Я проснулся, казалось, через десять минут, и обнаружил, что Диана склонилась надо мной и трясет меня за плечо.
— Что случилось? — Я взглянул на нее. — Кто? Где?
— В гостиной, и имя ему Кромби! — Она выпрямилась. — Он очень вежлив, но могу представить, как пылает внутри.
Она выглядела довольно свежо в розовой дакроновой блузке и голубых брюках.
— Который час? — спросил я.
— Около половины одиннадцатого. Лучше тебе поторопиться, Майк. Не стоит заставлять лейтенанта ждать.
— Ладно, скажи ему, что я сейчас же приду. Она повернулась и направилась к двери.
— Как ты узнаёшь время, Диана, если не видишь часы? — с любопытством спросил я.
Она на секунду остановилась. Когда она ответила, в ее голосе послышался смех:
— По радио.
После того, как Диана покинула комнату, я побежал в ванну, быстро принял душ, побрился, оделся, и все это заняло у меня не больше десяти минут. Когда я вошел в гостиную, лейтенант Кромби нервно ходил из угла в угол.
— Ты не жалеешь свое время, Клюгер, — заявил он вместо приветствия.
— Десять минут назад я еще спал, — сказал я. — Чего же вы ждали?
Его тяжелый взгляд словно придавил меня.
— Куда ты пошел после того, как покинул бар? — спросил он.
— В «Голубой гусь», — ответил я.
— После этого?
— Я отвез Джанис О’Брайен к ней домой.
— Когда это было?
Я подумал немного.
— Полагаю, около трех часов.
— Когда ты ушел из ее квартиры? — спросил он.
— Я и не покидал ее.
— Ты что?
— Я не покидал ее, потому что, я там не был, — ответил я невинным голосом. — Я в холле пожелал Джанис доброй ночи.
— Ты лжешь, Клюгер, — заявил оп. — За тобой все время был хвост и он говорит, что ты вошел в здание около трех часов, но он не видел, как ты вышел.
Кромби был хорошим служакой. Даже по долгу службы ему не нравилось лгать. Это чувствовалось по его голосу.
— Лейтенант. — Я слегка пожал плечами. — Тогда я все еще в ее квартире…
— Ваша жена сказала, что вы вернулись домой между четырьмя и половиной пятого утра, — произнес он. — Если вы покинули девушку в холле, почему вам потребовался целый час, чтобы добраться сюда?
— Я гулял, — ответил я позевывая. — Есть закон против этого, лейтенант? Это был чертовски длинный день, и встречи с людьми вроде вас и детектива страховой компании утомили меня. Когда парень приходит домой после семи лет и узнает, что и жена, и старая подруга ждут его, это непростая проблема. Прошлой ночью в клубе я просил Джанис забыть все. Поэтому я и пошел пешком от ее дома. Мне нужно было время опомниться. Слишком много событий после того, как я сошел с автобуса.
Я закурил сигарету, потом с внезапным нетерпением посмотрел на него.
— Что, черт возьми, это значит, лейтенант? У вас есть причины задавать миллион вопросов или вас просто беспокоят дела Клюгера?
— Джанис О’Брайен убита прошлой ночью, — спокойно сказал он, — вернее, где-то в полчетвертого утра!
— Убита. — Я непонимающе смотрел на него несколько секунд, потом отвернулся. — Как это случилось?
— Какой-то садист пытал ее горящей сигаретой, — сказал он. — Во время пытки ее сердце остановилось. Доктор считает, что у нее с детства был порок сердца, о котором она, возможно, даже и не подозревала.
— Кто мог совершить подобное?
— Спроси у человека, позвонившего нам и сказавшего, что Майк Клюгер убивает свою подругу, и мы должны поспешить, чтобы остановить убийство.
Я снова посмотрел на него.
— И вы думаете, я это сделал?
— У тебя нет алиби.
— Я же сказал вам, когда я покинул ее дом. Моя жена сообщила вам, когда я вернулся.
— Разве это алиби? — он пожал плечами.
— Вы сказали, что ее пытали — жгли?
— Верно. — Он секунду колебался, потом добавил: — Вся квартира была перерыта.
— Значит, кто-то обыскивал квартиру, что-то искал, но не нашел этого? Потом пытал Джанис, чтобы она сказала, где искать? — спросил я. — Вы так считаете?
— Я полагаю, так.
— Единственное, что можно у нее искать — это необработанные алмазы. При условии, что я оставил ей их до ареста. — Я покачал головой. — Я — Майк Клюгер, помните это. Парень, который спрятал камни. Неужели я не знаю, куда спрятал эти проклятые камни? Зачем мне искать их в квартире Джанис? Пытать ее, чтобы она призналась? В чем? В том, что я ей их не оставлял?
— И только поэтому я не приехал сюда три часа назад, чтобы арестовать тебя за убийство, — объяснил лейтенант.
— Черт возьми! — взорвался я. — Зачем вы заставляете меня прыгать через костер, если знаете, что это не я?
— Я просто думаю, что это не ты, — холодно ответил он. — Но точно я не знаю. Возможно, она обманула тебя, пока ты был в тюрьме и ты пытал ее, чтобы узнать, что она сделала с твоими камнями. Но я не очень верю в это. Значит, должен быть кто-то еще. У тебя есть предположения?
— Нет, — прошептал я. — Но я узнаю кто.
— Не советую, — хмыкнул он. — Ты и так уже прилично вляпался.
Вежливо улыбаясь, Диана появилась на пороге.
— Немного кофе, лейтенант?
— Нет, спасибо, миссис Клюгер. — Его голос внезапно подобрел. — Я уже ухожу.
— Твой завтрак готов, Майк. Приходи на кухню, сразу, как проводишь лейтенанта, — сказала она.
— Спасибо, дорогая, — поблагодарил я.
Она ушла обратно в кухню, а я и Кромби направились к двери.
— Не могу сказать, что ваши визиты доставляют мне удовольствие, лейтенант, — сказал я, открывая ему дверь. — Но можете приходить в любое время, когда вам потребуется.
Он не уходил, поэтому я продолжал держать дверь открытой.
— Ты знаешь, что может сделать с человеком семилетнее пребывание в тюрьме? — сердито сказал он. — Он может стать психопатом и маньяком.
— Слушать вас, лейтенант, все равно, что получать бесплатное образование.
— Хочу сказать то, чему не верил даже тридцать минут назад, — продолжал он. — Это комплимент, Клюгер. Сан-Квентин был полезен для тебя, потому что ты вернулся лучшим, чем был до того, как попал туда.
— Правильно ли я расслышал вас? — переспросил я.
— Да, — кивнул он. — Ты в отличной физической форме, не потерял ни волос, ни зубов. Твой голос стал более глубоким, словарь богаче, и соображаешь ты гораздо быстрее и толковее, чем тогда, когда я арестовал тебя в Нью-Йорке.
— Готов кричать от гордости, — заявил я, — только мне кажется, что вы преследуете определенную цель, говоря это. Завтрак стынет, так что я предлагаю оказать мне честь и позавтракать со мной.
— Нет, Клюгер, это правда! — Он прошел мимо меня и остановился. — Знаешь, сейчас впервые после освобождения ты выглядишь озабоченным. — Он усмехнулся и пошел к автомобилю.
Я посмотрел, как он отъезжает. Потом закрыл дверь и отправился на кухню. Диана сидела с чашкой в руках.
— Обслуживай себя сам, Майк. — Она махнула рукой в сторону плиты.
— Спасибо, — сказал я и сел за стол.
— Лейтенант ушел? — спросила она.
— Да, расстроил меня и ушел.
— Он думает, что ты убил девушку?
— Нет. Он думает, что семь лет в Сан-Квентине пошли на пользу Майку Клюгеру.
Я передал ей содержание нашего разговора.
— Чем больше к нему приглядываюсь, тем большее уважение я испытываю. Он, пожалуй, один из лучших полицейских в мире.
— Он приятнее многих моих знакомых, — тихо произнесла Диана. — Его жена умерла около трех лет назад, а он сильно любил ее. Несмотря на внешнюю твердость, он очень добрый и одинокий человек.
— Хорошо! — сказал я. — Не любовь ли у тебя с лейтенантом?
Она бесхитростно засмеялась.
— Кажется, нечто похожее. Я говорила тебе, что совершенно разные люди внезапно заинтересовались мной, услышав, что муж возвращается через две недели. Лейтенант, конечно, был одним из них. Он посетил меня два или три раза. Причем, всегда был официален и всегда предупреждал меня о неприятностях, ожидающих моего мужа, если он не отдаст алмазы полиции.
Но в последний раз он немного расслабился и спросил о моей слепоте. Я упомянула ему о предстоящей операции, и он рассказал о своей жене. За несколько месяцев до смерти у нее были неприятности со зрением.
— У-гу. Но давай сконцентрируемся на Кромби, как на полицейском. Он ездил в Нью-Йорк, чтобы арестовать твоего мужа. И, возможно, хорошо узнал настоящего Клюгера на обратном пути. Потом он встретил его через семь лет, в первый день свободы. Кромби абсолютно прав, семь лет тюрьмы могут многое сделать с человеком, но в данном случае, человек не только сохранил здоровье, но одновременно стал вдвое умнее!
— Да, но это ничего не доказывает, — возразила она. — Он просто нашел новый факт для твоего досье и только.
— Может не сейчас, но он не оставит этот факт в покое, — заметил я. — Он увидел, что его открытие обеспокоило меня, так что теперь оно будет беспокоить и его. И когда-нибудь он придет к фантастическому выводу, над которым сначала будет смеяться. Почему Майк Клюгер так изменился в лучшую сторону, пока сидел в тюрьме? Ответ: потому что это не тот Майк Клюгер, которого Кромби в свое время арестовал в Нью-Йорке. Это умная копия, использующая большое сходство с Клюгером, чтобы, изображая его, завладеть алмазами и исчезнуть прежде, чем кто-нибудь это поймет. Знаешь, Диана, внимательно все проанализировав, он перестанет смеяться над своим фантастическим выводом.
