— Слава, богу, нет. Поговорить нужно, — ответил Чернов и еле заметно покосился на девушку.
— Шурочка, — обратился тот к медсестре, — Пройдись по палатам и передай, чтобы все оставались на местах, я скоро буду проводить обход.
Проводив ее взглядом, он поправил очки и, сделав серьезное лицо, спросил:
— Чем могу быть Вам полезен?
— Я хотел бы побеседовать с врачом, который дежурил в санчасти 8 ноября, — ответил Чернов.
— Считайте, что Вам повезло. Он перед Вами. Я всегда попадаю на дежурства в праздники.
— Я хотел бы у вас уточнить, с каким диагнозом в лазарет поступил капитан Ковальчук? — обозначил цель своего визита Чернов.
— Вообще-то, мы хоть и военные врачи, но все же врачи. У нас не принято разглашать врачебную тайну, — заявил капитан, но, заметив, как у майора заиграли желваки на скулах, смягчил выражение лица и уже доброжелательным тоном добавил:
— Но, исключительно из уважения к Вам и вашей службе.
Он открыл медицинскую книжку Ковальчука и зачитал диагноз:
— Приступ пароксизмальной тахикардии на фоне гипертонического криза.
— А можно более доходчиво? — попросил разъяснений Чернов.
Врач, не скрывая удовольствия от произведенного эффекта, улыбнулся и сказал:
— Ну, если уж совсем проще, то у него поднялось давление до 200 на 130 и пульс был 150 ударов в минуту в лежачем положении.
— И что, он сам пришел в таком состоянии? — удивился Чернов.
— Нет, конечно, — усмехнулся капитан. — Где-то в районе обеда или чуть позже, в санчасть позвонила его жена и сказала, что он задыхается, испытывает сильные боли в области грудной клетки. При таких симптомах, я, конечно же, выехал на санитарной машине к больному.
— И что вы увидели, когда приехали? — вновь спросил Чернов.
— Как что? — удивился врач, — Увидел больного, лежащего на диване со всеми явными признаками.
— А он возражал по поводу госпитализации?
— Не очень. Он сначала даже не хотел, чтобы вызывали скорую помощь. Жена пыталась подручными средствами его поставить на ноги. Но потом, по ее словам, он сам попросил вызвать врача.
— А чем жена пыталась его лечить? — продолжал опрашивать Игорь.
— Ну, известно чем. Что ему может дать не сведущий в медицине человек? Валидол и волокардин. Я там, на столе, правда, заметил пустой пузырек из-под настойки элеутерококка, но женщина заверила меня, что муж ее не принимал. Хотя, если б в том состоянии он выпил это средство, то может быть, я не успел бы его спасти, — с гордостью заявил капитан.
— А что в этой настойке такого коварного? — спросил Игорь, — Я сам периодически ее пью, когда чувствую усталость.
— Настойка элеутерококка полезна гипотоникам и здоровым людям, как общеукрепляющее средство. А при повышенном давлении в большом количестве она может спровоцировать инфаркт. — Капитан вновь взял в руки медицинскую книжку и стал ее листать. Затем, увидев то, что искал, сразу же озвучил прочитанное:
— А, я вот смотрю, гипотонией наш пациент никогда не страдал. Более того, в последнее время, судя по данным медосмотров, давление у него было пограничное — 140 на 90 и выше.
Он поднял глаза на Чернова и с интересом спросил:
— А можно полюбопытствовать, почему Вас интересуют эти детали.
— Вчера пытались повредить его вертолет на аэродроме, поэтому военная прокуратура собирается вызвать его к себе на допрос, а я обязан его доставить.
— Это исключено, — возмутился начальник лазарета, — Ему нужен покой и режим. В течение трех-четырех дней мы за ним понаблюдаем, если динамика выздоровления будет положительная, то мы его выпишем, и тогда допрашивайте его сколько хотите. А пока, я как лечащий врач, не могу этого позволить.
— Хорошо, я передам Ваши рекомендации следователю. А от себя скажу: большое Вам, спасибо, за помощь! — Чернов крепко пожал руку капитану и вышел из его кабинета.
— Обращайтесь, — растерянно произнес врач, когда дверь уже захлопнулась.
Войдя в штаб, Игорь направился в свой кабинет, но в последний момент передумал и, развернувшись на 180 градусов, пошел в строевую часть. Как всегда на рабочем месте оказалась только машинистка Светлана Быстрова. Он улыбнулась майору и подошла почти вплотную к нему. Пользуясь отсутствием посторонних, она томно спросила:
— Игорек, что-то ты к нам зачастил? Наверное, по мне соскучился?
— Светочка, к сожалению, по делу, — сделав грустное лицо, ответил Чернов.
— Вот так всегда, — обиженно произнесла молодая женщина, — Вас, особистов что, женщины вообще не интересуют? Только дело?
— Ты не права, — улыбаясь, стал шутить Игорь, — Я всегда, когда захожу к вам в отдел, и вижу тебя, то просто забываю, зачем пришел. И только благодаря немыслимым усилиям воли потом вспоминаю. Просто мы особисты, редкие особи, у нас чувство долга перед Отечеством забивает все другие чувства.
— Бедная твоя жена, — с наигранным сожалением произнесла Светлана, а затем, более снисходительным тоном добавила:
— Ладно, редкая особь, говори, что тебе на этот раз нужно.
— Мне нужно полистать папку с рапортами на отпуск офицеров, — сняв с лица улыбку, попросил Игорь.
— Одну минуту, — сказала Быстрова, и демонстративно покачивая бедрами, подошла к шкафу с документацией. Взяв оттуда увесистую стопку бумаг, соединенных скоросшивателем, она вернулась к Чернову и положила ее перед ним на стол. При этом, она излишне низко наклонилась, чтобы в очередной раз продемонстрировать свое пышное декольте. Добившись желаемого результата и поймав на груди взгляд Игоря, она удовлетворенно улыбнулась, а затем, как ни в чем не бывало, направилась к печатной машинке.
Игорь без труда нашел интересующий его рапорт. В нем было указано, что капитан Ковальчук планирует провести свой отпуск по месту рождения в г. Шостка Сумской области. В деле к рапорту был приложен отпускной билет, в котором был указан срок с 22 января по 8 марта, однако на обратной стороне, отметок о постановке на учет в этом городе не было. Не было вообще никаких отметок о том, что он где-то становился на учет. Более того, на внешней стороне отпускного билета была пометка о том, что Ковальчук проездными документами не пользовался и возвратил их назад. Игорь закрыл папку.
— А могу я посмотреть аналогичные папки за предыдущие года, — поинтересовался у Светланы Чернов.
— Можешь, — ответила машинистка, и, указав рукой на несгораемый шкаф, сказала: — Возьми в том сейфе, там все разложено по годам.
По предыдущим годам картина оказалась аналогичной. Капитан Ковальчук никогда не пользовался проездными документами и никогда не становился на учет в месте проведения отпуска. Данный факт насторожил майора Чернова. Конечно, офицеры на Севере получали достойное жалование, но добровольно отказываться от проездных документов к месту проведения отпуска, было непростительным расточительством.
После общения с врачом и просмотром отпускных документов у Игоря появилось больше вопросов, чем ответов. Он зашел в отдел и в коридоре лицом к лицу столкнулся с заместителем начальника.
— Что-то не вижу оптимизма на лице, — произнес майор Нещерет.
Игорь подробно рассказал ему о результатах визита к врачу и сведениях, полученных в строевой части, а также тех сомнениях, которые возникли у него основе новых данных.
Нещерет, около минуты молча смотрел на Чернова, а затем сказал:
— Первое обстоятельство, что его госпитализировали именно 8 ноября в районе обеда, подтверждает его алиби. Хотя, было бы не лишним точнее выяснить время вызова. А вот второе обстоятельство, можно объяснить лишь тем, что он либо скрывает от жены место проведения отпуска. Либо вообще никуда не выезжает. Может быть, у него есть где-то любовница.
Он встал с места, походил немного по кабинету и спросил:
— У него этот брак первый или он ранее был женат?
— Второй, — ответил Игорь.
— А где проживает его первая супруга?
— Судя, по личному делу, в Североморске.
— Отлично, — оживился начальник, — Тогда выясни ее адрес, бери машину и езжай к ней. Опроси обо всем, о чем посчитаешь нужным.
— А именно? — попытался уточнить Чернов.
— А это уже тебе решать. Ты опер, лицо творческое. А я пока начальник, мое дело маленькое, либо дать тебе добро, либо не дать, — в очередной раз отшутился Нещерет.
Игорь вернулся к себе в кабинет, посмотрел в рабочей тетради записи из личного дела Ковальчука и выписал на отдельный листок адрес его первой жены. В Североморске интересующую его улицу и дом он нашел достаточно быстро. Поднявшись на второй этаж, он позвонил в квартиру под номером 5. Почти сразу ему открыла дверь неестественно худая женщина, одетая в бесцветный застиранный халат, с неопрятно заколотыми волосами и сигаретой во рту.
