Рэймонд Чандлер
Засада на Нун-стрит
Влюбленная парочка, обнявшись, медленно прошла мимо выцветшего щита с надписью: «Отель Сюрприз». На нем был темно-фиолетовый костюм и шляпа на жирных, гладко зачесанных волосах. Шел он бесшумно, ставя ноги на всю ступню.
Она – одетая в зеленую шляпку, короткое платьице и тонкие чулки, стучала по асфальту десятисантиметровыми шпильками. От нее шел запах духов «Ночной нарцисс».
На углу мужчина наклонился и что-то шепнул ей на ухо. Она отскочила, хихикая.
– Купи сначала бутылку, Жаворонок, если хочешь пригласить меня на хату.
– В другой раз, малышка. Сейчас я пуст. Ее голос стал жестким.
– В таком случае попрощаемся, красавчик.
– Брось шутить, – сказал он, но снял руку у нее с плеча.
Улицу они перешли по отдельности. На другой стороне мужчина схватил женщину за руку. Она вырвалась и заверещала:
– Руки держи при себе, шулер несчастный! Отвали!
– А много капусты тебе надо?
– Много.
– Где я тебе ее возьму, если я проигрался вдрызг.
– А для чего у тебя руки? – язвительно спросила она уже тише и придвинулась к нему. – Пушка у тебя тоже ведь есть? Скажи, есть у тебя пушка?
– Само собой. Только без патронов.
– Так ведь эти фраера не знают, есть они или нет?
– Это верно, – буркнул мужчина и вдруг остановился. – Погоди, есть идея.
Он оглянулся и посмотрел на выцветшую рекламу отеля. Девица игриво шлепнула его перчаткой по щеке.
Он снова щелкнул пальцами и широко ухмыльнулся:
– Вытрясу... если этот алкаш все еще сшивается у Дока. Подождешь меня?
– Может быть. Только дома и если поторопишься.
– Дома, это, значит, где?
Она бросила на него оценивающий взгляд. В уголках губ заиграла усмешка.
– Апартамент Кэллион, четыре Б, Сорок восьмая Восточная, двести сорок шесть, – назвала она адрес. – Когда придешь?
Он похлопал себя по заднему карману брюк и тихо сказал ледяным тоном:
– Подожди меня, малышка. Она кивнула:
– Не бойся, красавчик. Подожду.
Мужчина повернулся и быстро пошел к отелю. Он толкнул дверь и вошел в холл, такой узкий, что стоящие у стены стулья почти загораживали подход к портье. Дежурный негр, совершенно лысый, сидел развалившись на стуле и забавлялся с защипом для галстука.
Негр в темно-фиолетовом костюме наклонился и блеснул мимолетной улыбкой. Он был очень молод. На лице выделялись блестящие, равнодушные глаза гангстера. Негр тихо спросил:
– Этот ослик еще здесь? Тот хрипатый, который вечером выиграл в кости?
Лысый за стойкой посмотрел на мух, сидевших на люстре.
– Я не видел, Жаворонок, чтобы он выходил.
– Я тебя не о том спрашиваю, Док.
– Да, еще здесь.
– По-прежнему в стельку?
– Наверное. Он не выходил из номера.
– Три сорок девять?
– Ты же там был, значит, знаешь.
– Он обчистил меня до цента. Я должен вытянуть из него пару бумаг.
Лысый явно стал нервничать и сказал:
– Сматывался бы ты лучше, Жаворонок. У нас клиентов не грабят.
– Док, это мой приятель. Он даст мне в долг пару сотен. Тебе я отвалю половину. – Он протянул ладонь. Портье тяжело вздохнул, кивнул, зашел за барьер и скоро вернулся, бросая взгляды на входную дверь. Потом он вытянул руку над раскрытой ладонью, пальцы негра сомкнулись на универсальном ключе, и рука его исчезла в кармане дешевого костюма. Потом Жаворонок опять блеснул улыбкой.
– Я пошел наверх, Док... а ты посматривай.
– Поспеши. Многие возвращаются раньше. А стены здесь тонкие. – Портье взглянул на часы. Было четверть восьмого.
Худой парень еще раз улыбнулся, кивнул и направился через холл к лестнице. В отеле «Сюрприз» не было лифта.
Едва минуло семь, как Пит Энглих, сыщик из бригады по борьбе с наркотиками, повернулся на твердой постели и посмотрел на ручные часы. Под глазами у него были круги, подбородок зарос щетиной. Он спустил ноги на пол, встал и напряг мышцы. Потянулся и со стоном, не сгибая колен дотронулся пальцами до пола.
Потом подошел к старому серванту и глотнул дешевого виски из литровой фляги. Скривился, вбил обратно пробку и пробормотал:
– Боже, как меня трясет!
Посмотрев на себя в зеркало, он увидел заросшую физиономию и широкий белый шрам на горле. Этот шрам и хрипота остались после пули, которая повредила ему голосовые связки. И тем не менее его голос, хоть и хрипловатый, был бархатный, как у исполнителей блюзов.
Он разделся, пошел в темную, грязную ванную и открыл душ. Некоторое время он стоял в струях чуть теплой воды, потом намылился, смыл мыло, помассировал мышцы. Снял с крючка полотенце и растерся докрасна.
Вдруг он насторожился, услышав за дверью ванной, в комнате какой-то шум. Он задержал дыхание и прислушался. Снова раздался скрип половиц, сухой треск, шелест материи. Пит Энглих прикоснулся к двери и медленно открыл ее.
Перед сервантом стоял негр в темно-фиолетовом костюме и шляпе. В руках у него был пиджак Энглиха. На комоде лежали два револьвера – один из них старый заслуженный кольт Пита. Входная дверь была закрыта, около нее на ковре лежал ключ от комнаты.
Жаворонок опустил пиджак на пол. В левой руке у него был бумажник, правой он взял кольт и широко улыбнулся.
– Не волнуйся, белый брат. Продолжай вытираться.
Пит Энглих послушался. Он вытерся досуха и стоял голый с полотенцем в левой руке.
Жаворонок вытряс содержимое бумажника на комод и левой рукой пересчитал деньги. В правой он по-прежнему сжимал кольт.
– Восемьдесят семь бумаг. Приличные деньги. Часть из этого я проиграл тебе в кости, но беру все, приятель.
– Будь человеком, Жаворонок, – прохрипел Пит Энглих. – Это все, что у меня есть. Оставь мне пару штук. Негр блеснул зубами и потряс головой.
– Не могу, друг. Я подцепил девушку, и мне нужны деньги.
Энглих, робко улыбаясь, сделал маленький шажок вперед. Ствол кольта дрогнул.
Жаворонок боком подошел к буфету и взял бутылку виски.
– Это тоже мне пригодится. Моя малышка любит прополоскать горло, ох, любит. То, что осталось в штанах, – твое.
Энглих прыгнул в сторону. Лицо негра исказилось от злости. Он схватился за револьвер обеими руками, при этом выпустил бутылку, и она упала ему на ногу. Он взвыл, дернулся и попал ногой в дыру в ковре.
Полицейский взмахнул мокрым полотенцем, целясь в глаза негру.
Жаворонок крутнулся на месте и вскрикнул от боли. Энглих схватил его за запястье и выкрутил руку с револьвером. Левая рука полицейского опустилась вниз и перехватила ладонь Жаворонка с кольтом. Ствол револьвера прикоснулся к боку негра.
Предательский удар коленом пришелся сыщику в живот. Его едва не вырвало. Он инстинктивно сжал руку негра с револьвером.
Фиолетовый костюм заглушил звук выстрела. У Жаворонка глаза полезли из орбит, рот бессильно раскрылся.
Энглих уложил его на пол. Тяжело дыша, он стоял некоторое время, наклонившись, с посеревшим лицом. Потом нашел на полу бутылку и влил в себя изрядную порцию виски.
Нездоровый цвет сошел с его лица. Дыхание стало нормальным. Полицейский тыльной стороной ладони вытер пот со лба, потом наклонился, пощупал пульс. Жаворонок был мертв. Энглих вынул у него из руки револьвер, подошел к дверям и выглянул в коридор. Пусто. В замке снаружи торчал универсальный ключ. Полицейский вынул его и закрыл дверь изнутри.
Он надел белье, носки и ботинки, потом поношенный костюм из поплина, завязал галстук. Из кармана убитого вытащил пачку банкнот. Бросил одежду в дешевый чемодан и поставил около двери.
Засунул карандашом кусок простыни в ствол своего кольта и протер его, заменил стреляный патрон новым, поднял пустую гильзу, бросил ее в унитаз и спустил воду.
Закрыл комнату и спустился по лестнице в холл.
Лысый портье посмотрел на него и опустил глаза. Лицо у него потемнело. Пит Энглих облокотился на барьер, раскрыл ладонь, и два ключа со звоном упали на доску. При виде их портье вздрогнул.
– Не слышал ли ты чего-нибудь странного? – медленно спросил Энглих.
Лысый потряс головой, сглотнул слюну.
– А что, сегодня играют где-нибудь в другом месте? – сказал полицейский.
Портье с трудом пошевелил головой, покрутил шеей в ставшем тесном воротничке.
– Жаль, что нет игры. А под каким именем я вчера здесь зарегистрировался?
– Вы вообще не регистрировались, – шепотом возразил лысый.
– А может быть, меня вообще здесь не было? – тихо спросил полицейский.
– В глаза вас не видел.
– И сейчас не видишь. И никогда не увидишь... во всяком случае не узнаешь. Не так ли, Док? Лысый кивнул, пытаясь улыбнуться. Пит Энглих вынул из бумажника трешку.
– Я не из тех, кто уезжают, не заплатив, – спокойно сказал он. – Кажется, парень, которому ты дал ключ, слишком крепко спит... – Он замолк и жестко посмотрел на портье, потом задумчиво добавил: – Правда, возможно, у него есть друзья, которые хотели бы его забрать.
