котором уместились все его богатства, достал еще один, уже полотняный мешочек, в котором что-то глухо позвякивало, и поднялся наверх.
Оливия сидела за столом и дозаряжала магазин своего «вальтера».
— Мы — идеальная семья: думаем об одном и том же. — Усмехнувшись, Тони сел напротив и высыпал на скатерть содержимое полотняного мешочка. Это были патроны, каждый размером с мизинец, а пуля — с фалангу этого мизинца. Разве что без ногтя. Но и без него она могла смертельно расковырять внутренности…
Сержант сноровисто снарядил две кассеты для ускорения заряжания, надел защитный жилет, плечевую кобуру, куртку и портативную рацию. Оливия последовала его примеру.
— Выдвигаемся?
— Выдвигаемся, — кивнул он.
И тут запищал сигнал нарушения периметра.
* * *
Надо сказать, что план, который предложил Тощий, не годился для серьезного крупного «дела», потому что был примитивен и не предвидел препятствий, которые могут встать на пути его исполнения. В частности, главарь не знал, что по гребню забора проложен кабель индукционной сигнализации, а двор просматривается телекамерами. Услышав сигнал тревоги, Уоллесы бросились к монитору и увидели, как темная фигура, спрыгнув с забора, спряталась за машины. В руке у нее было нечто блестящее, и можно было поспорить, что это не мобильный телефон или что-либо столь же безобидное…
— Приготовься, Оли! — напряженно сказал Тони. — Возьми «ремингтон» и стой у двери, а когда я выстрелю, открывай ее и вступай в игру!
С улицы донесся шум: крики, ругань и звуки ударов. Но «Виктор» и «Сьюзен», естественно, не повелись на столь примитивную приманку. Комнаты-сейфа у них в доме не было, но зато имелся потайной выход из подвала на задний двор. Им и воспользовался «Виктор», в то время, как «Сьюзен», с ружьем на изготовку, ждала сигнала за железной дверью. Их бывшие начальники, ознакомившись с оперативной диспозицией, поставили бы десять к одному, что взять двух офицеров не смогут ни три, ни пять матерых уголовников.
* * *
Натурально имитировать драку, не причиняя реальной боли напарнику, очень трудно. Для этого надо быть артистом или каскадером, умеющим и наносить эффектные, но неопасные удары, и принимать их без особого ущерба для себя. Но Молчун и Кальмар не относились ни к тем, ни к другим. Вдобавок они находились в состоянии нервного возбуждения и сформированного ситуацией агрессивного настроя. Дело усугублялось взаимной неприязнью.
Кальмар испытывал неприязнь к товарищу из давно ушедших времен, который свалился вдруг как снег на голову, бесцеремонно живет у него дома со своим напарником, жрут и пьют на халяву, а вместо благодарности решили использовать его для бандитского налета, а затем убить! Молчун тоже был недоволен Кальмаром. Во-первых, тот отошел от активной криминальной жизни, во-вторых, потому что они ему задолжали, а среди бродяг и арестантов виноватым в долгах всегда оказывается кредитор. А в-третьих, Кальмара на предстоящей дележке ждала не честная доля, а пуля в затылок, то есть он уже был мертвецом и не мог рассчитывать на добрые чувства, товарищеское отношение и щадящие удары.
Поэтому уже первые тумаки с обеих сторон оказались достаточно сильными, из носа Кальмара брызнула кровь, и спектакль превратился в реальность. Они остервенело колотили друг друга, ругались, кричали. И все это выглядело очень достоверно по одной простой причине — это и была самая настоящая, натуральная драка!
«Глаз» впервые выполнял функции наблюдателя и не мог понять, что происходит: следя за домом полицейского, можно ожидать тайной встречи с наркоторговцами из клана братьев Гарсиа, проявления коррупционных связей с рыбаками-браконьерами или даже контакта с представителем иностранной разведки, — словом, всего, чего угодно, кроме бессмысленной уличной драки у его ворот! Поэтому он немедленно сообщил о происходящем дежурному по контрразведке, получил приказ продолжать наблюдение и этот приказ исправно исполнял. Как, впрочем, все остальные приказы и инструкции, которые он в силу молодого возраста и отсутствия опыта не научился безнаказанно, а часто и без вреда для дела, нарушать.
Драка продолжалась, и все было бы хорошо, если бы за ней не наблюдали Питер и Пако. О плане Тощего они не знали и воспринимали происходящее так, как видели: какой-то незнакомый тип напал на их босса и нещадно его избивает, а тот защищается, пытается дать отпор. Что делать в такой ситуации? Надо сказать, что люди их круга не отличались аналитическими способностями и умением принимать быстрые и верные решения. Поэтому некоторое время они пребывали в растерянности, а потом выскочили из своего укрытия, бросились на подмогу боссу и, сбив Молчуна на землю, принялись пинать ногами. Тот привычно сгруппировался, защищая коленями живот и закрыв голову руками.
Опомнившийся Кальмар, размазывая кровь по лицу, принялся отталкивать приятелей от поверженного Молчуна. Но те вошли в раж, и отогнать их было так же трудно, как волков, терзающих беспомощную жертву и уже ощутивших вкус крови.
— Драка расширяется, уже четверо дерутся! — передал «глаз».
— Продолжайте наблюдение! — невозмутимо ответил дежурный.
Честно говоря, «глазу» хотелось выскочить и разнять дерущихся. Но он был хороший служака, хотя и молодой, а может быть, хороший именно в силу молодости, поэтому не поддался нерациональным чувствам и продолжил выполнять приказ.
Крики и шум слышал спрятавшийся во дворе, за машиной, Тощий. Он одобрил действия подельников, хотя и не понял, как они вдвоем сумели создать впечатление массовой потасовки. Но особо над этим не задумывался: некогда — «беретта» уже была нацелена на середину двери, оставалось дождаться, когда она распахнется и на порог выскочит не подозревающий о засаде полицейский…
Тем временем «Виктор» обошел дом сзади и из-за угла принялся рассматривать освещенный наддверным фонарем двор. Он увидел только часть Тощего — правое плечо и руку с пистолетом, которую тот положил на крыло «Тойоты». Там, где «Виктор» прослужил всю жизнь, стрелять в плечо, в принципе, не рекомендовалось, потому что так можно и не вывести противника из строя. Но не тогда, когда стреляют из магнума 357!
Он взял револьвер двумя руками, для упора прижал кисть к стене, тщательно прицелился и нажал спуск. Раздался грохот, «манурин» рванулся вверх, как вставшая на дыбы лошадь, но пуля уже вылетела и попала точно в цель. Чудовищной силы удар развернул Тощего, впечатал в борт «Тойоты» и выбросил на площадку перед домом. «Беретта» вылетела из простреленной руки, со скрежетом проскользила по бетону в сторону крыльца, на которое, точно следуя инструкции, выскочила «Сьюзен» с ружьем у плеча. Тощий не собирался оказывать сопротивления — у него не было ни сил, ни оружия, да и воля полностью подавлена. Он хотел одного — убежать как можно дальше и спасти
