Передо мной он остановился и протянул руку.
— Тилден Шекли, но все зовут меня Шек.
Вблизи я разглядел, что все лишние пигментные пятна на лице мистера Шекли скрыл загар, темный и безупречно ровный. Его голубые глаза настолько выгорели на солнце, что казались белыми, в губах я не сумел отыскать даже намека на оттенок красного. Наверное, когда-то у него были густые волосы шоколадного цвета, но сейчас они стали какими-то пыльно-коричневыми и превратились в спутанные пучки, похожие на крылья мотыльков, которые не возьмет ни одна расческа.
Я назвал ему свое имя.
— Мне известно, кто ты такой, — заявил он. — Я был знаком с твоим отцом.
— И не вы один. С ним многие были знакомы.
Шек ухмыльнулся, но не слишком дружелюбно, как будто он пошутил, а я не уловил смысла шутки.
— Наверное. Но большинство из них не вложили столько, сколько я.
Он надел шляпу и попрощался с нами.
Когда Шек ушел, Мило повернулся к Глэдис.
— Что он имел в виду, когда сказал: «Подумай хорошенько»?
Глэдис ответила, что Шек предложил ей работать у него секретаршей с пятидесятипроцентным повышением зарплаты. Она сказала, что ответила отказом, но голос у нее прозвучал немного грустно.
Мило смотрел на то место на столе, где сидел Шек, с таким видом, будто раздумывал, не треснуть ли по столу кулаком.
— Ты со всеми связалась?
Глэдис покачала головой и начала рассказывать длинную историю о том, что позвонил владелец клуба из Сан-Маркоса и стал жаловаться, что Эли Уоттс и его «Встающие с Восходом» разгромили комнату в отеле, которую тот снял для них, и хочет, чтобы агентство возместило ему убытки. Глэдис потратила все утро, чтобы успокоить его.
Я уже не сомневался, что стол свое получит, но Мило медленно разжал мясистые кулаки, что-то тихонько пробормотал и повел меня по коридору к себе в кабинет.
Бывшую гостиную явно переделали по специальному заказу, чтобы она удовлетворяла нуждам Мило, — два массивных кожаных кресла, дубовый стол весом, наверное, полтонны, на котором стояли монитор с диагональю двадцать один дюйм и конфетница размером с баскетбольный мяч, и книжные полки, уходившие под самый потолок, причем начинались они там, где нормальные полки заканчиваются. Единственным маленьким предметом в кабинете была акустическая гитара из розового дерева фирмы «Ямаха» — та самая, что он брал с собой, когда мы, студенты колледжа, слегка набравшись, отправлялись в путешествие в винную страну Сонома.[18] Я даже разглядел вмятину около эфа, появившуюся там после того, как я швырнул в Мило пивную банку и промахнулся.
Я сел по другую сторону стола от Мило.
Справа от меня на стене висели вставленные в рамки фотографии нынешних и прошлых подопечных Сент-Пьера, и я узнал парочку звезд, работавших в стиле «кантри». Но все они были из прошлых лет, и не особенно, по моим представлениям, знаменитые.
Центральное место занимал снимок группы Миранды Дэниелс — шесть человек в паршивом баре, все смотрят в камеру, стараясь делать вид, что им это совсем не интересно, будто такое происходит с ними каждый вечер. Джули Кирнс и Миранда сидят рядышком посередине, скрестив ноги в ковбойских сапогах и расправив юбки таким образом, чтобы показать всем желающим икры.
Миранда выглядела лет на двадцать пять, с темными волосами до плеч, слегка вьющимися, от чего возникало ощущение некоторого беспорядка. Ее худое, крошечное тело напоминало мальчишечье. А лицо оказалось совсем непримечательным. На снимке она улыбалась, скосив один глаз на Джули Кирнс, которую камера поймала в тот момент, когда та весело над чем-то хохотала. Благодаря ретуши возникало впечатление, что она ровесница Миранды.
Справа от них сидели два типа за шестьдесят, один с аккуратно подстриженной бородой и солидным брюшком, другой — высокий, жилистый, с жирными черными волосами, которые уже начали редеть. Парни слева были моложе, обоим около сорока, один довольно крепкий, с длинными светлыми волосами, в футболке, пропагандирующей «оп-арт»,[19] второй — с темными вьющимися волосами, в черной пастушьей куртке и шляпе и с хмурым выражением на лице, видимо, он косил под Джеймса Дина,[20] но у него не очень получалось. Пастух был немного похож на Миранду, только на двадцать лет старше.
На стене вокруг фотографий я разглядел бледный квадратный ореол и понял, что раньше там висел другой снимок, немного больше размером.
Мило проследил за моим взглядом.
— Они не представляют никакого интереса, — сообщил он мне. — Старый пердун с белой бородой — отец Миранды, Уиллис. Парень в костюме Уайетта Эрпа[21] — старший братишка Брент. Джули ты знаешь… знал. Тощего типа с жирными волосами зовут Бен Френч. Крепыша Кэма Комптона изгнали из своих рядов серферы.
— Брат Миранды и ее отец играют в их группе?
Мило развел руки в стороны.
— Добро пожаловать в Мир Фермеров! Самое забавное, что Миранда считалась в семье самой бесталанной, но примерно два года назад все изменилось, когда симпатяга Тилден Шекли, с которым ты только что познакомился, заинтересовался ее способностями.
— Шекли представляет собой часть твоей проблемы.
Мило потянулся к конфетнице.
— Мятную или ириску?
— Ириску, естественно.
Он швырнул мне горсть крошечных «Лайфсэйверс»[22] и взял себе две.
— Шеку принадлежит большая забегаловка «Индиан пейнтбраш» на дороге к Медина-Лейк. Знаешь ее?
Я кивнул. Любой, кто когда-либо ездил в сторону Медина-Лейк, знал это место. Посреди нескольких сотен акров голой земли и камней пристроился танцхолл, похожий на самый большой в мире переносной сортир — белая проржавевшая металлическая коробка, достаточно большая, чтобы внутри мог разместиться целый универмаг.
— «Пейнтбраш энтерпрайзерс», — задумчиво произнес я. — Компания, которая еженедельно присылала деньги на счет Джули Кирнс.
Мило удивленно уставился на меня.
— Я хочу знать, как тебе удалось добраться до сведений о ее банковском счете.
— Не хочешь.
Мило ухмыльнулся.
— Шек известен тем, что старается продвигать своих любимчиков. Особенно хорошеньких молодых женщин. Он позволяет им вешать в своем заведении афиши на выходных, иногда принимает в ансамбль, играющий в «Пейнтбраш». Рано или поздно затаскивает в постель. Шек выступает в роли их агента за пятьдесят процентов прибылей и доит столько, сколько получается. В какой-то момент он пригрел Джули Кирнс. Она вела себя как пай-девочка, поэтому даже когда толпы желающих перестали ходить к нему, чтобы ее послушать, Шекли оставил ее на ставке — она рисовала программки, сочиняла рекламные плакаты, иногда открывала чей-нибудь концерт. Миранда Дэниелс должна была стать следующим его проектом. И тут Лес увел ее прямо у него из-под носа.
— Но Шекли продолжает думать, что она по-прежнему ему принадлежит?
Мило кивнул.
— Однако вы с Лесом считаете иначе.
Мило развернул несколько конфеток, забросил их в рот и, отряхнув руки, выдвинул боковой ящик стола, из которого достал какой-то явно юридический документ.
— Ты слышал, что Шекли говорил про контракт?
Я кивнул.
Мило пододвинул ко мне документ.
— Перед тем как мы подписали с Мирандой контракт, у Шекли имелись на нее грандиозные планы. Он намеревался выпустить ее первый альбом на своей маленькой студии звукозаписи — «Сплит рейл рекордс». Затем собирался организовать турне по маленьким клубам в Штатах и Европе и стать ее «сладеньким папочкой». Думаю, он вполне мог заработать на ней около четверти миллиона. Причем Миранда не получила бы практически ничего — минимальные продажи и никакой известности в стране. Шек все просто замечательно спланировал, только вот на бумаге об этом нет ни единого слова. Наверное, он сомневался, что Миранда спятит настолько, чтобы решиться пойти против него.
И тут Лес ее увел. Шек вопил и поносил нас, но сделать ничего не мог. Группа, с которой выступала Миранда, по большей части состояла из старых протеже Шека — Джули, Кэм Комптон, Бен Френч; впрочем, они тоже были бессильны. Поэтому они не стали возражать против перемен. Когда Лес показал «Сенчури рекордс» пробную пленку Миранды и те заинтересовались, в нашем офисе объявился Шекли, который принес вот это.
Я просмотрел фотокопию очень плохого качества договора, датированного прошлым июлем и подписанного Тилденом Шекли и Лесом Сент-Пьером, выступающим в роли агента Миранды. Суть юридических рассуждений сводилась к тому, что на следующие три года Шекли получал преимущественное право на все выступления и записи Миранды.
Я взглянул на Мило.
— Значит, Шекли может наложить вето на договор Миранды с «Сенчури рекордс»?
— Именно.
— Контракт законный?
— Проклятье, нет, конечно! Лес вопил как безумный, когда его прочитал. Это подделка, самый старый из известных трюков в нашей области деятельности. Шекли пытается напугать потенциального покупателя, но Лес не собирался в этом участвовать.
