Он с удовольствием смотрел на Пему. Было приятно сознавать, что она здесь. Но сейчас надо было спешить. Так ничего и не крикнув дочке, Фуско, обогнув «понтиак», пошел в дом.
Было чуть больше шести, Элен готовила на кухне обед. Паркер сидел на софе и рассматривал снимки, сделанные Стеном.
— Как дела? — встретил его Паркер вопросом.
— Прекрасно, — ответил Фуско. — Я сел за стол у окна и видел все, что делалось у ворот. Положил перед собой книгу, раскрыл тетрадь, будто что-то выписываю. Никто не обратил на меня никакого внимания.
— Март, — с порога спальни сказал Стен, — завтра мне нужна будет машина. Надоело трястись на этом вонючем автобусе.
— Я собирался задержаться на базе позже вас, — напомнил ему Фуско.
— Знаю, знаю. — Стен посмотрел на Паркера. — Будем обсуждать наблюдения Фуско сейчас или после обеда?
— Как только он будет готов, — ответил Паркер.
— Подождите пару минут, — сказал Фуско. Бросив тетрадку в дальний конец стола, он пошел в ванную, чтобы помыться перед ужином. Непонятно почему, но после целого дня, проведенного в библиотеке, он очень устал; и когда, умываясь, наклонился над раковиной, у него даже что-то щелкнуло в спине.
Когда он вышел, Паркер и Стен сидели за столом в кухне, а Элен подавала еду. Паркер и Фуско в основном питались здесь, хотя ночевали в других местах: Фуско — в меблированных комнатах на Фронт-стрит, недалеко от бара и гриля, Паркер — в мотеле Малона, в пятнадцати милях отсюда. Вечером Паркер уезжал на «понтиаке», а утром возвращался, чтобы Стен успел на базу. Но иногда, как вот сегодня, Паркеру или Фуско машина нужна была и днем.
Фуско сел за стол, и Элен молча поставила перед ним тарелку с мясом, зеленым горошком, картофелем. Проголодавшийся Фуско с жадностью принялся за еду.
Устроившись рядом с ним, Элен спросила:
— Как прошел день?
— Прекрасно, — ответил он. — Все прошло без сучка, без задоринки.
— Хорошо, — сказала она.
В последние дни у Элен явно исправилось настроение. Прежде она все время ходила надутая. То ли она смирилась с тем, что они замыслили, то ли ей самой стало интересно, как постепенно складывается четкий план. Перемену в настроении они заметили еще в понедельник. Элен начала прислушиваться к их разговорам, перестала ныть и ворчать. Само собой, и у Стена тут же улучшилось настроение.
Фуско любил, когда у окружающих его людей было хорошее настроение. Он терпеть не мог дрязг, взаимных обвинений. Гораздо лучше всем вместе сидеть на кухне и слушать смешные истории Стена про лейтенантика из своего офиса. Фуско уплел по две порции всего, что приготовила Элен.
Покончив с едой, они перешли в гостиную, и там Фуско приступил к отчету о том, что видел из окна библиотеки, и перечислил номера всех грузовиков и автобусов, проехавших через южные ворота, и время их появления, назвал число легковых автомобилей, пересекших ворота в разное время дня.
— Я заметил, — завершил он свой отчет, — что два автобуса вышли из ворот, но назад не вернулись, по крайней мере, в то время, когда я там был. Один из них, зеленого цвета, с надписью «Санитарная служба», вывозил мусор; он выехал из ворот в три часа двадцать минут. Другой, с пепси-колой, выехал в четыре часа тридцать пять минут. По-видимому, они въезжают в главные ворота, идут по каким-то определенным маршрутам и выезжают через южные ворота.
— Как проверяют грузовики и автобусы? — спросил Паркер.
— Наверное, у них есть пропуска, — ответил Фуско. — Машины останавливались, водитель показывал охраннику какую-то бумажку, и тот поднимал руку, разрешая проезд.
— Одинаково и при въезде, и при выезде?
— Да.
— Никто не проезжал без предъявления пропуска? Даже те, что проезжают каждый день? Охранники ведь должны знать хоть некоторых водителей в лицо.
Фуско покачал головой.
— Останавливались все. Без исключения.
— Недавно, — сказал Стен, — месяца три или четыре назад, какие-то юнцы решили подшутить и проверить нашу систему безопасности. История эта облетела всю базу. Одному из юнцов удалось проникнуть на территорию базы на машине компании «Кока-кола»; кузов они нагрузили красным кирпичом и написали на каждом при помощи трафарета белой краской «бомба». Затем они позвонили начальнику военной полиции и сообщили, что база только что взлетела на воздух.
Паркер покрутил головой.
— Прекрасная история. Сейчас у них у всех ушки на макушке. Как нарочно, чтобы затруднить нам дело.
— В любом случае рассчитывать на халатность нельзя. Так что это ничего не меняет, — поспешил вмешаться Фуско. Он все еще опасался: вдруг Паркер решит, что дело нереально, и бросит их. Он на такое способен, если ему что-то не понравится.
Но все обошлось. Паркер кивнул, выразив тем самым согласие со словами Фуско, и спросил у Стена:
— В какое время деньги поступают на базу?
— На базу или в наш отдел?
— И туда, и туда. Сначала на базу.
— Самолет садится в девять двадцать. Не позже чем без четверти десять деньги доставляют в финансовый отдел.
— Когда их начинают распределять?
— Сразу же. Этим занимаются весь день шесть человек.
— Они остаются и после окончания рабочего дня?
— Нет, — усмехнулся Стен, — к пяти они все заканчивают. Я знаю точно, я один из этих шести, и мы стремимся закончить работу к пяти часам и вовремя разойтись по домам.
— Где это происходит?
Стен выбрал одну из фотографий, что лежали на кофейном столике, и протянул ее Паркеру.
— Это кабинет майора. Здесь стоит сейф. Видите два длинных стола вдоль левой стены? Мы сидим за ними.
— А где находятся ящики с деньгами?
— Перед нами. Рядом с застекленной стенкой.
— Стекло пуленепробиваемое?
— Нет, обычное листовое.
— Но окна забраны прутьями. Стен пожал плечами.
— Так положено.
Тут в комнату вошла Элен с чашкой кофе и тихо села на стул в углу комнаты.
— Кроме шести человек, распределяющих деньги, наверху еще кто-нибудь есть? — спросил Паркер.
— Все, кто там работает, — ответил Стен. — Человек двадцать.
— А кто еще находится в комнате с деньгами?
— Кроме майора, лейтенант Уормли и капитан Хенли. Утром они получают оружие и становятся на дежурство.
— Опишите их.
— Уормли и Хенли? — Стен пожал плечами. — Уормли похож на свое имя.[1] Только что кончил университет. Слизняк, подхалим.
— А Хенли?
— Говорят, что он алкоголик. Точно не знаю. Живет вместе с семьей в дотационных домах, ему около сорока, полно детишек, слышал, что его однажды вычеркнули из списка представленных к званию майора, любит пускаться в воспоминания о своих подвигах в Европе во время Второй мировой.
— Значит, он хорошо владеет оружием?
Стен пожал плечами.
— Черт его знает! Согласно правилам все офицеры проходят экзамен на меткость стрельбы из пистолета. Представляю, как Уормли приходит на стрельбище, закрывает глаза и палит куда попало до тех пор, пока ему не скажут, что хватит. Может быть, Хенли так же успешно стрелял и во время Второй мировой, не знаю.
Фуско внимательно слушал Стена, стараясь представить себе характеры этих людей и их реакцию на неожиданное нападение. Он умел это делать отлично.
— С Хенли нужно быть начеку, — заключил Фуско.
Стен не понял. Взглянув на Фуско, он сказал:
— Война-то была черт-те когда.
— Война тут ни при чем, — ответил Фуско. — Вообразите себе человека, который все еще капитан, несмотря на двадцать пять лет службы, сильно пьющего, обремененного большой семьей. Вполне возможно, что он захочет проявить геройство и стать майором.
Стен прищурился.
— Хенли? Может быть, вы правы. Он иногда бывает агрессивен.
— Что вы можете сказать о майоре? Что он собой представляет? — спросил Паркер.
— Майор Крейтон — неплохой старикан, такой добродушный дедушка с седыми усиками. Особым рвением не отличается. Говорят, не прочь полапать баб. Обычно сидит в кабинете и смотрит, как другие работают. По-моему, ему все до лампочки.
— Других охранников нет?
— Днем — нет. Охранники приходят в пять часов, к концу работы. Кажется, они работают в две смены, меняются где-то в полночь. Точно не знаю.
— Хорошо. Когда утром увозят деньги из вашего отдела?
— В пять-десять минут девятого. Их грузят в бронированный автомобиль, и больше мы их не видим.
— Как по-вашему, — спросил Фуско Паркера, — когда лучше проводить операцию — днем или ближе к ночи?
— Пока я ничего не могу сказать, — ответил Паркер.
— Почему? — возразил Стен. — Днем, конечно. Ночью передвигаться по базе гораздо опаснее. Кроме того, днем дежурят только Уормли и Хенли. Что бы ни говорили о Хенли, дежурный он неопытный. А ночью придется иметь дело с полицейскими и снаружи, и внутри здания.
— Если мы остановимся на дневном варианте, — заметил Паркер Стену, — и возникнут осложнения, вы и виду не должны показывать, что связаны с нами. Мы тоже будем вести себя соответствующим образом.
