Палач невест (СИ) - Анастасия Андреевна Лебедева

Серое промозглое нечто окружало аврора Поттера. Назвать это вечером или даже ночью не поворачивался язык — метель совсем не пропускала света, но в тоже время никак не хотела провалиться в спасительный мрак, который хоть как-то мог скрыть зимние оплеухи мокрого снега.

Поттер поморщился и, подняв воротник пальто, спрятался от колючих домогательств метели. Тем не менее, яркие пятна, видимые издалека в этом снежном крошеве, все же были: кровь, еще дымящаяся еле заметным парком. Обычная и уже ставшая привычной картина места преступления.

— Стив, убери отсюда зевак, — Поттер отдал короткое распоряжение, едва завидев репортеров, спешащих к месту трагедии.

Для него, для его команды, для бультерьеров-писак смерть была привычным и обыденным делом. Для кого-то другого она оборачивалась невосполнимой потерей, опустошающей привычный мир, переворачивающий жизнь, начинающий новый отсчет «до» и «после» гибели любимого человека.

Газетчики споткнулись и растерянно начали оглядываться. Внезапно они забыли, зачем они тут, что за сенсация могла произойти в этом районе Лондона. И хотя самая нетерпеливая журналистка — молодая и горячая штучка в модном прикиде — хмурилась, пытаясь отчаянно вспомнить, заклятие Стива действовало безотказно. Журналюги переглянулись и направились в близлежащее кафе — греться.

Поттер им позавидовал. Ему еще не скоро предстоит согреть руки у весело трещащего камина и порадовать продрогшее нутро доброй пинтой горячего грога. Встряхнувшись, чтобы отогнать отвлекающие мысли, Поттер подошел к жертве.

— Ну, что тут у нас?

Задавая этот вопрос, он уже примерно предполагал, что увидит и услышит. За полгода, которые он работал над этим делом, почерк преступника был неизменным. Гарри поежился от порыва ветра, пробравшего его до костей, от которого не спасали даже согревающие чары. Наконец, он посмотрел вниз, на очередную жертву неуловимого убийцы.

Тонкий женский силуэт, лежащий в луже дымящейся на морозе, но уже начинающей застывать крови. Белое короткое пальто, ставшее грязно-красным. Руки, сложенные на груди убийцей в мирном жесте упокоения, словно в насмешку. Посиневшие ногти на пальцах убитой явно были совсем недавно тщательно обработаны дорогой маникюршей — по всему выходило, что погибшая ничего тяжелее ложки или пера в руках не держала. Значит, могла себе позволить не работать. На указательном пальце левой руки — искристое бриллиантовое колечко. Стройные ноги в тоненьких шерстяных гольфах и туфельках не по погоде. Значит, жертва оказалась тут случайно или же вышла из автомобиля — в такой обуви на морозе не очень-то и побегаешь.

Гарри, как мог, игнорировал еще одно доказательство уродливости смерти. Он специально подробно изучал тело, стараясь не смотреть выше, но оттягивать этот момент бесконечно не получалось. Вздохнув, Поттер опустился на корточки и нагнулся, рассматривая то, что еще недавно было прекрасной стройной шейкой — наверняка предметом гордости жертвы. Теперь бывшая красота, изуродованная жуткой раной, ничего не значила. Как и в пяти предыдущих случаях у жертвы отсутствовала голова. Кто-то зверски убивал очередную девушку, перерезая горло, и не дожидаясь, пока кровь, щедрым потоком бьющая из раны, остановится, отрезал ей голову.

«Не девушке — жертве» — поправил себя аврор Поттер, не позволяя жалости затопить душу.

Увидеть в жертве личность было слишком тяжело. Гораздо проще было думать о них как о неодушевленных предметах. И неважно, что ночами он просыпался с криком и с дикой головной болью. Неважно, что маггловские сигареты уходили пачками. Ничто не должно отвлекать его от поиска убийцы.

Казалось бы, какое дело аврорам до маньяка, убивающего так примитивно и жестоко? Но за полгода они не смогли найти и следа убийцы. А их не могло не быть! Маньяк действовал грубо и быстро. Он поджидал жертву в переулке, разделывал ее, словно мясник, и ускользал, не оставляя после себя ничего: ни следов от ботинок, ни окурка, ни малейшего намека на свое присутствие, кроме обезглавленного тела очередной несчастливицы.

Поттер представил, как руки неизвестного убийцы орошает горячая кровь жертвы, как тот наслаждается, умываясь ею, как точным и жестоким заклятием отрезает голову…

Так! Стоп! Ни разу у экспертов не возникало и мысли о том, что в качестве орудия убийства могла использоваться магия! Все сходились на том, что неизвестный действовал маггловским оружием, невероятной остроты клинком. Тогда откуда появились эти картинки? Гарри чувствовал экстаз убийцы, уносящего жизнь всего одним точным ударом — заклятием.

Аврор нахмурился и закрыл глаза, стараясь не спугнуть неожиданное видение. Но ощущение пропало окончательно, оставив после себя дрожь сладчайшего из убийств. Поттера передернуло от этих воспоминаний, бывших явно не его собственными.

— Стив! Питтерсон! — Гарри окликнул помощника севшим голосом и закашлялся от порыва ветра, метнувшего ему в лицо пригоршню колючего снега.

— Да, мистер Поттер! — тут же подбежал Питтерсон.

«Из него получится неплохой аврор, — подумал Поттер. Умный и верный ученик не раз выручал своего патрона. — Если только его не сломает, как меня»

Воспоминания помимо воли унесли его в то время, когда и он был таким же бравым и ретивым молодым аврором «со взором горящим». Искоренять нечисть, расплодившуюся после падения Темного Лорда. Защищать обычных граждан — магов и магглов — ценой своей жизни. Держать руки чистыми, разум холодным и беспристрастным, а сердце горящим и сочувствующим. Это было смыслом его жизни.

Было. Пока в один прекрасный миг он не увидел, как деньги и власть уводят из-под меча Немезиды отъявленных и прожженных преступников. Пока не подложил своими руками в карман задержанному запрещенное зелье, чтобы прижать зарвавшегося урода, считавшего, что при наличии влиятельного папашки и внушительного трастового фонда, ему море по колено, не то что какой-то там аврор с сержантскими нашивками. И плевать, что взяли этого козла над телом умирающей из-за его побоев девушки. Адвокаты, могущие оправдать самого дьявола, вытащат его в тот самый миг, как к ним прилетит сова. Именно тогда умер идеалист Поттер, переродившись в того, кого прозвали Демоном.

Ни один из тех, кого он ловил, не ушел от правосудия. И никто из них не мог спать спокойно, слушая завывания ветра над Северным морем и шелест одежд дементоров. А выйдя из стылых камер Азкабана, все они вздрагивали от одного звука его имени. И жили с вечной оглядкой, потому как знали, что, попав в Черный список Поттера, они никогда уже не будут в полной безопасности. Любая ночь может стать последней на свободе. Любое слово может попасть не в те уши, и вот едва восстановленный мир снова