Он дважды проверил, что ключ-карта и телефон лежали в заднем кармане. Затем он кивнул Габс.
— Я пошел, — сказал он и выбрался из машины.
Ночь была теплая, но очень влажная. Надвигалась буря. Ее можно было ощутить в воздухе, и почти сразу же, когда он вышел из машины, Зак услышал вдали низкий раскат грома. Выйдя из торгового парка и направившись по Каупер-роуд, он подошел к автобусной остановке. Мальчик и девочка лет шестнадцати яростно целовались и явно даже не заметили его, когда он проходил. Насколько он видел, вокруг никого не было — только проезжающие машины и автобусы. Он держал голову опущенной, и в конце Каупер-роуд он перешел и повернул направо, миновав оранжевые заграждения на дороге.
Теперь он был на восточной окраине автостоянки психиатрической больницы Харрингтон, шел вдоль высокого проволочного забора. На противоположной стороне Авеню находилась детская игровая площадка — очевидно, заброшенная, — за которой улица терялась в ночи. Тьма нервировала Зака. Она была похожа на плащ, скрывающий неизвестно что. Он шел по узкой мостовой, не поднимая головы. Только когда он поравнялся со зданием больницы, он остановился.
Здание находилось примерно в двадцати метрах от металлической ограды. Из своего рюкзака Зак достал пару прочных кусачек и стал вырезать дырочку в нижней части забора. На преодоление периметра ушло секунд тридцать. Ему пришло в голову, что это было довольно просто, и любой мог легко это сделать, но затем он напомнил себе кое-что: здесь важно было не дать людям выйти, а не войти.
Он проверил все вокруг. Никаких признаков того, что его кто-то видел. И он прошел к зданию.
Это было мрачное место. Зак вспомнил, как мама отвезла его в больницу, когда он сломал руку, упав с дерева. Воспоминание вызвало у него боль — казалось, это было жизнь назад. Но когда он подошел к серым стенам здания, на секунду он снова оказался в той больнице, рыдал, пока мама нежно держала его за здоровую руку.
Зак резко вернулся в настоящее. Он был у боковой двери, крепкой и серой. Снаружи стояли мусорные ведра, что подсказывало Заку, что тут была кухня. Хорошее место для доступа в такое время ночи. Ужин закончился, завтрак будет через несколько часов. Если где-то и должно было быть безлюдно, так это здесь. Сбоку от двери было гнездо для карты-ключа. Выше была маленькая красная лампочка, которая вспыхнула зеленым, когда Зак вставил свою карточку. Дверь щелкнула, и он вошел.
На кухне было темно. Из рюкзака Зак достал фонарик толщиной с карандаш и включил. Луч света — красный, чтобы сохранить ночное зрение — прорезал тьму, как лазер. Он перемещал луч по комнате, освещал стальные столешницы и холодильники. Стоял странный запах — дезинфицирующее средство и вареные овощи. С другой стороны кухни, в десяти метрах от него, была вторая дверь, справа от нее светилась еще одна прорезь для ключа-карты.
Зак прошел по кухне, убрал фонарик и вставил ключ-карту в гнездо.
Зеленый свет.
Он осторожно открыл дверь и выглянул. Столовая была пустой. Даже без фонарика он видел длинные ряды столов, красное сияние на другом конце комнаты. Через двадцать секунд он вытащил тазер из рюкзака, вставляя ключ-карту.
Зеленый свет.
Он скривился. Пустой коридор за ним был ярко освещен. Примерно через шесть метров он повернул налево. Зак двигался вдоль левой стены — нахождение на внутренней кривой дало бы ему секунды преимущества, если бы кто-нибудь появился. Но никто этого не сделал. Он миновал четыре двери — две слева, две справа, все с прорезями для карточек снаружи. Изучив схемы, он знал, что это были палаты пациентов. Глубокой ночью они не шумели. Он прошел слева от себя еще дверь, в которой не было щели. Он открыл ее, чтобы проверить, и обнаружил шкаф для белья, на деревянных полках были свежие простыни, ведро и швабра на полу. Как и было на схеме. Хорошо. Он шел правильным путем. Потолок был построен из сетки квадратных гипсокартонных панелей. Съемных. В голове Зака мелькнул вопрос: когда он стал тем человеком, который смотрел на потолок и видел путь к отступлению или место, где можно спрятаться?
Теперь он затаил дыхание, шел по коридору, его сердце бешено колотилось. Когда он услышал шаги, оно забилось еще быстрее.
Он быстро отступил и спрятался в бельевом шкафу, прижался ухом к двери и стал слушать.
Ничего. Прошла минута. Все еще сжимая тазер в потной ладони, он осторожно открыл дверь и вышел в коридор.
— Что за… Кто ты?
Кровь Зака похолодела. Он не слышал шагов, потому что сторож больницы в бело-синей форме стоял прямо перед шкафом для метел. Он только скрутил сигарету, потому что засовывал ее за ухо, а в другой руке держал мешочек с табаком. Зак не колебался. Он преодолел пару метров между ним и надзирателем менее чем за секунду и прижал электрошокер к бедру. Шок прошел по телу мужчины, и Зак поймал его под мышки, когда он рухнул на пол. Он был тяжелым, и Заку потребовались все силы, чтобы затащить его через коридор в кладовую. К тому времени, как он запер надзирателя там, он весь вспотел, но не позволил себе расслабиться, когда дверь закрылась. Вместо этого он полез в рюкзак и вытащил три набора пластиковых вставок. Сначала он связал мужчине запястья, затем лодыжки. Он добавил кляп, сделанный из ткани, чтобы мужчина мог дышать, и, наконец, привязал его запястья к лодыжкам, чтобы тот не мог встать, когда очнется. Он мог очнуться через минуту или двадцать минут. Это означало, что Заку нужно было торопиться.
Он стремительно вернулся к своему маршруту: до конца коридора, потом направо. Нужная дверь была третьей слева. Он двигался быстро, но бесшумно, вспоминая, как Раф научил его легко наступать носком своих ботинок, прежде чем упираться всей ногой в пол. Его горячий пот остыл. Липкий. Он даже дрожал, когда подошел к двери с цифрой семь. Это она.
Снова шаги в конце коридора. Потом кто-то кашлянул. Зак вставил ключ-карту в прорезь.
Зеленый свет.
Он открыл дверь и прошел внутрь.
4
КОМНАТА 7
В комнате номер семь было темно. Зак замер спиной к стене, услышал глубокое ровное дыхание. Ясно. Многие нормальные люди спали в это время ночи.
Двигаясь очень медленно, чтобы не издать шума, который разбудил бы Малкольма Мэнна, Зак взял фонарик. Он накрыл лампочку ладонью, затем медленно снял крышку, чтобы постепенно осветить комнату красным светом. Он сначала направил луч слева от себя. Он ударился о стену на высоте нескольких метров. Зак моргнул. Ему показалось, или на стене были кроссворды? Он последовал за фонариком вдоль той же стены. Нет. Не показалось. Около сотни кроссвордов было беспорядочно приколото к стене. Он запомнил эту маленькую деталь, будто камера щелкала у него в голове.
Он опустил фонарик, когда луч дошел до дальней стены. Луч осветил центр комнаты. Кресло. Стол. Ноутбук. Стопки газет и журналов.
Он переместил луч вправо.
Глаза смотрели на него.
Во второй раз за ночь его кровь стала ледяной. На краю односпальной кровати в темноте сидела фигура. Неподвижная, как труп. Но не труп. Глаза светились красным в луче фонарика. Они не моргали.
Реакция Зака была быстрой. Он выключил фонарик — он был как маяк, если бы обитатель комнаты захотел подойти к нему, — и сделал два шага влево. Он наклонился и выхватил пистолет из кобуры на щиколотке. Затем он заговорил шепотом:
— Малкольм?
— Ты тут, чтобы меня убить? Если ты пришел меня убить, поспеши. Выстрел в голову подойдет. Я этого не почувствую.
Пауза.
— По крайней мере, я так думаю, — голос мальчика был без эмоций. Он говорил на обычной громкости, но Заку это казалось ужасно громким.
