Эрл Станли Гарднер
ДЕЛО ВОЮЩЕЙ СОБАКИ
— Проходите, мистер Картрайт, — Делла Стрит открыла дверь. — Мистер Мейсон ждет вас.
Высокий, широкоплечий мужчина кивнул и прошел в кабинет.
— Вы — Перри Мейсон, — спросил он. — Адвокат?
— Да, — ответил Мейсон. — Садитесь, пожалуйста.
Мужчина упал в кресло, достал сигареты, сунул одну в рот и протянул пачку Мейсону.
Задумчиво поглядев на дрожащую руку, тот отрицательно покачал головой.
— Благодарю вас, я предпочитаю другую марку.
Мужчина торопливо сунул сигареты в карман, зажег спичку и оперявшись локтем о ручку кресла, прикурил.
— Моя секретарша сообщила мне, — неторопливо заметил Мейсон, — что вы хотели поговорить со мной о собаке и завещании.
— О собаке и завещании, — как эхо, откликнулся мужчина.
— Хорошо. Сначала займемся завещанием, так как в собаках я мало что смыслю, — Мейсон пододвинул к себе блокнот и взял авторучку. — Ваше имя?
— Артур Картрайт.
— Возраст?
— Тридцать два года.
— Место жительства?
— 4893, Милпас Драйв.
— Женаты или холосты?
— Разве это имеет значение?
— Да, — ответил Мейсон, взглянув на клиента.
— Для завещания это не существенно, — упорствовал тот.
— Тем не менее.
— Но я же сказал, что это не имеет отношения к моему завещанию.
— Как зовут вашу жену?
— Паола Картрайт.
— Она живет с вами?
— Нет.
— Тогда где?
— Мне это не известно.
Мейсон оторвался от блокнота.
— Хорошо, — сказал он после непродолжительного молчания, — прежде чем мы вернемся к подробностям вашей семейной жизни, давайте поговорим о том, что вы собираетесь делать с вашей собственностью. У вас есть дети?
— Нет.
— Кому вы хотите оставить вашу собственность?
— Сначала скажите мне, сохраняет ли завещание силу вне зависимости от того, как умер человек, написавший его?
Перри Мейсон молча кивнул.
— Допустим, — продолжал Картрайт, — человек умрет на виселице или электрическом стуле? По приговору суда за совершенное убийство. Что произойдет с его завещанием?
— Для юридической силы завещания безразлично, как умер написавший его человек, — ответил Мейсон.
— Сколько свидетелей должны заверить завещание?
— Двое при одних обстоятельствах и ни одного при других.
— Что вы имеете в виду?
— Если завещание напечатано на машинке и подписано вами, то подпись заверяется двумя свидетелями. Если завещание целиком написано от руки, включая дату и подпись, и не содержит ни одного печатного слова, то, по законам этого штата, свидетели не требуются. Такое завещание— имеет юридическую силу и обязательно к исполнению.
Артур Картрайт облегченно вздохнул.
— Ну что ж, с этим, по крайней мере, все ясно.
— Кому вы хотите оставить сваю собственность? — повторил Мейсон.
— Миссис Клинтон Фоули, проживающей по адресу 4889, Милпас Драйв.
Мейсон удивленно поднял брови.
— Соседке?
— Соседке, — ответил Картрайт.
— Очень хорошо. Но учтите, Картрайт, вы говорите с адвокатом. У вас не должно быть секретов от вашего адвоката. Не беспокойтесь, все, сказанное здесь, останется между нами.
— Я и так ничего не скрываю, — нетерпеливо воскликнул Картрайт.
— Я в этом не уверен, — спокойно заметил Мейсон. — Однако вернемся к вашему завещанию.
— Я уже все сказал.
— Как все?
— Мою собственность я завещаю миссис Клинтон Фоули.
Перри Мейсон положил ручку на стол.
— Тогда перейдем к собаке.
— Собака воет.
Мейсон поощряющее кивнул.
— В основном, она воет ночью, но иногда и днем. Этот вой сводит меня с ума. Вы же знаете, собаки воют, если кто-то умер.
— Где находится эта собака?
— В соседнем доме.
— То есть, с одной стороны вашего дома живет миссис Клинтон Фоули, а с другой — воющая собака?
— Нет. Собака воет в доме Клинтона Фоули.
— Понятно, — кивнул Мейсон. — Расскажите мне обо всем, Картрайт.
Картрайт вдавил окурок в пепельницу, встал, прошелся по кабинету и вернулся к креслу.
— Послушайте, я хотел бы задать еще один вопрос насчет завещания.
— Я слушаю.
— Допустим, миссис Фоули в действительности не миссис Клинтон Фоули.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил Мейсон.
— Допустим, она живет с мистером Клинтоном Фоули как законная жена, но их брак официально не зарегистрирован.
— Это не имеет значения, — неторопливо ответил Мейсон, — если в своем завещании вы охарактеризуете ее как «миссис Клинтон Фоули, проживающую с Клинтоном Фоули по адресу 4889, Милпас Драйв». Другими словами, наследователь имеет право оставить свою собственность любому. Однако необходимо, чтобы завещание четко определяло намерения наследователя. Например, очень часто мужчины оставляют наследства своим женам, а потом оказывается, что официальна они не расписаны. Иногда наследство оставлялось сыновьям, которые не были сыновьями…
— Это меня не интересует, — раздраженно перебил его Картрайт. — Я хочу знать, как обстоит дело в моем конкретном случае. Должна ли миссис Клинтон Фэули быть законной женой Клинтона Фоули?
— Это не обязательно.
— А если, — глаза Картрайта превратились в щелочки; — существует настоящая миссис Клинтон Фоули? Если Клинтон Фоули женат и не разведен со своей законной супругой, а я завещаю свою собственность миссис Клинтон Фоули, проживающей с ним в одном доме?
— Я уже объяснил вам, — терпеливо ответил Мейсон, — что главное — это намерения наследедателя. Вполне достаточно, если вы напишете, что оставляете вашу собственность женщине, проживающей по указанному адресу, как жена мистера Клинтона Фоули. Но, как я понимаю, мистер Фоули еще жив?
— Разумеется, жив. Он — мой сосед.
— Понятно. И мистер Фоули знает, что вы собираетесь оставить наследство его жене?
— Конечно нет, — отрезал Картрайт. — Ему ничего не известно. Разве он должен об этом знать?
— Нет. Меня просто интересовала эта подробность.
— Он ничего не знает и не будет знать.
— Хорошо, с этим все ясно. Перейдем к собаке.
— Вы должны что-то сделать с этой собакой.
— Ваши предложения?
— Я хочу, чтобы мистера Фоули арестовали.
— На каком основании?
— На основании того, что собачий вой сводит меня с ума. Это какая-то пытка. Он научил ее выть. Раньше собака не выла. Она начала выть лишь одну или две ночи назад. Он специально раздражает меня и свою жену. Его жена больна, а собака воет, как перед чьей-то смертью, — Картрайт замолчал, тяжело дыша.
Мейсон покачал головой.
— К сожалению, Картрайт, я не смогу вам помочь. В настеящее время я очень занят. К тому же, только что закончился один трудный судебный процесс и…
— Знаю, знаю, — перебил его Картрайт. — И вы думаете, что я — псих. Вы считаете, что я предлагаю вам какую-то мелочь. Это не так. Я предлагаю вам заняться очень важным делом. Я и пришел к вам только потому, что вы выиграли тот процесс. Я следил за его ходом, даже побывал в зале суда, чтобы послушать вас. Вы — настоящий адвокат. Каждый раз вы опережали окружного прокурора минимум на один ход. Мейсон слабо улыбнулся.
— Благодарю за добрые слова, Картрайт, но вы должны понимать, что я — судебный адвокат. Составление завещаний — не мой профиль, а все, что касается собаки, можно урегулировать и без вмешательства адвоката.
— Нет! — воскликнул Картрайт. — Вы не знаете Фоули. Вы не представляете, что это за тип. Может быть, вы думаете, у меня нет денег, чтобы вам заплатить? У меня есть деньги, и я вам хорошо заплачу, — он вынул из кармана туго набитый бумажник, открыл его, дрожащей рукой достал три купюры и положил их на стол. — Триста долларов. Это задаток. Потом вы получите гораздо больше.
Пальцы Мейсона барабанили по столу.
— Картрайт, — медленно произнес он, — если вы хотите, чтобы я представлял вас как адвокат, прошу учесть следующее: я собираюсь делать лишь то, что, по моему убеждению, принесет вам пользу. Это понятно?
— Именно на это я и рассчитываю.
— То есть я сам буду решать, что следует предпринять для наиболее полной защиты ваших интересов.
