— Ну почему, всё когда–нибудь закончится.
— Только уже без нас!
— Перестань! Мы не для этого сюда пришли! — Олег обернулся к сестре.
— Кэтти?
Она оторвала взгляд от колоды карт в руках Макса.
— Я уже ничего не хочу. Раздавай на троих…
Кэт закончила игру первой. Макс смухлевал и попался, ребята начали спорить. Кэт, выйдя из зала, спустилась вниз.
Леонид играл на гитаре в закутке сторожа, Саша стоял и слушал. Он обернулся к Кэт.
— Холодно здесь, — она поёжилась.
— Если я заберу куртки, сходим на стадион?
— Давай.
Леонид и Ольга поднялись наверх и присоединились к играющим… Две фигуры в чёрном отделились от художественной школы и направились в сторону стадиона, находящегося рядом со школой. Остановились, оглянулись. Два окна на втором этаже светились в полумраке.
— Ну, кого прорвало на этот раз первым?
— Макса.
— Чёрт!
В воздухе повисла пауза.
А Лёнька непробиваем, слышь? Ни разу не срывался.
— Он из стали, — Кэт ухмыльнулась, — это мы все проржавели.
— Кто его знает, что там у него внутри?
— Может, всё когда–нибудь изменится?
— Нет. Здесь всё очень круто завязано. Намертво. Никто не уходил ещё. Может случайно…
Алекс приобнял Кэт за плечи и притянул к себе.
— Попробуем при первой же возможности. Обещаю. Всё будет нормально.
— Интересно, почему я тебе не верю?
— Потому, что я сам не верю. Земные дороги ведут не в Рим…
Кэт стало грустно, несмотря на удавшуюся, в общем, вечеринку.
— Я не могу привыкнуть жить сегодняшним днём.
— У меня такое впечатление, что другой жизни никогда не было. Словно я знаю тебя с рождения.
Он неловко отстранил от себя Кэтти.
— Всё будет нормально, — голос его не вселял уверенность.
— Надеюсь…
24.05.98 года. 11.50, воскресенье.
Иногда бывает такое состояние, как затишье перед бурей. Тогда всё в природе застывает: нет ни пения птиц, ни шелеста деревьев. Ни один листик на них не шевелится. А потом за минуту — шквальный ветер. И ливень, и град, и гром, и молнии. А после — поломанные ветки на деревьях, оборванные провода и поломанные, ничем не помогшие зонтики.
В такое время лучше быть дома и никуда не ходить. А если вас угораздило попасть в период затишья, то лучше не стоять и не слушать тишину, а бежать. Бежать в укрытие. И главное здесь — успеть хорошо спрятаться. Иначе от града достанется не только вашему зонтику, если он у вас вообще есть, но и вам. А свет в конце туннеля скорее всего окажется светящейся надписью «Выхода нет».
Жизнь принуждает человека ко многим добровольным действиям. Летом 93‑его Александр увёз Ольгу в Бердянск. Подальше от себя. Он сам не мог сказать, почему сделал это.
Александр 30.10.94 года 19.30
Одинокий волк никогда не бывает счастлив, даже если он сыт и не предмет охоты. Он шёл домой медленно. На улице было необыкновенно тихо и тепло. Но только в душе поселилось постоянное чувство тревоги. Он и Кэт не сказали никому, что Кроль жив. Было очень много работы, а страх — не помощник в таких делах. Это животное чувство начисто вытесняет разум. Александр не боялся смерти. Он боялся за Ольгу.
Сестра переехала в Бердянск. Макс продал свою квартиру и поселился у Александра. Кэт тоже большую часть времени проводила с ними. Олег бывал каждый день или через день, но жил отдельно. Никто из них не уходил, не говоря при этом, куда идёт и когда вернётся. Ольга звонила дня через три. Там тоже было всё тихо. Здесь Кэт заменила её. Олег ездил раз в неделю в порт Бердянска к тягунам за товаром.
Чувство тревоги не покидало его, а только усиливалось. Остановившись у витрины, невзначай обернулся. Всё вроде нормально. Толпа мирно шествовала по сумеречному городу. Парень около столба рассматривал проходящий мимо транспорт, словно кого–то ждал или искал. Алекс пошёл дальше вдоль по улице и, свернув под арку, прошёл во внутренний двор, остановился за углом и прислонился к стене дома. Послышались торопливые шаги и парень, разглядывавший транспорт, пробежал под аркой и остановился. Не зная, куда идти дальше — двор не освещался и был пуст. Здесь тупик. Только подъезды домов и всё. Другого выхода здесь нет. Он вздохнул, повернулся к Александру, и уже сделав шаг — шарахнулся.
— Я что, привидение? Я тебе могу быть чем–то полезен? — в голосе явно звучала угроза в том, что если последует отрицательный ответ, то парню не поздоровится.
— Не думай, я не из них. Я должен Кролю. Он сказал идти за тобой и отдать тебе это, — он протянул свёрнутый и уже помятый им лист бумаги. Александр забрал лист и, не разворачивая, сунул его в карман.
— Пошли.
— Куда? Я ведь ничего…
— Пошёл, быстро.
Парень застыл и не двигался с места, переваривая ситуацию, в которую попал.
— Дёрнешься — прирежу. Пойдёшь со мной и всё расскажешь, что знаешь о Кроле.
— Там, где все поют на одной ноте, слова не имеют значения. Я всего лишь его должник…
Алекс извернувшись, прижал парня к стене:
— Ещё слово… Заткнись!
Кроль, сидевший в машине, видел, что из–под арки Алекс вышел уже с парнем. Шли молча и быстро.
Алекс привёл его к себе в дом. Но когда они уже вызвали лифт, парень рванулся вниз из подъезда. Алекс, не успевая за ним бежать, прыгнул с высоты пролёта и сбил его с ног. Они покатились. Алекс увидел пронёсшееся перед ним лезвие ножа и, осознав, что другого момента остановить его уже не будет, схватил лезвие и отвёл его от себя, а сам лбом стукнул противника в лицо по носу. У того ручьём хлынула кровь, он ослаб на миг, этого было достаточно. Александр вывернулся из–под него и несколько раз, схватив за волосы, ударил его головой о пол. Добравшись до лифта, стащил с себя куртку и замотал ею руку. Из разрезанной ладони хлестала кровь.
Когда бывший дома Олег открыл дверь, Алекс не вошёл, а ввалился. Олег потащил его в ванну и позвал Кэт. Она, увидев Алекса, ахнула, у него всё лицо было в крови.
— Материал на швы и новокаин, быстро, — Олег орал, но Кэт видела только глаза Алекса и по взгляду его уже знала, что Кроль жив.
Олег промыл рану, наложил швы. Алекс молча помогал забинтовывать.
— У меня в куртке — записка.
Олег вытащил и развернул.
— Я твой должник! И подпись: Кроль. И внизу — сегодня жди гостей.
— Надо уезжать.
— Дай смою кровь с лица, надо ещё шить.
— Это не моя кровь, а его.
Олег только усмехнулся, но действительно, на лице не было ни царапины. Олег помог ему пройти на кухню, падая, он сильно ушиб колено.
— Люди, оторвите свои недвижимости от стула!.. гляньте, — Кэт прижалась к стеклу.
Они подскочили к окну. Из подъезда двое вынесли парня и затолкнули его в машину. Машина отъехала.
— Это ненадолго, — Алекс стал угрюмым, — увози Кэт в Бердянск. Я не смогу уехать. Я останусь. Где Макс?
— Сейчас уже должен быть, задерживается.
Зашла Кэт с листом в руке:
— Я никуда не поеду…
— Из–за тебя у нас будут связаны руки.
— Я только приведу их к Ольге.
— Да, я не подумал, — Алекс сел на стул, — дайте мне воды. Голова кружится.
— Тебе надо выспаться.
— Выспишься тут с вами. Скорее уже на том свете выспишься.
— Это ты всегда успеешь.
Два раза звякнул дверной звонок.
— Это Макс, — Олег пошёл открывать.
На ходу обронил сестре:
— Не сказал бы, что ты удивлена. Кажется, я — единственный, кто этого не знал.
Кэт тоскливо смотрела на Алекса. Он не отвёл взгляда, но в его глазах Кэт читала, что всё кончено.
— Это конец?
— Почти… Ещё Ольга. Писать умеешь? Пиши — пропало…
Александр 31 октября 94 года 2.20 ночи
Это действительно был Макс. Он не вошёл, а влетел в квартиру. Сумку сбросил с плеча и вывернул на стол всё её содержимое — деньги и продукты.
— Если я не покупаюсь, я с ума сойду.
— Вода холодная, какая грязь?
— Ну и что, — кричал он уже из–под душа, — люди — грязь. Если бы не бабки, никогда не стал бы жать этому гаду руку. Собака друг человека, а химик — враг… Хоть он, конечно, и собака.
— Кто? — Александр нахмурился.
— М. Там оставшиеся 700. Всё как договаривались. Без проблем. Просто сволочь, он и есть сволочь.
Макс, выйдя из душа, сел в зале:
— Ладно, чего уж там, выкладывайте.
— Кроль жив. Ты знал? — Олег напрягся.
Макс перестал вытираться и замер с полотенцем в руках.
— Вот как… — взгляд его остановился на полотенце.
Кэт дала ему лист, переданный Алексу. Быстро просмотрев его, Макс бросил лист под стол и стал быстро вытирать волосы.
— Надо сматываться?
— Написано сегодня вечером, но уже не вечер, а ночь.
— Но если у нас в запасе сутки, то ещё можно успеть.
В дверь позвонили. Звонок трещал не переставая.
