Джеймс Чейз - Это серьезно

В дальнем углу бара «Криллсн» в Париже, подальше от собравшихся у стойки журналистов, сидели два американца.

Один из них, пожилой с заостренным птичьим лицом, был в безукоризненно отутюженном костюме. Он также носил очки без оправы. Его звали Джон Дори.

Сидящий с ним, Гарри Росленд, был крупным располневшим человеком. На вид ему было около пятидесяти. На нем был мешковатый костюм из шотландского твида, на ногах были грубые ботинки, которые давно не видели чистки. Росленд жил в Париже так давно, что знал его как свои пять пальцев. Он вел незаметный образ жизни, перебиваясь статейками о модернистском искусстве, с репутацией безобидного лгунишки.

Разговор шел шепотом. Росленд потягивал виски со льдом. Дори пил томатный сок. По выражению их лиц невозможно было определить, сколь серьезен или тривиален их разговор.

– Итак, – сказал Дори. – Может быть, в этом что-то и есть, а может быть, это и обман. Я хочу, чтобы ты занялся этим… Пока я не буду твердо знать, что у нее есть что-то важное для нас – не будем считать это серьезным.

Росленд подбросил в свой стакан два кубика льда и сказал:

– Лично я этим заниматься не стану, но у меня есть один человек, который займется этим, если хотите. Ему нужно будет заплатить тридцать баксов.

– Это не стоит и тридцати долларов, – резко возразил Дори.

Он всегда тяжело расставался с деньгами.

– Все, что от него требуется, это встретиться с ней и выяснить, что у нее есть для нас. Если это окажется важным, тогда я, пожалуй, заплачу.

Подошел официант и Росленд указал ему на пустой стакан. Он знал, что Дори заплатит и потому решил пропустить еще стаканчик. Пока официант принес новую порцию виски со льдом, оба молчали.

Затем Росленд сказал:

– Итак, или тридцать баксов или ничего. Здесь может быть скрыта какая-нибудь ловушка… С этим тоже надо считаться. Когда-то Уорли может надоесть, что вы хотите решать все сами, вместо того, чтобы уведомить его.

За этой женщиной может стоять он сам. Возможно, он и ставит эту ловушку, чтобы прищемить вам хвост.

Дори и сам уже подумал об этом, но все-таки сомневался, что Уорли пойдет на это.

– Ладно, – сказал он. – Пусть будет тридцать. Об Уорли не беспокойся. Он слишком занят на своей новой работе, чтобы вмешиваться в мои дела. – Он немного помолчал, а затем добавил. – Но я хочу настоящей работы, Гарри. Если у этой женщины есть что-нибудь стоящее, в чем я сомневаюсь, то она может предложить свои услуги кому-нибудь еще.

Росленд ухмыльнулся. Он знал, что Дори всегда учитывал возможность вмешательства русских.

– Платите деньги, Дори, и вы будете довольны.

Дори изучающе смотрел в лицо собеседника.

– Я иногда думаю, Гарри, понимаешь ли ты важность и ответственность работы, которую ты для меня делаешь?

Росленд улыбнулся.

– Кажется, я вас никогда не подводил, не так ли?

– Да, но всему бывает начало.

– Не волнуйтесь. Один мой человек встретится с этой женщиной, и я к вам тотчас приду.

– Кто будет этот человек? – бесцветные глаза Дори впились в лицо Росленда.

– Зачем вам это знать, если все идет как надо, – сказал Росленд, опустив свой стакан.

Дори позвал бармена и уплатил по счету.

Потом оба поднялись и вышли на улицу. Дори незаметно передал Росленду пачку смятых банкнот. Росленд помедлил, наблюдая, как Дори быстрыми шагами направился в сторону американского посольства, затем свернул вправо и зашагал по Рю Сен-Гокар. Мурлыча что-то себе под нос, он время от времени поглаживал деньги в кармане. На перекрестке, ведущем к Пласс Вандом, ему пришлось переждать поток автомобилей. Наконец, появился зеленый свет, и он пересек улицу, направляясь к входу в бар отеля «Нормандия».

Войдя, он пожал руку бармену, которого знал уже много лет.

Заказав двойную порцию виски со льдом, он пересек зал, направляясь к телефонной будке. Потом, набрав нужный номер и придерживая трубку плечом и головой, он достал пачку сигарет, вынул одну и закурил. Наконец, в трубке раздался мужской голос.

– Гирланд? Это Гарри.

– Вот тебя мне только и не хватало! Послушай, Гарри, я сейчас занят.

Позвони мне через пару часов.

Росленд усмехнулся. Он знал, чем был занят Гирланд.

– Проходишь мимо своего счастья, дружок. Отправь эту девочку домой, если он у нее есть.

Росленд услышал, как Гирланд обругал его шепотом, и зло усмехнулся.

– Ради Бога, дай хоть часок, – взмолился Гирланд.

– Встретимся через пятнадцать минут у входа в метро Одсси, – твердо сказал Росленд и повесил трубку.

Затем он вышел из будки и направился к своему столику. Подойдя к нему, он быстрым взглядом окинул бар. В баре было немноголюдно… Всего три-четыре парочки сидели, разговаривая между собой. Потом его взгляд задержался на молодом человеке, читавшем газету. Перед ним стоял еще нетронутый стакан с перно. Росленд тотчас отвернулся, но ни одно движение не ускользнуло от внимания молодого человека, хотя и не отразилось на его лице. Молодому человеку было лет двадцать, на нем был потертый темный плащ. Его коротко остриженные волосы были темного цвета, а бородка делала его еще моложе, под глазами у него были темные круги, лицо было болезненным и желтоватым.

Росленд сразу насторожился. Он допил свое виски и, нагнувшись, спросил подошедшего бармена:

– Вот тот парнишка в углу – он уже давно здесь?

– Зашел следом за вами, мистер Росленд.

Росленд затянулся сигаретой. Многолетний опыт сделал его подозрительным к людям, и этот парень его насторожил. Расплатившись с барменом, и пожав ему руку, он вышел в коридор. Выйдя через главный вход и переждав на тротуаре три проскочившие мимо машины, он пересек улицу, направляясь к станции метро Пелис Ройял. На следующем перекрестке ему еще раз пришлось обождать.

Воспользовавшись этим, он вынул из кармана маленькое зеркальце. Придерживая его незаметно в руке, он увидел в нем отражение того самого юнца из бара.

Тот тоже на предыдущем перекрестке пережидал поток транспорта.

Росленд опустил зеркальце в карман и задумался.

Дори предупредил его, что все это могло быть обманом, он также предупреждал его, что и другие люди могут скрываться за этим делом. Может быть этот юнец с бородкой ничего и не значил, но опыт Росленда подсказывал ему, что рисковать нельзя. Он пересек улицу и спустился по ступенькам в метро. Ему следовало сделать пересадку, чтобы добраться до станции Одеси.

Поезд пришлось подождать пару минут. Росленд вошел в вагон, испытывая соблазн оглядеть его. На станции Шатле он дождался, пока двери не начали закрываться, затем с силой раздвинул их, и выскочил на платформу. В соседнем вагоне он мельком заметил своего бородатого преследователя и помахал ему рукой…

Марк Гирланд бросил трубку на рычаг, разразившись проклятиями в адрес Росленда. У него была Тесса – блондинка двадцати четырех лет, с красиво очерченным ртом и носом, овальным лицом и большими голубыми глазами. Носила она зеленый свитер, поперек которого красовалась надпись «Нью-Йорк-Геральд-Трибюн».

Черные шерстяные брючки, плотно прилегающие к бедрам, мягко подчеркивали стройные длинные ноги.

Гирланд встретил ее на улице, где она продавала газеты, и сраженный голубыми глазами и узкими точеными ножками, конечно, не мог пройти мимо, стал расточать перед ней свои чары, а это у него всегда получалось. Оба они были американцы, и лед быстро тронулся.

Пригласив ее в бистро, он почувствовал возбуждение. Когда он расплатился за напитки, он сказал особым своим тоном:

– Очень жаль, что приходится расстаться. Может быть, зайдем ко мне? Можно было бы приятно провести вечер. Затем, если нам обоим это подойдет, а я думаю, что вы не разочаруетесь, то можно остаться и на всю ночь.

Девушка рассмеялась, он с удовольствием заметил, что она не смутилась.

– Да, скромным вас не назовешь, – сказала она. – Я могу к вам зайти. Но предупреждаю, что дальше этого дело не пойдет, – она окинула его изучающим взглядом, а затем уже менее решительно добавила. – По крайней мере, сейчас мне так кажется.

Он поднялся с ней в свою однокомнатную квартиру на пятом этаже на Рю де Сакс. Она шла впереди, а он, следуя за ней, подумал, что уже давно не встречал таких роскошных ягодиц. В большой комнате, куда они вошли, было два больших окна, с видом на крыши соседних домов.

В комнате были только необходимые вещи и никакого комфорта: двухспальная кровать, два стула у стола, со следами червоточин, а в дальнем углу под окном красовалась раковина для мытья посуды. У другой стены стоял радиоприемник и проигрыватель, а меблировку завершал гардероб и книжная полка, уставленная английскими и французскими книгами.

Пока девушка иронически разглядывала комнату, Гирланд прикрыл дверь и прислонился к ней.

– Очень мило, – сказала девушка. – Я живу в настоящей конуре, а у вас так просторно. И везет же людям.