— Позвольте задать вопрос: что сейчас подумал бы Эли?
Годдард непонимающе посмотрел на меня:
— Эли?
— Элайджа...
— О Боже, да, конечно, Элайджа... — протянул Годдард, и озадаченность на его лице постепенно сменилась кривой усмешкой. — Вот что... Н-да. Ну, это идея Джудит. — Он хихикнул.
Зал вокруг медленно завращался, становясь то ярче, то бледнее. Годдард внимательно смотрел на меня, и в его глазах плясали искорки.
— Адам, — сказала Джудит, излучая заботу и сочувствие, — сядь, пожалуйста.
Я продолжал стоять и смотреть на него.
— Мы беспокоились, — объяснила Джудит, — что у тебя возникнут подозрения, если все получится слишком легко. Ты очень умный юноша с прекрасной интуицией. Все должно было быть логично, а иначе ты бы догадался. Мы не могли так рисковать.
Передо мной возникла картинка кабинета Годдарда, призы, которые, как я теперь знал, были поддельными. Фокусничество Джока и то, как приз сам по себе упал на пол...
— Ну, ты же понимаешь, — вставил Годдард. — «Старик ко мне проникся, я напоминаю ему погибшего сына» и прочее дерьмо. Логично, правда?
— Вы не могли рисковать, — глухо сказал я.
— Вот именно, — обрадовался Годдард.
— Очень, очень немногие добились бы того, чего добился ты, — сказала Джудит и улыбнулась. — Большинство просто не выдержало бы двойной жизни. Ты уникальный человек, надеюсь, ты понимаешь. Поэтому-то мы тебя с самого начала и выделили. И ты более чем доказал нашу правоту.
— Я вам не верю, — прошептал я. У меня подкашивались ноги, я еле стоял. Нужно было срочно убираться. — Я не верю вам!
— Адам, я знаю, как это трудно, — ласково сказала Джудит.
Моя голова пульсировала от боли, словно открытая рана.
— Пойду освобожу свой офис.
— Ни в коем случае! — вскричал Годдард. — Ты не увольняешься! Я не допущу. Такие умные парни, как ты, встречаются очень редко. Ты нужен мне на седьмом этаже.
Луч солнца слепил меня, и я не видел их лиц.
— И вы стали бы мне доверять? — горько выпалил я, сделав шаг в сторону, чтобы солнце не светило в глаза.
Годдард вздохнул:
— Корпоративный шпионаж, мой мальчик, такая же неотъемлемая часть Америки, как яблочный пирог и «шевроле». Черт побери, как, по-твоему, Америка стала экономической сверхдержавой? Еще в 1811 году некий янки, Фрэнсис Кэбот Лоуэлл, отправился в Великобританию и выкрал самый ценный секрет: ткацкий станок Картрайта, основу всей текстильной промышленности! Привез в Америку промышленную революцию, превратил страну в колосса. Благодаря одному акту промышленного шпионажа.
Я развернулся и пошел прочь по гранитному полу. Резиновые подошвы моих рабочих сапог взвизгнули.
— Я больше не хочу быть марионеткой.
— Адам, — окликнул меня Годдард, — ты говоришь, как озлобленный неудачник. Каким был твой отец. А я знаю, что ты не такой. Ты победитель, Адам. Ты замечательный. У тебя есть то, что нужно.
Я улыбнулся, а потом тихо засмеялся.
— То есть, по сути дела, я лживый кусок дерьма. Обманщик. Лгун мирового класса.
— Поверь мне, ты не сделал ничего такого, что бы не происходило каждый день в корпорациях всего мира. У тебя в офисе стоит книга Сунь-Цзы — не читал? Война, говорит он, построена на обмане. А бизнес — настоящая война, все знают. Бизнес на высшем уровне — обман! Никто не собирается говорить об этом публично, но это правда. — Его голос стал тише. — Игра одинакова везде. Ты просто играешь лучше, чем остальные. Нет, ты не обманщик, Адам. Ты чертовски хороший стратег.
Я закатил глаза, с отвращением покачал головой и повернулся к лифту.
Годдард очень тихо спросил:
— Ты знаешь, сколько денег получил в прошлом году Пол Камилетти?
Не оглядываясь, я сказал:
— Двадцать восемь миллионов.
— Через пару лет ты мог бы зарабатывать столько же. Я готов тебе столько платить, Адам. У тебя сильная воля и огромная изобретательность, ты замечательный.
Я тихо фыркнул, но он, по-моему, не услышал.
— Я когда-нибудь говорил, как благодарен тебе за то, что ты спас нашу прибыль по проекту «Гуру»? А это лишь один пример. Позволь мне выразить свою благодарность в конкретном виде. Я повышаю тебе зарплату — до миллиона в год. С опционами, учитывая, как пошли в гору наши акции, в следующем году ты легко получишь пять или шесть. Еще через год сумма удвоится. Да ты, черт возьми, мультимиллионером станешь!
Я застыл на месте. Я не знал, что делать, как реагировать. Если повернусь, они подумают, что я принимаю предложение. Если пойду дальше, они решат, что я отказываюсь.
— Войти в круг приближенных — золотая возможность, — сказала Джудит. — Тебе предлагают то, ради чего любой был бы готов убить человека. Учти: это не подарок. Ты все заработал. Ты создан для такой работы. У тебя получается лучше всех. Знаешь, что ты продавал эти два месяца? Не наладонники, сотовые телефоны и плееры, а себя. Ты продавал Адама Кэссиди. Мы покупаем.
— Я не продаюсь, — услышал я собственные слова и тут же смутился.
— Адам, повернись! — сердито сказал Годдард. — Повернись сейчас же!
Я хмуро послушался.
— Ты понимаешь, что будет, если ты уйдешь?
Я улыбнулся:
— Конечно. Вы меня сдадите. Полиции, ФБР или еще кому-нибудь.
— Ничего подобного, — сказал Годдард. — Я не хочу, чтобы информация просочилась. Но у тебя не останется ни машины, ни квартиры, ни зарплаты. Ничего. Что это за жизнь для талантливого парня?
Ты им принадлежишь... Ты водишь машину компании, ты живешь в квартире компании... Вся твоя жизнь — не твоя... Мой отец, «старые сломанные часы», оказался прав.
Джудит встала из-за стола и подошла ко мне близко-близко.
— Адам, я понимаю, что ты чувствуешь, — тихо сказала она. Ее глаза увлажнились. — Ты обижен, ты рассержен. Тебе кажется, что тебя предали, что тобой манипулировали. Ты хочешь сбежать, поддаться утешительному, приятному гневу маленького ребенка. Это совершенно понятно — все мы иногда так себя чувствуем. Но пришла пора расстаться с детством. Понимаешь, это не случайно. Ты нашел себя. Все к лучшему, Адам. Все к лучшему.
Годдард сидел, откинувшись на спинку стула, скрестив руки. Я видел, как отражение его лица разбивается на осколки в серебряном кофейнике и сахарнице. Он добродушно улыбнулся:
— Не выбрасывай свой шанс, сынок. Я знаю, ты поступишь правильно.
Как и следовало ожидать, «порше» эвакуировали. Вечером я припарковался в неположенном месте.
Я вышел из здания и огляделся: нет ли такси? Такси не было. Наверное, можно воспользоваться телефоном в вестибюле и вызвать его, но я почувствовал сильное, почти физическое желание уйти. С белой картонной коробкой, где лежало мое имущество из офиса, я пошел вдоль дороги.
Через несколько минут к обочине подъехала ярко-красная машина и остановилась рядом со мной. Это был «остин мини-купер» размером с электродуховку. Стекло со стороны пассажира опустилось, и до меня донесся роскошный цветочный аромат Аланы.
Она крикнула:
— Привет, как тебе? Только что купила. Разве не прелесть?
Я кивнул и попытался загадочно улыбнуться.
— Красный — наживка для копов.
— Я никогда не превышаю скорость. Я просто кивнул.
Она сказала:
— Может, слезете с мотоцикла и выпишете мне штраф?
Я кивнул и пошел дальше, не желая ей подыгрывать.
Она подъехала еще ближе.
— Эй, а где твой «порше»?
— Эвакуировали.
— Фи. Куда направляешься?
— Домой. В «Харбор-Суитс». — Ненадолго, вдруг вспомнил я. Квартира-то не моя.
— Ну, не пешком же! Не с этой коробкой! Давай прыгай, я тебя подвезу.
— Нет, спасибо.
Она медленно поехала рядом.
— Адам, хватит злиться!
Я остановился, подошел к машине, поставил коробку, уперся ладонями в низкую крышу автомобиля. Не злиться? Все это время я мучил себя, думая, что ею манипулирую, а она лишь выполняла задание.
— Ты... Они приказали тебе спать со мной, да?
— Адам, — рассудительно сказала Алана, — спустись на землю. Это не входило в мои обязанности. Это то, что в отделе кадров называют дополнительными льготами, понял? — Она засмеялась, и ее громкий хохот вызвал у меня озноб. — Они просто хотели, чтобы я тебя направляла, подсказывала нужные ходы, все такое. Но я понравилась тебе...
— Они просто хотели, чтобы ты меня направляла, — повторил я. — О черт. Черт. Меня тошнит. — Я поднял коробку и пошел дальше.
— Адам, я делала то, что мне сказали! Уж ты-то пойми!
— И мы теперь сможем друг другу доверять? Даже сейчас — ты ведь делаешь то, что тебе сказано, правда?
— Перестань, — нахмурилась Алана. — Адам, дорогой. Это уже паранойя.
— А я-то думал, что у нас настоящие отношения...
— Было весело. Я прекрасно провела время.
— Неужели?
— Господи, не принимай все так близко к сердцу, Адам! Это только секс. И работа. И можешь мне поверить, я не притворялась!
