Сейчас она безучастно наблюдала, как я машу рукой Арту. Парнишка за штурвалом ухмыльнулся и сказал.
— Я Хосе, сеньор. Что-нибудь хотите узнать?
— Сколько времени мы будем добираться до берега?
— Около часа. Патрульные самолеты вашей страны летают над головами, разыскивая... — он махнул в нашем направлении, — таких, как вы. Они здесь рыщут с тех пор, как сеньор Камино ускользнул от вашей полиции и добрался до нас, а профессора Франсиско Эрнандеса похитили по приказу сеньора Ортеги.
— Это не территориальные воды Соединенных Штатов, — напомнил я.
— Но и не кубинские. Они здесь летают, как вы выражаетесь, с превентивными целями. И мы этому даже рады. Из этого проклятого места многие пытаются бежать, а ваши патрульные самолеты помогают остановить погоню и спасти беглецов.
— Сколько уже убежали, Хосе?
— Не так уж много, сеньор. Это печально. У Карлоса Ортеги много способов предотвратить подобные демократические акции. — Он подчеркнуто равнодушно бросил взгляд в мою сторону: — Вы, разумеется, в курсе: он знает, что сеньор Морган прибывает со своей женой.
— Это я слышал. Он мог бы облегчить мне задачу.
Хосе со спокойной уверенностью покачал головой:
— Нет, сеньор. Он бы не хотел вступать в противоборство с вашей страной. Не по этому поводу, по крайней мере. У него полностью развязаны руки, если вы попадаете в страну нелегально. Надеюсь, вы не пожалели о своем намерении приехать сюда.
— У меня был не такой уж большой выбор.
— Это так, — согласился Хосе, — но будьте осторожны. Это совсем не дружественное место.
Пока мы болтали, Хосе подошел к берегу и начал огибать пляж. Найдя наконец маленькую бухту, почти невидимую в густых зарослях, он без всяких колебаний направил пароход через них в узкий канал, а затем около полумили следовал его изгибам. В конце канала обнаружился причал и большое ветхое строение, которое уже с трудом сопротивлялось постоянным ветрам с моря.
— Осталось не долго, сеньор Морган, — проговорил Хосе. — Машина уже ждет вас, чтобы отвезти в глубь страны.
* * *
Город Нуэво-Кадис возвышался во всем своем великолепии посреди нищеты, как современный монумент взяточничеству, коррупции и открытому игорному бизнесу, по сравнению с которым Гавана докастровских времен выглядела просто архаичной. Повсюду прохаживались военные в яркой форме, офицеры щеголяли оружием в блестящих кожаных портупеях, рядовые с винтовками на плечах непринужденно прогуливались тут же — наглядное напоминание жителям, что ситуация по-прежнему контролируется, несмотря на смену власти. Офицеры полиции были напыщены донельзя, хотя всего лишь регулировали уличное движение; они прекрасно осознавали ничтожность своих полномочий, хотя и не показывали виду.
Ким и я заметили около дюжины хорошо знакомых плейбойских типов с обоих континентов и россыпь голливудских знаменитостей; хотя обычно в толпе трудно распознать людей, владеющих большими деньгами, если тебе не известны характерные черты, по которым их можно опеределить. Для большинства Нуэво-Кадис был интересной остановкой на маршруте Монте-Карло-Лас-Вегас; этот город обещал многое, если политический руль будет повернут в нужном направлении.
Я зарегистрировал нас в отеле «Регис» под именем мистера и миссис М.А. Винтерс. Я чувствовал себя несколько напряженно, видя, как Ким притягивает к себе взгляды, и слыша замечания, какими обменивались некоторые постояльцы, думавшие, что я не знаю их языка. Я притворился, что ничего не понимаю, и проигнорировал их дерзкие реплики. В нужный момент я воспользуюсь тем, что остальные полагают, будто между нами существует языковой барьер.
Мальчик-посыльный проводил нас в наши апартаменты на пятом этаже, принял десять американских долларов с ослепительной улыбкой и с поклоном удалился. Ким что-то хотела сказать, но я поднял руку, показав сначала на свое ухо, а затем на углы комнаты.
— Милое местечко, — бодро объявил я. — Отличное место для медового месяца. Тебе нравится?
— Прекрасно.
— Я же говорил, что тебе понравится. Посмотрим, что ты скажешь о ночной жизни.
— Я бы лучше прошлась по магазинам. Мы сорвались так внезапно, что я почти ничего не захватила.
Я ухмыльнулся и кивнул ей. Пока мы разговаривали, нам удалось обнаружить два жучка, установленные в гостиной, а потом Ким нашла еще один в огромной спальне. Мы не стали трудиться и уничтожать их. Возможно, они пригодятся нам, если понадобится внушить слушателям то, что мы сочтем необходимым. Единственным чистым местом была ванная, так что, если потребуется что-нибудь обсудить, мы сможем это сделать под звук падающей воды — довольно романтично, если подумать.
— Иди сюда, дорогая, — позвал я с игривостью жениха, и Ким неприязненно нахмурилась, так что мне пришлось нетерпеливо махнуть рукой. Она медленно прижалась ко мне, а я приставил губы вплотную к ее уху. — Расслабься, моя милая. Они ведь на это рассчитывают, так что не надо делать ничего такого, что может их насторожить.
Она кивнула, и ее волосы мягко коснулись моей щеки, благоухая каким-то нежным ароматом. Я приподнял кончиками пальцев ее подбородок, чувствуя, как эти огромные дикие глаза будто окутывают меня, и мои губы сами собой коснулись ее рта. И так же неожиданно это перестало быть просто прикосновением, меня подхватил яростный водоворот, который словно пытался поглотить меня в свою воронку.
Дрожащей рукой Ким оттолкнула меня, у нее перехватило дыхание. Беззвучно, но так, что я мог прочитать по губам, она проговорила:
— В этом не было... необходимости.
Мне можно было говорить громко.
— Удивительная куколка. Ты все перевернула у меня в груди.
Она слегка покраснела, и я подмигнул ей:
— Надо попробовать здешнюю ночную жизнь, а? Может, сумеем заработать несколько долларов у игорного стола?
— Или потерять их. Но я думаю... идея неплохая.
Мы по очереди приняли душ, переоделись в чистое и вышли к лифту. Я выдал Ким достаточно денег, чтобы сделать покупки для нас обоих, а сам решил познакомиться с городом. Мы договорились встретиться через два часа за игральными столиками в гостинице. Мнения двоих восприимчивых людей вполне достаточно, чтобы составить полное впечатление о городе. Ким попробует разговорить местных жителей, продавщиц в магазинах — так, как это умеют делать женщины, — а я взгляну на город с точки зрения туриста.
Хотя Нуэво-Кадис, столица этого политического вулкана, не особенно кишел настоящими туристами. Богачи за игральными столами находили это весьма кстати, так как здесь все маски были сорваны; для мелких сошек город был прекрасным местом, чтобы освежиться, когда жара становилась уж совсем невыносимой, — если, конечно, они могли оплатить такое удовольствие; сливки общества веселились на роскошных курортах, понастроенных правительством, а комми играли по мелочи и выжидали, когда наступит ясность.
Всматриваясь в живописные улицы, обрамленные ослепительно белоснежными фасадами отелей и казино, было трудно представить, что в четырех милях отсюда, на вершине полуострова, находится могильник всего живого, именуемый Роуз-Касл, а в нем — человек по имени Виктор Сейбл. И где-то там же, внутри, я должен был обеспечить камеру и себе.
Я попробовал удачу в четырех местах, вяло поиграл за столом, за которым бросали кости, выиграл пару сотен долларов за автоматами. Для настоящей игры еще было слишком рано: здесь во всем пытались скопировать стиль роскошных ночных шоу Лас-Вегаса. Но психологический климат совершенно не походил на атмосферу Лас-Вегаса. Чувствовалась какая-то скрытая угроза, едва уловимая опасность, которую можно было почти понюхать и потрогать, что-то настораживающее в поведении крупье, слишком много внушительных типов, занятых только тем, что внимательно осматривали толпу, их бицепсы так и выпирали из смокингов, странно контрастировавших с военной выправкой, а враждебное выражение глаз не могла замаскировать никакая улыбка.
Самой удивительной чертой было полное отсутствие простого люда. В отличие от других крупных городов здесь не встречались чистильщики обуви, в барах не было заметно проституток, на улицах никто не приставал к тебе, клянча монеты. А те немногие, кого я все же встретил, выполняли свою работу с опущенными головами и очень быстро. Дважды я намеренно подходил к ним под предлогом поиска нужной улицы. Один ответил, что не говорит по-английски, а другой просто ткнул в сторону и показал два пальца, давая понять, что мне осталось пройти два квартала, после чего нервно оглянулся и заспешил прочь.
Когда пришло время встречи с Ким, я подошел к остановке такси и назвал водителю отель «Регис». По дороге я спросил его:
— Когда же здесь закипит жизнь, приятель?
— Скоро, сеньор. Как только спадет дневная жара.
— Можешь посоветовать какие-нибудь особенные места?
Он молча пожал плечами, мол, все места стоят одно другого.
