Уже сам он нашел внизу замаскированный эбонитовый футляр розетки, а выше, на уровне пояса — с двух сторон от двери, — закрытые крохотными задвижками щели замка.
Еще через минуту он положил поудобнее аккумулятор, вставил в розетку концы проводов — и подал ток… Сердце заколотилось, как будто ток подали прямо в него.
— Ну… проверим надежность немецкой техники, — сказал он, переведя дух, и протянул одну из пластинок Инге. — Пауль Риттер был гением. Он все продумал. Один бы он смог вставить разом оба ключа, но пришлось бы немного помучиться… Вы готовы?
— Готова! — дрожащим голосом ответила Инга.
— Внимание! По команде… одновременно. На счет три. Раз… два…
Сначала Морган заметил на синей глади серенький силуэтик военного корабля, а потом, уже оторвав от глаз бинокль и опустив взгляд, увидел их…
К кораблю он присмотрелся всерьез и всерьез подумал: «Эсминец»… Хоть и далеко, в нейтральных водах, но явно неспроста. А потом он посмотрел вниз, в расщелину, и сморгнул. Чутье до сих пор не подводило его, а вот силы уже немного подвели. Пот жег лицо, жег спину. Нёбо и горло, наоборот, горели от сухости. В груди хрипело. Колени и щиколотки вспухли, как при вывихах, и после всякой краткой остановки в суставах вскипала боль, хотя вывихов и растяжений связок ему удалось-таки избежать.
«Так тебе и надо, барсучина вонючий! — крыл он себя. — Будешь знать, как в норе тухнуть!»
Трехкилометровое с лишком расстояние по горам с полным набором естественных препятствий он покрыл меньше чем за час, пройдя исключительно чутьем запутанную линию фронта и избежав новых столкновений с неопознанными противниками. Он не выпустил ни в кого ни одной пули и считал это своей главной тактической заслугой на случай любой развязки событий. Он обошел стороной и выше древние развалины, обнесенные сеткой и козырьком из колючей проволоки, отметил их про себя как один из доводов в пользу своей экспедиции — а кстати, и в пользу Брянова, — потом со склона горы отметил внизу каре старого фундамента и двинулся дальше.
…То, что он увидел, пробудило в нем новые силы, второе дыхание.
В скальной стене, между Ингой и загадочным человеком по фамилии Брянов, вдруг образовался черный проем!
Брянов что-то быстро пособирал из-под ног и сложил в маленький рюкзачок. Потом Морган увидел, как тот вытянул в проем руку с фонариком, посветил в глубину и первым осторожно шагнул во тьму. Инга заглянула туда, тоже вытянула руку — видимо, Брянов подал ей свою — и скрылась следом.
Морган потянул носом и дал себе три секунды на тщательный осмотр местности.
Оставался последний бросок — полкилометра, не больше: спуститься чуть ниже, обойти слева расщелину, снова подняться… Дальше был выбор. Морган видел довольно удобный спуск от угла расщелины, но зубчатый выступ вызвал у него подозрение: спустившись слева, можно было угодить в тупик. Другой путь: выскочить на небольшое совершенно голое плато и добраться до его края, где явно был еще один спуск, по которому и добрались до цели его знакомые.
Он решил не рисковать.
Он выскочил на плато… и вдруг заметил тройку чужаков в маскировке, приближавшихся к расщелине поверху, с южной стороны.
Один из них тут же, навскидку, стал по нему стрелять.
Морган нырнул и, не целясь, дал ответную очередь — только бы притормозить атаку. Ему показалось, что он кого-то задел: один из троих дернулся, точно его толкнули.
План больше не годился: надо было отступать или срезать путь, спускаться прямо здесь, где его засекли. Он подкатился к краю, поглядел вниз: каменный зуб торчал чуть правее, стена была почти отвесной, почти… есть уступы… до «полки» метров пять, от силы шесть.
Он быстро сполз на ближайший уступчик, потянулся ногой дальше, нащупал второй… и вдруг почуял… и рывком повернул голову влево… и тут же продернул правую руку, содрав кожу, между собой и стеною — к автомату, висевшему на левом плече… но тому, на другой стороне расщелины, было куда удобнее и проще…
Морган услышал очередь… и успел развернуться лицом к врагу… и тут же цыкнуло в камень справа, ударило в руку и дважды в грудь.
«Подставился!» — ужалила горькая мысль.
Рука в тот же миг онемела, безвольно разогнулась, автомат перевесил и выскользнул… загремел… и с первым же выдохом вдруг вылетели все силы… тело обмякло, отяжелело, поползло… воли не хватало удержать его.
Он так и не разобрал, кто же стрелял в него с противоположной стены…
Толчками, с хрустом тело поехало вниз по уступам…
Он успел подумать, что уж теперь — падать до конца, до самого дна. И ткнулся в камни. Ногой — в какую-то узкую щель.
Страшная боль пронзила снизу все тело.
Он не дал себе потерять сознание… Не сладил с телом, но еще смог силой удержать душу.
Брянов услышал выстрелы, когда они уже успели спуститься на три десятиступенчатых пролета железной лестницы, державшейся в пещере на мощных шлямбурах, вбитых в стену. Второй пролет был немного покосившимся, и, хотя лежал на бугристой породе, а не висел над подземной пропастью, двигались они по нему с трудом, боясь соскользнуть и угодить в очень узкую щель…
— Что там? — испуганно спросила Инга, когда Брянов замер на месте.
— Не знаю, — соврал он, вполне уверенный, что наверху стреляли. — Инга, подожди меня здесь. Я быстро поднимусь и прикрою дверь…
Инга схватила его за руку:
— Не надо, Саша! Я боюсь!
— Надо закрыть! Вдруг за нами погоня! Ты же смелая девушка!
— Тогда возьми меня с собой! Я боюсь подземелий!
Он спохватился: оставить ее здесь — а вдруг его вирус сработает, и она забудет о нем и о всем их пути… Что с ней случится? Шок! А вдруг он сам ее забудет, ведь она — такая же, как он… «зараженная». Взять ее с собой? Этот проклятый второй пролет! Придется помогать ей — будет потеряно время…
Он опустил рюкзак на ступени.
— Инга! Слушай меня! Это приказ! Ты должна осветить мне дорогу! Стой и свети мне в спину! Тогда я успею туда и обратно за две минуты.
Он вложил фонарик ей в руку, скупо поцеловал в щеку — и сразу кинулся вверх.
— Свети! Свети! Молодец! — Его крик гремел в пещерной пустоте, на две минуты заменив обоим память. — Свети!
Он и вправду живо добрался до выхода и только подтолкнул было тяжелую дверь… как услышал стон.
Забыв о всякой опасности, он высунулся наружу… и увидел окровавленного земляка, владельца финансово-промышленной компании с романтическим названием «Ниневия».
Дальше Брянов действовал так, словно в самом деле напрочь забыл обо всем, что произошло до этого мгновения.
Он бросился к Марку Модинцеву и, только подскочив к нему вплотную, ужаснулся всерьез. Земляк истекал кровью: два ранения в грудь — наверно, в легкие, одно в плечо.
Морган встретил Брянова слабой улыбкой и прохрипел:
— Здравствуй…
— Кто вас? — только и нашелся спросить Брянов.
— Твои псы… за тобой идут… их много. — Морган шевельнулся, сощурился. — Уходи… ты им не нужен, чую… эта твоя гадость… Тебя тоже грохнут.
— Как я вас тут брошу? — выдал Брянов рефлекс нормального человека.
Морган склонил голову к плечу, поморщился.
— А так и бросишь! Мне конец… Я пришел, куда надо.
Брянов растерялся: в самом деле, что он может теперь сделать? У него самого имелся в наличии всего один рулон бинта и лейкопластырь… Куда, как тащить сотню килограммов простреленного в трех местах тела? Если только бросить все дела, прыгать в катер, мчаться за подмогой в Лас-Пальмас. Туда и обратно — шестьдесят миль.
— Ну-ка, вытащи мне ногу, — скомандовал Морган. — Я не дотянусь.
Брянов заметил, что тот сидит как-то неестественно, вдоль стены, просунув одну ногу куда-то вверх, между камнями.
Он взялся за дело осторожно, предполагая, что есть перелом.
— Ну, не жалей, — выдавил сквозь зубы Морган. — Тяни!
Брянов развязал кроссовку, потянул за щиколотку.
Морган заскрипел зубами:
— Ну, не мучай! Дергай ее, падлу!
Брянов потянул изо всех сил — и едва не повалился сам.
— Спасибо, землячок! — через стон выговорил Морган.
— Черт бы подрал… Зачем все это было надо? — пробормотал Брянов, окончательно осознавая полную безнадежность положения.
— Все нормально, землячок! — весело откликнулся Морган.
Голос его, как ни странно, креп, и у Брянова наперекор рассудку появилась какая-то наивная надежда.
— Все нормально! — чуть поперхнувшись, повторил Морган. — Сам хотел разобраться… Теперь вижу… Значит, это правда?
— Правда, — кивнул Брянов, стараясь быть хладнокровным, как и этот человек с тремя пулями в теле, две из которых наверняка уложили бы Брянова наповал.
— Ну вот и все… Отвел душу… — Морган опустил глаза. — Обещай, что ничего ей не скажешь.
