— Это Уилер, — сказал я. — Дайте мне, пожалуйста, сержанта Полника.
— Сейчас, лейтенант. — Несколько секунд трубка молчала, а потом раздался мрачный голос Полника:
— Полник слушает, лейтенант.
— Я хочу попросить вас об одной услуге, сержант, — осторожно произнес я. — Дело очень важное. Если вы справитесь с ним как следует, то, думаю, шериф простит вас и завтра же разрешит вам выходить в дневные смены.
— Отлично! — На мгновение Полник потерял дар речи. — Хорошо бы! Тогда, глядишь, моя старуха сменит гнев на милость и снова начнет со мной разговаривать. Кого надо убить, лейтенант?
— Знаете развилку у подножия Лысой горы, откуда начинается старая дорога в каньон?
— Да как у моей старухи… — Он торопливо кашлянул. — Конечно же знаю, лейтенант.
— Примерно в полумиле от развилки есть старый деревянный дом. Там сидит тип по имени Дана и ждет некоего Стрэчена. Будете выдавать себя за Стрэчена до тех пор, пока не приблизитесь на такое расстояние, когда можно будет надеть этому Дана наручники.
— Понял, лейтенант. А что потом?
— Привезете его сюда, зарегистрируете как подозреваемого по делу об убийстве и сообщите об этом мне домой.
— Считайте, что я это уже сделал, лейтенант.
— Возьмите свою машину, — добавил я. — А когда войдете в дом, держите наготове револьвер. Этому типу около сорока. Он среднего роста и веса, у него редеющие волосы и голубые глаза. С виду — самый обыкновенный человек. Но в ту самую минуту, когда он поймет, что вы из полиции, он попытается пустить вам пулю в лоб. Так что будьте осторожны, хорошо? Как только увидите, что он собирается стрелять, открывайте огонь.
— Понял вас, лейтенант. — По тону Полника я догадался, что он посмеивается надо мной. Но не стал обижаться, поскольку Полник имел на это право — он арестовывал преступников в течение двадцати лет и мои поучения были ему просто смешны.
— Давайте-ка повторим, что я вам сказал, — все же велел я.
— В полумиле от развилки на старой дороге в каньон стоит старый деревянный дом, — бесстрастным тоном произнес сержант. — Там сидит тип по имени Дана, который ждет другого типа по имени Стрэчен. Я выдаю себя за Стрэчена, пока не подойду к Дана на такое расстояние, что смогу надеть на него браслеты. После этого я привожу его сюда и регистрирую как подозреваемого по делу об убийстве. — Полник громко вздохнул. — А потом звоню вам домой.
— Все верно, — ответил я. — Может, подъезжая к дому, вам надо будет включить дальний свет…
— Слушаюсь, сэр. — Полник в открытую зевнул.
— Будьте осторожны, сержант, — продолжал наставлять я.
— Вы же меня знаете, лейтенант, — громко усмехнулся Полник. — Если дело запахнет жареным, я тут же позвоню в ФБР.
В моей трубке раздался щелчок — Полник повесил трубку. Я последовал его примеру и посмотрел на часы. Было четверть десятого. Если все сложится благополучно, то сержанту потребуется самое меньшее полтора часа, чтобы смотаться туда и обратно, подумал я. И тут же меня снова охватило непреодолимое желание.
— А это далеко от города? — тихо спросила Мойра.
— Я думаю, что по самым скромным подсчетам сержанту на дорогу туда и обратно потребуется полтора часа, — весело ответил я и, положив Мойру на кровать, перевернул ее на живот. Ее аппетитная попка лежала прямо передо мной. — Так что.
Я погладил ладонью ягодицу Мойры, а потом просунул руку между ее ног. Вскоре мой палец проник во влагалище Мойры, и я подтянул ее поближе к моему распрямившемуся стержню.
— Твоя попка не только прекрасна, — сказал я, просовывая свой член в теплую щель, раскрывшуюся у основания этих изящных округлостей, которые я сжал что есть мочи, — но и необыкновенно красноречива. Она умеет разговаривать, и я слышу, что она сейчас мне говорит.
Мойра подалась немного назад, и ее попка прижалась к моему телу. Мой стержень вошел в нее по самое основание, а затем принялся легко двигаться в теплом и влажном туннеле.
— Кончай болтать, — задыхаясь, произнесла Мойра, — пусть твой член разговаривает с ней.
Насытившись любовью, мы какое-то время лежали, не выпуская друг друга из объятий.
— Это было божественно, — мечтательно произнесла Мойра, — просто божественно.
— Рады были угодить, — скромно ответил я.
— Я удовлетворена и душой и телом.
Мойра вздохнула с довольным видом и начала рассеянно играть с моим увядшим членом.
— Я никак не могу остыть после того восторга, который мы вкусили, — сообщила она. — Мое тело и моя душа шлют тебе свою искреннюю благодарность.
— В свою очередь благодарим вас за вашу милость, — лениво отозвался я. — Руководство будет вам искренне признательно, если вы выразите свою благодарность в письменном виде.
Я мягко отстранил ее шаловливые пальчики и, повернувшись на бок, принялся искать часы, которые оставил на низеньком столике у противоположного конца кушетки.
— Что ты делаешь?
— Ищу часы.
— А сколько сейчас времени?
Наконец я нащупал часы и посмотрел на них.
— Двадцать минут первого, — сказал я Мойре.
— Мы с тобой несколько увлеклись, — мягко заметила она.
Я встал с кушетки и подошел к телефону. На этот раз дежурный взял трубку не так быстро.
— Это снова Уилер, — сказал я. — Сержант Полник еще не вернулся?
— Нет еще, лейтенант.
— А когда он уехал?
— Сразу же после вашего звонка. Могу л»я вам чем-нибудь помочь, лейтенант?
— Сейчас пока ничем, спасибо. Но как только он вернется, вы мне позвоните, хорошо?
— Не сомневайтесь, лейтенант. — Голос дежурного был очень вежливый. — А по какому номеру?
— Ко мне домой, — прорычал я. — Куда же еще?
— Не обижайтесь, лейтенант. — Голос дежурного стал еще более вежливым. — Просто у тех, кому выпадает дежурить ночью, есть такая договоренность — если лейтенант звонит после полуночи, всегда проверять, по какому номеру он находится.
— А никакой другой договоренности у вас нет? — язвительно спросил я.
— Почему же, есть — если отвечает женский голос, значит, ты попал куда надо!
— Да это же просто бунт! — зарычал я. — Как ваше имя?
— Патрульный Стивенс, лейтенант.
И тут я понял, с кем имею дело. Патрульный Стивенс представлял собой редчайший феномен — он имел университетское образование и мечтал стать образцовым полицейским. Не будь он таким дураком и избери себе другой род занятий, то сделал бы блестящую карьеру и получал бы хорошие деньги. Но ему взбрела в голову сумасшедшая мысль — сделаться полицейским.
— Мне кажется, у нас есть общие друзья, — заговорил я таким тоном, будто мы со Стивенсом были лучшими приятелями. — Не вас ли я видел недавно с шикарной бабенкой по имени Аврил Джоунс?
— Это было в понедельник или во вторник, лейтенант? — уточнил дежурный.
— Во вторник.
— Нет, сэр, это была не она. — Голос патрульного даже не дрогнул. — Эту шикарную бабенку звали Тони Дель Гуардо.
— Подумать только! — воскликнул я, вложив в свой ответ все изумление, которое только смог изобразить.
А потом немного отодвинул ото рта трубку и прокричал:
— Эй, Тони! Как тесен мир!
Я повесил трубку и, повернувшись, встретился взглядом с Мойрой. Ее зеленые глаза смотрели на меня необычайно серьезно.
— Я совсем забыла о сержанте, это нехорошо, — тихо сказала она.
— Но я же сказал тебе, что он вернется только через полтора часа. И то только в том случае, если все сложится благополучно, — ответил я. — Так что сейчас он, наверное, уже возвращается. Его могли задержать множество непредвиденных мелочей.
— Но ты встревожен, — заметила Мойра.
— Пока еще нет, — отрезал я. — Но если он не вернется в течение часа, тогда я начну волноваться.
— Ты — прекрасный любовник и совершенно никудышный обманщик, мой милый Эл, — мягко произнесла Мойра. — Сейчас я оденусь, и ты можешь по дороге в офис забросить меня в отель.
Двадцать минут спустя я остановил машину у отеля «Старлайт». Мойра Артур вышла из нее, а затем, просунув голову в окно, сказала:
— Надеюсь, сержант благополучно вернется. — Она медленно улыбнулась. — Это была необыкновенная ночь. Но, как и всему на свете, ей пришел конец. Я получила то, что хотела, и, надеюсь, все было взаимно.
Так что еще раз спасибо тебе. Мое тело благодарно тебе за удовольствие.
Мойра быстро вошла в двери отеля, а я отъехал от тротуара и помчался по улице. Стояла светлая лунная ночь. Было достаточно поздно, и машин почти не было.
Я помнил, что всю эту историю о часе, в течение которого должен был вернуться сержант Полник, я придумал для успокоения своей совести. Поэтому решил съездить на место встречи и узнать, что с ним случилось. Мягкое урчание мотора быстро перешло в рев, а стрелка спидометра переместилась к указателю максимальной скорости.
Дорога, ведущая на Лысую гору, проходила по склону, куда не попадал лунный свет. Так что мне пришлось ехать с дальним светом. Не прошло и пяти минут, как фары высветили развилку, и я свернул на старую дорогу, позабыв сбросить скорость на повороте. Эта дорога вела в каньон, петляла у подножия горы. И после первого же поворота я снова попал в полосу лунного света, сбросил скорость до минимума и выключил фары. Однако через пару секунд я опять включил их — ведь в ночной тишине звук мотора слышен на расстоянии пяти миль, мрачно подумал я. Так что меня все равно услышат задолго до того, как я появлюсь у старого дома.
