Просмотрев документацию, Тид сделал в самом низу сопроводительной записки Пауэла Деннисона коротенькую приписку: «Почему бы нам не подождать, пока они не пустятся в бега, а затем сделать все открыто и вообще без каких-либо проблем?»
В начале третьего Тид, быстренько переговорив с Пауэлом, вышел из мэрии и отправился на озеро. Нажимая педаль газа почти до самого пола, он добрался туда менее чем за пятьдесят минут. Машина Фелисии с откидным верхом уже стояла там. Тид припарковался рядом.
Первое, что привлекло его внимание, когда он вошел в комнату коттеджа, – это ее, как всегда, аккуратно сложенная на стуле одежда. Сама же Фелисия, совершенно обнаженная, лежала на расстеленном на постели одеяле, один угол которого слегка прикрывал ее ноги.
Увидев его, она подняла вверх загорелые руки и с сияющими глазами прошептала:
– Привет, любимый. Как я рада снова тебя видеть. Ты заставил меня ждать тебя целую вечность...
Он остановился от нее метрах в трех. Вынул из кармана сигарету, сунул ее в уголок рта, поджег новой серебряной зажигалкой. Она, устав держать руки вверху, медленно опустила их вниз.
– Мне казалось, ты хочешь что-то сказать. Я не ошибся?
– Нет, но это ведь может и подождать, дорогой, разве не так?
Она слегка подняла одну ногу и отбросила прикрывавший ее угол одеяла, не спуская при этом с Тида затуманенного взгляда.
Невольно почувствовав, как внутри его растет непреодолимое желание, он повернулся к ней спиной и отошел к шкафу, чтобы стряхнуть пепел в стоявшую там пепельницу.
– В чем дело, Тид? Что-нибудь не так?
– Когда все закончено, я предпочитаю, чтобы все таким и оставалось. Если у тебя есть что мне сказать, говори. Если же нет, то забирай свою одежду и отправляйся домой.
– Тид, но я...
Он заметно напрягся и предостерегающе вытянул вперед руку:
– Заткнись!.. Слышишь?
До них донесся громкий визг тормозов, затем шуршание автомобильных шин по гравию...
Предупреждать Фелисию и говорить ей, что надо делать, не было ни малейшей необходимости. Она тут же резко спрыгнула с постели, схватила в охапку свою одежду и со всех ног ринулась в ванную комнату. По дороге у нее выпала одна туфля, она остановилась, подобрала ее и, прикусив от досады нижнюю губу, побежала дальше. Глаза у нее были полны искреннего страха. Тид взял ее сумочку и перчатки, открыл дверь, которую она уже успела захлопнуть, сунул их ей в руки и снова закрыл дверь.
Затем сделал глубокий вдох и медленно-медленно, чуть ли не на цыпочках подошел к входной двери, открыл ее и осторожно выглянул наружу. Машина остановилась в небольшом тупичке совсем рядом с домом. Оттуда выскочили двое мужчин и направились прямо к нему. Увидев их, Тид сначала искренне хотел расхохотаться, но что-то в их весьма необычной внешности его остановило. Они были в резиновых масках и выглядели совсем как близнецы-братья. Причем близнецы очень и очень знакомые... Известный киноужастик Мортимер Снерд, догадался наконец Тид. С торчащими зубами, скошенным чуть ли не до нуля дегенеративным подбородком, глупым, совиным взглядом... Но зато автоматический пистолет в руках одного из них тускло поблескивал куда менее дружелюбно или забавно.
«Близнецы» подошли вплотную к Тиду и шепотом – ведь шепот практически невозможно впоследствии идентифицировать или даже толком запомнить – приказали ему повернуться и медленно, не делая лишних движений, снова войти внутрь.
– Значит, она меня специально подставила? Ну и где же в таком случае ваша фотокамера, ребята?
Он вошел в комнату, уловил какое-то не совсем понятное движение за спиной и попытался сделать быстрый шаг вперед, чтобы оказаться от них подальше и тем самым избежать возможного удара по голове, но не успел – сильнейший удар пришелся как раз туда, куда он и ожидал. Ноги у Тида подкосились, и он чуть не врезался в стену, но «близнецы» со знанием дела подхватили его за руки, вывернули их назад и, не церемонясь, швырнули его на постель... Когда он постепенно начал приходить в себя и уже собирался максимально эффективно использовать свою немалую природную силу, «близнецы», не дожидаясь возможных последствий, снова «вырубили» его еще одним мощнейшим ударом по голове, от которого он, словно воздушный змей, взлетел куда-то во мрак преисподней... Снова очнувшись, Тид тут же почувствовал, что обе его руки крепко привязаны к спинке кровати. Он попытался было ударить «близнецов» ногами, но они моментально прекратили и это, крепко связав его ноги в коленях тоже.
Возвышаясь над ним, маски качались перед туманным взором Тида, словно две комические фигуры в театре сатиры. Они поставили его голову по возможности прямо, затем поднесли к губам прохладный стеклянный бокал. Рот наполнился теплым противным виски, но при этом его нос крепко зажала чья-то рука. Ему пришлось торопливо проглотить огненную жидкость, но маски продолжали снова и снова наполнять стакан и вливать виски ему в рот... Наконец мозг попросту переполнился мощнейшим, совершенно несоразмерным с возможностями Тида алкогольным ударом, и он полетел куда-то далеко-далеко... Последнее, что Тид еще смог услышать, – это пронзительный крик женщины. То ли от оргазма, то ли от гнева, то ли от боли, он толком, конечно, не мог разобрать, но это было уже совершенно не важно...
– Помедленнее, лей помедленнее, а то он, чего доброго, захлебнется, – раздался над ним тихий шепот, но ничего этого он, естественно, тоже уже не слышал.
~~
Когда Тид пришел в себя, его окружал ледяной мрак темноты. Он медленно сел. Голова бешено кружилась, во рту стоял препротивный вкус перегара... Он снова рухнул вниз, поцарапав лицо и голое бедро о жесткий соломенный коврик. Соломенный коврик! Значит, он все еще в кемпинге. Как все это произошло? Почему ему так холодно, но при этом все тело мокрое от пота? С трудом опираясь на руки и колени, Тид медленно пополз вперед по коврику, пока голова не уперлась в дверную раму. Тид поднялся на ноги, протянул руку чуть налево, нащупал выключатель.
Яркий свет мгновенно разорвал темноту ночи, тут же высветив фигуру полностью обнаженной женщины, лежащей на полу возле полуоткрытой двери ванной комнаты. Она лежала спиной к нему, с подобранными под себя ногами и почему-то вытянутой далеко вперед правой рукой. Как будто очень хотела до чего-то дотянуться...
– Значит, мы вместе до чертиков напились. Вместе с моей верной доброй Фелис, – вслух пробормотал он, глядя на нее.
С трудом оторвав руку от дверной рамы, Тид сделал неуверенный шаг через невысокий порожек, но тут же снова потерял равновесие и полетел вперед, словно выпущенная из лука стрела. Затем больно ударился плечом и локтем о стену, наткнулся на стоявший у него на пути стул, перевалился через него и с громким стоном рухнул головой на крышку лежащего на полу сломанного стола...
Снова сел, потирая сначала ноющее плечо, а потом и локоть.
– Ладно, не переживай слишком уж сильно. Кстати, а кто это меня так уделал? Уж не ты ли, Фелис? – через силу ухмыльнувшись, произнес он. И посмотрел на нее.
С того места, где он находился, теперь можно было увидеть ее темное до черноты, ужасающее лицо, выпученные глаза с совершенно неестественным белым ободком вокруг них, распухший, вылезший наружу язык, зияющую яму широко раскрытого рта. Лицо, будто специально предназначенное для того, чтобы наводить на людей ужас! Лицо, увидев которое дети начинают кричать от страха и ищут, куда бы им поскорее спрятаться...
– Ну ладно, Фелис, хватит придуриваться, – громко произнес он раздраженным тоном.
Не услышав никакого ответа, Тид подполз к ней поближе, прикоснулся пальцами к ее обнаженному бедру. Ему потребовалось несколько долгих секунд, чтобы холод остывшего тела наконец-то через пальцы дошел до его мозга. Он резко отдернул руку и посмотрел на женщину уже совсем другим, куда более осмысленным взглядом.
– Значит, Фелисия мертва, – тихо прошептал Тид, с трудом формируя слова распухшими, плохо слушающимися губами.
Нет, теперь надо подумать. Хорошенько подумать, что, собственно, произошло. Как и почему все это случилось? Но для этого необходимо срочно протрезветь. Протрезветь как можно быстрее? Душ? Нет, лучше озеро. И холоднее, и быстрее, и надежнее. Ну давай же, парень, смелее, смелее. Не размышляй, а прыгай в воду!
По дороге к озеру Тид два раза упал, а когда все-таки добрался до него, то даже не попробовал прыгнуть с причала, а просто, закрыв глаза, вошел в воду рядом с ним. Ему потребовалось всего несколько минут барахтанья в ледяной воде, чтобы и мышцы, и мысли стали приходить в норму. Поэтому когда он, дрожа и тяжело дыша, выбрался на деревянные мостки причала, то практически сразу же вспомнил и про двух «близнецов» в масках, и про то, что с ним происходило потом... Его машина по-прежнему стояла там, где он ее припарковал, а вот машины Фелисии почему-то не было. Интересно, почему?
