энтони. — Хорошо, что их обезвредили…
— Неизвестно, что лучше… Профессионалы знают повадки друг друга, поэтому нам с ними легче… А дилетант может выкинуть такую штуку, которая и в голову никому не придет, — возразила Оливия.
— Да ладно тебе! И не думаю, что нам придется иметь дело с дилетантами. Твои беглецы заперты в горах, да у них и нет обычая мстить за своих подельников… А кто кроме них? Если у нас и возникнут с кем-то проблемы, то с SIS… Договориться с ними под честное слово о сотрудничестве на взаимовыгодных условиях — все равно что дать голодному крокодилу только облизать руку после рубки мяса… И руку отхватит, и целиком заглотнет!
Оливия кивнула.
— Это верно. Да и в то, что они сохранят нашу тайну, я тоже не очень-то поверила…
— И правильно. Сегодня после дежурства говорил с Бауэром, он как всегда дружелюбен, о тебе расспрашивал… А глаза разговору не соответствуют… Как будто внутри другой человек сидит и из
