Посвящается Эстер Ньюберг
Сжимая пистолет, Майкл Стилсон поправил накладное ухо — единственную свою маскировку — и задался вопросом: как он, христианин, утвердившийся в вере после выпавших на его долю испытаний, согласился участвовать в ограблении банка?
Год назад он был настолько убежден в своем религиозном обращении, что, представ перед Иллинойсским советом по условно-досрочному освобождению, умиротворился душой. Попросил называть его просто Майклом — именем, испускавшим, как ему казалось, мягкое евангелическое сияние, — потому что тюрьма стала для него дорогой в Дамаск, проехав по которой Савл преобразился в Павла. Пребывание в тюрьме, объяснил он сидевшим перед ним истуканам, явилось спасением. Без заточения он не обрел бы Бога — пустота прежней, незадавшейся жизни привела его к трехлетней отсидке за подделку документов.
Теперь он думал, не помогло ли ему выжить обретение Бога. Как-никак ухо ему отрезал заключенный по прозвищу Нам в первую же неделю пребывания в тюрьме, не оставив сомнений в сложности самостоятельного выживания. Хотя Нам никогда не служил в армии, ухо Стилсона было третьим, отрезанным за три года. Как ни обыскивали камеру Нама после каждого инцидента, ушей ни разу не обнаружили, и это — главным образом из-за тяги заключенных к вымыслу — породило слухи, будто Нам поедает уши, исполняя ритуал, к которому пристрастился во Вьетнаме.
В течение месяца Микки обрел Бога. Когда рана зажила, он обнаружил в искривленном обрубке некоторую пользу. Часть заключенных в предостережение остальным демонстрировали татуировки или шрамы, а у Стилсона не было уха — целого уха! — чем не могли похвастаться даже чемпионы-тяжеловесы.
Стилсон с отвращением отнял руку от накладного уха. Может, он и тюремный христианин, но сейчас это не имело значения. Ему хотелось поверить, что вооруженное ограбление требует переоценки его веры, но в действительности желание это было вызвано окружившими банк полицейскими. С чего он взял, будто способен стать настоящим грабителем банков? Черт возьми, даже подделывателем документов он был никудышным!
Он выглянул из окна, проверяя, не приблизились ли полицейские, но те по-прежнему лежали на багажниках и капотах своих машин с оружием наготове, видимо, ожидая малейшего повода, чтобы открыть огонь. На безопасном расстоянии позади них виднелись спутниковые тарелки передвижных телестанций — значит, дело будет доведено до конца.
Стилсона и его партнера Джона Ронсона одолела жадность. Грабеж банковских кассиров перестал их удовлетворять. Они решили, что, если возьмут сейф, добыча окажется вдвое, даже втрое больше. Идея принадлежала Ронсону; собственно, он настоял на ней. Микки согласился, поскольку Ронсон был докой по этой части — если срок, отбытый за грабеж банка, можно считать знанием дела.
Стилсон вновь нервно коснулся искусственного уха. Надеть его Микки заставил Ронсон.
— Ты что, не смотришь телевизор? Технологий у фараонов хватает. Стоит только поискать по компьютеру одноухих осужденных, и тебя возьмут. А раз возьмут тебя — не обижайся, Микки, — возьмут и меня.
Поэтому они отправились в магазин маскарадных костюмов и купили полдюжины накладных ушей, стараясь подобрать их под цвет кожи Стилсона. Кроме того, ему пришлось отрастить длинные волосы, чтобы замаскировать бесцветную леску, удерживающую искусственное ухо. Ронсон полагал, что подделка неплохо смотрится; Стилсон же был уверен, что выглядит смехотворно.
Микки встал на цыпочки и посмотрел через стойку, где Ронсон перекладывал пачки денег из сейфа в обнадеживающе большую спортивную сумку. Высокий и тощий Ронсон полгода назад вышел из тюрьмы штата в Джольете, получив условно-досрочное освобождение и отбыв треть двадцатилетнего срока за попытку убийства и вооруженного ограбления банка. Обвинение в попытке убийства явилось следствием перестрелки с полицейскими. Сдался он, лишь когда у него кончились патроны.
Во время ограблений Стилсон должен был держать под прицелом клиентов и служащих, Ронсон же перескакивал через стойку и очищал выдвижные ящики кассиров. Но пока Ронсон заставлял управляющего открыть сейф, по беззвучному сигналу тревоги прибыл первый полицейский автомобиль. Все тут же догадались о возросшей опасности насилия и послушно легли ничком, стараясь не привлекать к себе внимания.
— Как будем уходить? — крикнул Стилсон через стойку.
— Всему свое время, — ответил Ронсон, продолжая набивать сумку деньгами.
— Как ты можешь думать о деньгах?
— Если выйдем отсюда, нам потребуется каждый цент.
Застегнув молнию на сумке, Ронсон перебросил ее через стойку и, перепрыгнув, рывком поднял пожилую женщину.
— Нет-нет, пожалуйста, не надо!
— Заткнись, старая шлюха. Ты уже достаточно пожила.
Он подтолкнул ее к входной двери, бросив Стилсону:
— Держи всех под прицелом.
Стилсон не мог отрицать, что наслаждался властью во время грабежей. И почему-то присутствие полицейских усиливало удовольствие. Демонстрируя солидарность с напарником, он отступил на два шага и медленно повел пистолетом из стороны в сторону. И тут заметил человека, лежавшего возле кулера. Его желтые рабочие брюки и сапоги были покрыты цементной пылью. Линялая черная тенниска облегала массивные плечи. Он один не опустил голову, дерзко наблюдая за вооруженным бандитом.
Одноухому грабителю банков было невдомек, что этот человек анализирует каждое его движение и быстроту реакции. На его взгляд, Стилсон не обладал ни физической мощью, ни способностью внушать страх. Единственную угрозу представлял пистолет в руке, который он сжимал слишком крепко.
«Ты больше не носишь оружие, приятель, — напомнил себе человек, продолжая глядеть на Стилсона. — В следующий раз наблюдай тайком».
— Чего уставился? — спросил Стилсон.
Человек язвительно искривил рот и что-то произнес одними губами. Стилсон, решив, что не расслышал, поднял руку к резиновому уху, проверяя, не закрывает ли оно слуховой канал. И только тут догадался — человек понял, что оно накладное, и дразнит его.
— По-твоему, это смешно?
На сей раз человек громко произнес:
— Я сказал, что наблюдаю за тобой, дабы не ошибиться при опознании.
Стилсон метнулся к нему и вытянул руку с черным пистолетом, стараясь не слишком приближаться.
— Спятил? Ты, какой-то работяга!
— Каменщик.
— Что?
— Я каменщик.
Стилсон сделал еще полшага вперед и поднял пистолет на уровень глаз.
— Так вот, недоумок, сейчас ты сменишь род занятий. Станешь либо лизателем пола, либо донором мозга. Выбирай.
Каменщик медленно опустил голову.
«В следующий раз, приятель, наблюдай тайком».
Ронсон, прикрываясь заложницей, открыл входную дверь настолько, чтобы женщину было видно, и приказал полицейским убираться, а также удалить снайперов, хотя не видел ни единого. Едва он договорил, как по громкоговорителю обоим бандитам предложили сдаться. Ронсон взвел курок пистолета и приставил дуло к голове женщины.
— Даю вам пять минут, потом открываю огонь, а первой пристрелю эту старую корову. Ясно?
Стилсон, толком не расслышав его слова, вернулся на прежнее место, чтобы быть в курсе происходящего. Но за спиной раздались странные звуки, словно плеснула вода.
Кулер!
Он развернулся к каменщику, который стремительно надвигался на него, держа перед собой почти полную пятигаллоновую бутыль.
Стилсон выстрелил.
Бутыль разлетелась, вода поглотила ударную силу пули. Каменщик, в мгновение ока преодолев расстояние до грабителя, схватил ствол пистолета и отработанным движением вывернул его до предела. Стилсон, охнув, выпустил оружие и тут же получил удар рукояткой в висок.
Каменщик сгреб Стилсона в охапку и без особого напряжения выбросил в одно из окон. Под дождем стеклянных осколков тот проехал по тротуару и остался лежать без сознания. Резиновое ухо, на мгновение зависнув в воздухе, упало ему на грудь.
Ронсон, толкнув женщину обратно в помещение банка, громко спросил Стилсона, куда он стрелял. И в этот момент дуло отнятого у Стилсона пистолета прижалось к его горлу.
Ронсон замер.
— Сделай одолжение — угомонись…
Ронсону не раз приходилось слышать в тюрьме подобный кипящий яростью тон; этот человек мог убить его. Он бросил пистолет и, когда каменщик нагнулся за ним, кинулся к разбитому окну, но тот схватил его. Ронсон повернулся и со всей силы ударил противника в челюсть, но это не возымело никакого действия. Каменщик ответил прямым справа, голова грабителя запрокинулась, ноги подогнулись. А в следующее мгновение Ронсон вылетел в соседнее окно.
Снаружи один из репортеров крикнул оператору:
