— Так то ж косоглазые! Ну я их на куски!
— Никола, ляг! — заорал Скорин, видя, что по ним от экипажей стреляют двое. И еще один из сарая.
Никола удивленно посмотрел на него, потом как-то вздрогнул и неловко завалился на бок. На пиджаке напротив груди была небольшая дырочка. Шальная пуля угодила точно в сердце.
— Ну, суки! — взвыл Скорин и витиевато выругался.
Он бросил взгляд на Брауна. Тот палил в сторону дома. Такими темпами скоро у него не останется патронов. Скорин подобрал револьвер Николы и бросил Брауну.
— Джек! Это тебе. Я пошел.
— Джордж! Гришья, тебя убьют, — проорал в ответ Браун. — Сиди тут!
— Некогда! Патроны береги.
— У меня есче пачка!
Скорин хмыкнул, выставил свой браунинг и дважды прицельно выстрелил. А потом обогнул кустарник и бросился вслед за Гоглидзе.
— Гошь! — выкрикнул Браун, подобрал револьвер и стал по очереди стрелять из обоих стволов.
Стрельба застала Идзуми в гостиной. Он видел, как один из агентов (их имена запомнить просто не успел) стрелял, высунувшись из окна. Потом разом заговорили несколько револьверов. Все агенты были вооружены наганами, к ним было легко приобретать патроны, русская армия использовала этот тип оружия.
Потом кто-то крикнул, что напали русские. Идзуми вздрогнул. Это очень плохо. Вести бой с полицией — самоубийство. После такого он точно может ставить крест не только на карьере, но и на свободе.
Однако криков «Сдавайтесь», «Бросайте оружие» не последовало. Подбежав к окну, Идзуми выглянул наружу и увидел пролетку, из которой выпрыгивал Гоглидзе. Кто он такой, Идзуми знал. Значит, это не полиция! Уже легче. Но она вот-вот приедет. Надо спешить.
Окликнув одного из агентов, что вбежали в дом, Идзуми знаком велел одному следовать за собой и побежал ко второй лестнице, что вела на чердак. Возле нее в дальней комнате была Холодова. Распахнув дверь без стука, Идзуми лоб в лоб столкнулся с Дианой.
— Ваши сослуживцы отыскали нас! — крикнул он. — Как они это сделали?
— Не знаю, — спокойным голосом ответила Холодова. — Я навела их на вашу старую базу. Видимо, вас заметили, когда вы ехали сюда.
— Сейчас здесь будет полно полиции! Мне надо уходить! Отдайте документы!
Холодова отступила назад, покачала головой.
— Вы в своем уме? Если вас поймают и найдут их? Тогда мне конец. Бегите. Документы я отправлю по своим каналам в Токио.
— Нет! — Идзуми направил пистолет на Холодову. — Я сам отвезу их. Отдайте!
— Да вы идиот! — зашипела Диана. — У меня нет их при себе! Я не рискну носить такое в сумочке.
Она подняла сумочку перед собой и ехидно улыбнулась.
Идзуми несколько секунд смотрел на нее, борясь с желанием пристрелить эту змею. Но документы! Сам он их не найдет. Однако отпускать эту женщину нельзя.
— Ты! — он обернулся на агента. — Запри ее здесь. И не выпускай без моего приказа!
Агент кивнул, навел на Диану револьвер.
Идзуми шагнул к порогу.
— Секунду! — остановила его Холодова. — Противоядие! Для капитана. Мы договорились.
— Сперва документы.
— Не валяйте дурака! — холодно произнесла Диана. — Я в ваших руках. Документы не пропадут. А если умрет Щепкин, вы не получите их никогда.
Идзуми замешкался, не зная, как быть. В этот момент его окликнул сбежавший по лестнице Кихо.
— Надо спешить. Идзуми-сама!
Идзуми вытащил из кармана пузырек, бросил его Диане. Повернулся к Кихо.
— Найдите Кинджиро и Акину. Нам пора. А ты стереги ее.
Эти слова предназначались агенту. Тот вновь не ответил, только кивнул.
Когда Идзуми ушел, Диана шагнула вперед. Агент без слов направил на нее револьвер и покачал головой, мол, нельзя.
— Хорошо, — произнесла Диана. — Вот сумочка. Там пистолет. Я отдам ее тебе. Да?
Японец явно понимал по-русски, но говорил очень плохо.
— Да, — кивнул он. — Дать.
Диана протянула ему сумочку, очаровательно улыбнулась. Агент взял сумочку, попытался открыть одной рукой.
— Там замочек… — подсказала Диана. — Справа.
Агент повернул сумочку, увидел маленький блестящий замок, краем глаза уловил движение и посмотрел на Диану. Та, продолжая улыбаться, показала пустые руки, тронула прическу и молниеносным движением вогнала в глаз агенту длинную тонкую заколку.
Среагировать агент не успел, вскрикнул от внезапной боли, отшатнулся. Диана резким ударом отбила револьвер в сторону и толкнула японца в грудь.
Тот упал, выгнулся дугой и застыл. Заколка пронзила глаз и вошла в мозг.
«Дурак. Думал, я с тобой на кулачках сойдусь? Женщина берет не силой, а хитростью…» — зло подумала Диана, подобрала свою сумочку, вытащила браунинг и вышла из комнаты. Ей тоже надо спешить. Если Вася еще жив…
Бегать по дому он не стал, справедливо опасаясь налететь на японцев и получить пулю в спину. Выбив раму, Щепкин выпрыгнул из окна на крышу сарая, а с нее на землю. Заглянул в сарай, прошел вдоль стены к дому, заглядывая в окна.
Стрельба шла с другой стороны. На миг выглянув за угол, капитан увидел за насыпью Брауна, а левее метрах в тридцати мелькавшего Скорина. Откуда они здесь?
Японцы палили в Брауна из нескольких стволов. Кто-то шумел возле экипажей. Щепкин отшагнул за стену, заглянул в ближнее окно и вдруг увидел Акину. А рядом с ней Кинджиро. Тот что-то сказал девушке, и она вышла из комнаты. Кинджиро нахмурился и вышел следом.
— Ага, — шепнул Щепкин. — Здесь…
Он потянул створку на себя. Потом ударил по ней. Створка поддалась, со скрипом отошла. За ней вторая. Распахнув их полностью, капитан влез в комнату, осмотрелся. Сваленные в беспорядке вещи, два чемодана, саквояж. Видимо, все это бросили перед побегом. Щепкин подошел к двери, хотел было ее открыть, но она вдруг резко отошла назад. В проеме возникла фигура Кинджиро.
Оба от неожиданности застыли. Потом Щепкин ударил японца левой рукой в скулу, а правой схватил за лацкан пиджака и рванул на себя.
Японец на миг опешил, но потом перехватил руку капитана и попытался вывернуть, а затем врезал носком ботинка по голени. Щепкин зашипел от боли, ответил ударом локтя по голове противника. Кинджиро втянул голову в плечи, удар пришелся по затылку. Японец присел и попробовал провести бросок через бедро.
Щепкин с приема соскочил, ударился спиной о стену. Из-за ремня выпал револьвер и стукнул о пол. Кинджиро ногой отшвырнул его в сторону.
Щепкин сбросил руку противника, ударил правой ладонью по его скуле. Кинджиро отлетел в сторону, стал шарить рукой за поясом, ища пистолет.
— Русская свинья! — крикнул он на японском. — Сдохни!
Кинджиро почти достал пистолет, но Щепкин прыгнул вперед, ударил ногой по кисти, и пистолет присоединился к револьверу на полу.
Капитан нанес удар правой рукой, потом левой. Кинджиро отступал до кровати, уперся в него ногами, шагнул вперед, принимая стойку. Затем вдруг резко скакнул к раскрытому чемодану, швырнул его в Щепкина, а из-под тряпья достал нож.
Капитан отступил, сгорбил плечи. Нож — это плохо. Но не смертельно.
— Я отрежу тебе уши, потом язык! — пообещал Кинджиро. — И скормлю собакам.
Щепкин молчал. Японец пошел по дуге, затем перехватил нож лезвием вниз и улыбнулся.
За его спиной вдруг открылась дверь. В комнату вошла Акина.
— Пошла прочь! — взревел Кинджиро. — Иди к экипажу! К дяде! Я убью эту собаку и догоню вас.
— Нет! — Акина решительно шагнула вперед. — Не трогай его!
— Уйди! Дура!
— Акина, уходи, — взмолился Щепкин, делая небольшой шажок вперед. — Не мешай!
— Вася… — по щекам Акины потекли слезы. Она встала рядом с мужем. — Беги.
Кинджиро прищурился, побледнел. Вдруг сдавленным голосом произнес:
— Это его ты любила, моя жена? Всегда любила, да?
— Да! — отозвалась Акина.
— Эта русская тварь недостойна чувств. — Кинджиро посмотрел на Щепкина. — А ты предала меня! Ты плохая жена, Акина. А плохих жен наказывают.
Он резко повернулся и почти без замаха всадил клинок в грудь жены. Акина тонко вскрикнула.
— Акина! — заорал Щепкин, бросаясь вперед. — Ублюдок!
Кинджиро вытащил клинок, оскалил зубы.
— Я покарал неверную жену. А теперь покараю тебя…
За его спиной Акина медленно опускалась на кровать. Ее лицо стремительно бледнело, губы что-то шептали, но капитан не слышал ничего.
Он ударил левой ногой, обманывая противника. Кинджиро выставил руку на блок, сам махнул ножом. Щепкин отбил удар, опять выбросил вперед ногу, угодив японцу в голень. А когда тот попытался ударить ножом вновь, выставил блок и тут же ударил по руке с ножом. Клинок выпал.
Кинджиро схватил Щепкина за воротник, рванул на себя. Капитан подался, нырнул вниз, ударил кулаком в горло, продолжил движение, подсел, поддел левым плечом подмышку Кинджиро и распрямился.
