Картер Браун - Ледяная обнаженная

– Продолжайте! – резко потребовал я.

– Не берите в голову, – задумчиво сказала она.

– У вас были с ним свидания?

Она посмотрела на меня с презрением:

– С ним? Я предпочла бы остаться дома и вязать для Армии спасения, чем пойти куда-то с Вилли Байерсом.

– Может быть, он неотразим для других женщин, а вы странная девушка, которой он совершенно не нравится?

Тамара моргнула:

– Мы говорим об одном и том же человеке? О Вилли Байерсе?

– Надеялся, что вы можете что-нибудь рассказать о нем, – разочарованно пробормотал я. – О его хобби, развлечениях, что-нибудь скандальное – все, что угодно.

– Я узнала о его главном хобби в тот день в подвале, – горько сообщила она. – Но у него есть и другое хобби, о котором он постоянно говорит, – живопись. Байерс даже посещает раз в неделю уроки рисования.

– Вы не знаете, где именно?

– Этого он не говорил. – Тамара сморщила прелестный лобик, пытаясь вспомнить. – «Несравненная академия» или что-то в этом духе. Во всяком случае, очень оригинальное название.

Я увидел, что ее стакан пуст, как и мой, поэтому подал сигнал официанту.

– А почему вы проявляете столько интереса к маленькому Вилли? – полюбопытствовала она.

– Тот, кто сделал первую фальшивую диадему, был достаточно ловок, чтобы надуть даже вашего мистера Ильмо. А прошлой ночью, как вы знаете, появилась еще одна такая же – на голове трупа.

Тамара вздрогнула:

– Об этом даже не хочется вспоминать!

– Тот, кто сделал эти фальшивки, – настоящий мастер, не так ли? А мастер – Вилли Байерс, который создал и оригинал.

– Неужели вы думаете, что Вилли сотворил и две эти имитации? Смешно! – Она встряхнула своей фантастической прической, но осторожно, чтобы волосы не упали ей на уши. – Он умер бы на месте, если бы кто-то остановил его на улице и попросил спичку! Извините, Дэнни, но здесь вы ошибаетесь.

– Очень может быть. И все-таки, по-моему, Вилли – нечто большее, чем кажется.

Тамара снова вздрогнула, притом очень волнительно.

– Надеюсь, я об этом не узнаю. – Ее лицо посветлело, когда она взяла свеженалитый стаканчик. – Обожаю эти коктейли с ромом, а вы? А какие экзотические названия они им дают! Как называется то, что мы пьем?

– «Восторг девственницы», – ответил я, стараясь изобразить на лице честность.

Она прикусила губу, наблюдая за мной краем глаза, и в конце концов возразила:

– Вы это придумали! Дайте-ка мне посмотреть меню. – А тщательно изучив напечатанную страничку, неожиданно хихикнула: – Ну вот, придумали – здесь такого нет! Тут самое забавное название – «Падение миссионера», но нет ничего о девственницах.

– Это одно и то же. Сообразите сами: миссионеры заставили девственниц носить закрытые платья, чтобы они не выглядели сексуальными, а те, естественно, догадались о причине и стали еще более сексуальными. Тут-то и свершилось падение миссионеров.

Улыбка изогнула уголки ее губ.

– Ах, какой миссионер получился бы из вас!

– Дайте мне шанс стать язычником и пообедайте со мною, – предложил я.

– Не сегодня, – покачала она головой, но, как мне на секунду показалось, с сожалением. – У меня свидание.

– С Вилли, конечно, – горько проворчал я.

– Хотите – верьте, хотите – нет, но я должна быть на обеде дома – сегодня день рождения моей младшей сестры.

– Вы не каждый вечер уединяетесь дома?

– У меня своя квартира – я то, что называется «независимая девушка».

– Тогда почему бы нам не пообедать завтра вечером или завтра будет день рождения младшей сестры вашей младшей сестры?

– Нет, завтра – пятница, – весело ответила она. – Хорошо, завтра у нас свидание. Будет ли оно формальным?

– Вы, милая, можете надеть монашеское платье, а я надену свое обычное вожделение.

Мы прикончили наши напитки, и Тамара со мной простилась. Я проводил ее до дверей и посмотрел, как она садилась в такси в путанице юбок, обнаживших пару коленок с неотразимыми ямочками. После ее ухода мир сразу стал одиноким. Я поднялся в свою комнату и пролистал телефонный справочник в поисках «Несравненной академии искусств». С таким названием, подумал я, плата должна быть не менее пятидесяти центов за урок.

Мне ответил женский голос, который повторил полное название академии так, словно призывал к оружию.

– Лейтенант Шелл, полиция, – представился я хриплым голосом. – Вы даете еженедельные уроки рисования, так?

– Да, конечно, лейтенант. – Голос ее нервно вибрировал. – Вечером по четвергам. Преподает мистер Коллахен, прекрасный учитель. Плата…

– Вы думаете, у сыщика есть время на рисование? – проворчал я.

– О! Извините, лейтенант, я подумала…

– И напрасно, – обрезал я. – Достаньте список ваших учеников, я хочу проверить пару имен.

Послышался шорох поспешно перебираемых бумаг. Наконец она сообщила, что нашла список.

– Там есть человек по фамилии Байерс? Вилли Байерс?

– Минутку, лейтенант, мне нужно надеть очки. – Снова, послышался неистовый шорох. – Вот так-то лучше! – произнесла она облегченно, но ожидание мое затянулось еще на несколько секунд. – Да-да, лейтенант. У нас есть Вильгельм Байерс. Один из лучших наших учеников, не пропускает ни одного занятия и всегда вовремя платит.

– Он может рисовать?

– Этого я не знаю, – беспомощно ответила женщина. – Об этом вам следует спросить мистера Коллахена.

– Хорошо, – пробурчал я. – Теперь посмотрим учениц. У вас записана мисс Ламон?

– Сейчас посмотрю. – Раздалось новое шуршание. – Да, есть. Вернее, у нас была такая ученица. Похоже, что она посетила немного уроков, лейтенант.

– Ее имя Луиза Ламон?

– Совершенно верно. Но судя по пометкам, она не появлялась уже три или четыре месяца. Когда ученик выбывает так надолго, он обычно уже не возвращается. Но если вы желаете оставить какое-нибудь послание для нее, лейтенант…

– Спасибо, нет, – напряженно сказал я. – Мне известно, где она находится в данный момент.

– Вот как? – В ее голосе прозвучало неподдельное любопытство. – Где же, лейтенант?

– В морге, – сообщил я и повесил трубку.

Я закурил и подумал, что таким образом связь между Луизой и Вилли установлена. Для парня, производящего такое отвратительное впечатление на женщин, – а в этом я готов был поверить Тамаре О’Киф на слово, – иметь под рукой экзотическую девушку вроде Луизы Ламон стоит больших усилий. Даже изготовления двух фальшивых диадем. Так что во время следующего посещения Вилли, которое я планировал примерно через час, придется с ним обойтись не так мягко, несмотря на его грипп. Но тут повелительно зазвонил телефон, прервав мои размышления.

Сняв трубку, я услышал шепот:

– Мистер Бойд?

– Да, я. Кто спрашивает?

– Пэтти Ламон, – ответил шепот. В нем содержалось нечто жуткое, отчего мои коротко остриженные волосы зашевелились. – Мне нужно вас увидеть, мистер Бойд, сейчас же. Не смогли бы вы приехать ко мне домой? У вас есть мой адрес – я дала его вам вчера, помните?

– Конечно, он у меня есть, – неуклюже подтвердил я. – Но мне необходимо поехать еще кое-куда, мисс Ламон, и это очень важно. Может быть, увидимся завтра?

– Нет! – Шепот перешел во взволнованный и умоляющий голос. – Вы должны приехать сейчас же, мистер Бойд! Нельзя терять ни минуты! Поверьте, я не преувеличиваю, когда утверждаю, что это вопрос жизни и смерти!

– Вы не заболели?

– Больше ничего не могу сказать вам сейчас, – истерически пролепетала она. – Но вы должны немедленно приехать! – И послышался резкий щелчок, разъединивший связь.

Я положил трубку и подумал: «К черту все, и Пэтти Ламон в том числе!» Но потом вдруг вспомнил слова Мэчина о том, как близко к сердцу она приняла известие о смерти сестры, и решил, что все же стоит ее посетить, безотносительно ее странного желания увидеть меня срочно. А Вилли Байерс может и подождать пару часов.

Когда я подошел к ее квартире, дверь была приоткрыта. Но, будучи человеком вежливым, я нажал на кнопку звонка.

– Мистер Бойд? – послышался изнутри голос Пэтти Ламон.

– Да, я!

– Дверь открыта. Пожалуйста, заходите. – Ее голос все еще был полон истерики.

Я распахнул дверь пошире, вошел в квартиру, и тут же словно какой-то грузовик врезался в мой затылок, бросил меня на пол. Прежде чем я успел что-либо сообразить, грузовик проехался пару раз по моим ребрам, катанув меня по ковру, затем остановился прямо на моей груди. Пальцы, похожие на стальные крюки, распахнули мой пиджак, тщательно исследовали меня под мышками, проверили карманы, простучали ноги, словно они были гранитные и предназначались для скульптуры. Пока я еще беспокоился, записал ли кто-нибудь номерной знак грузовика, тяжесть с моей груди сняли.

– Порядок, Марти, – проворчал наждачный голос. – Козел чист.

Я быстро сел, что было ошибкой, и подождал, пока комната перестанет кружиться. Когда она наконец остановилась, я разглядел двоих мужчин, глядящих на меня сверху с ядовитыми ухмылками. Одного я узнал – грузовика, выдававшего себя за человеческое существо, по имени Пит. Другого пока не встречал.