– Не трать время, – жестко оборвал его Радниц, – о Ларриморе мне известно все. Лучше расскажи, кто такой Эллиот? Кинозвезда из бывших, если не ошибаюсь?
Кендрик подробно рассказал, как Эллиот остался инвалидом, как оказался в финансовом затруднении, как пришлось нажать на него, чтобы согласился содействовать.
– Думаешь, справится?
– Надеюсь, сэр.
– А если нет, какие еще возможности?
Кендрик сразу вспотел от страха:
– Я очень рассчитываю на него, сэр, но если не получится, придумаю что-нибудь другое.
– Что же именно?
– У Ларримора есть дочь, можно надавить через нее.
– Знаю, что у него есть дочь, давно взвесил эту возможность; если у Эллиота не получится, подключим ее.
– Я рассчитываю на него. – В голосе Кендрика не чувствовалось, уверенности.
– Хорошо, держи меня в курсе. – Радниц махнул рукой. – Спасибо, что зашел. – И снова уткнулся в бумаги.
Как только за Кендриком закрылась дверь, Радниц отложил бумаги и три раза хлопнул в ладоши. Через минуту личный помощник и секретарь Радница Густав Хольц, высокий, седеющий человек с глубоко посаженными глазами и тонкими жесткими губами, появился на террасе. Правая рука Радница, Хольц владел несколькими языками, был прирожденным математиком и досконально разбирался в политических хитросплетениях.
– Дон Эллиот, – не глядя на помощника, произнес Радниц, – бывшая кинозвезда. Заведи на него дело, устрой слежку, каждый день докладывай о всех его действиях. Смотри, чтобы ничего не заметил, действуй немедленно.
– Слушаю, господин Радниц, – кивнул Хольц.
И, зная, что приказ будет выполнен неукоснительно, Радниц выбросил из головы Эллиота.
Направляясь обратно в бунгало, Эллиот размышлял о том, как добыть марки при участии Синди, Уинна и Джоя, жаждавших ему помочь. Во-первых, его ждало интересное приключение, во-вторых, разрешение финансовых проблем и, наконец, жизнь – вызов лучшему киносценарию. После предупреждения Кендрика он понимал, что просто заявиться к Ларримору невозможно. Он не виделся с ним более трех месяцев, к тому же никогда не бывал в его доме. Можно было как бы случайно забежать в гольф-клуб, но там полно людей, которым он должен, да и пропуск давно просрочен. Вдруг он вспомнил о дочери Ларримора. Да, возможно, это сработает.
Дома был один Уинн, Джой и Синди уехали на «ягуаре» пополнить запасы продовольствия за счет супермаркетов.
После того как Уинн услышал о возможности похищения марок, он проникся идеей Эллиота. Получить пятьдесят тысяч за несколько бумажных марок казалось стоящим делом. Несмотря на то, как обращался с ним Эллиот, ему даже нравился этот красавец киногерой. Инстинкт подсказывал, что если кто-то и может спланировать похищение, то только Эллиот.
Сейчас Уинн смотрел на него с ожиданием, зная, что Эллиот побывал у Кендрика и, возможно, есть новости.
Эллиот пересказал беседу с Кендриком.
– После того, что рассказал Клод, я не могу прямо явиться к Ларримору, к тому же я вообще не хочу, чтобы меня кто-то видел. Поэтому главная роль переходит к тебе, – заключил он.
– Это меня устраивает, – ответил Уинн. – Что нужно делать?
– Есть шанс получить нужную информацию через дочь Ларримора, Джуди. Я встречал ее во многих злачных местах – совершенно не в моем вкусе, дикая, неуправляемая особа. Слишком много пьет, скандалит, правда, думаю, что это юношеская дурь. Они с отцом друг друга терпеть не могут. Живут вместе, но почти не встречаются. Денег он ей дает мало, поэтому она все время в поисках того, кто может за нее заплатить. Думаю, ты будешь иметь успех. Она, несомненно, знает секреты отца: Ларримор рассказывал мне, что, до того как его жена погибла в автомобильной катастрофе, Джуди помогала ему разбираться с марками, классифицировать их. Это уже после смерти матери она сошла с рельсов и стала неуправляемой.
Уинн выслушал с большим интересом.
– Это как раз для меня, – заметил он. – Как мне с ней познакомиться?
– Никаких проблем, подойдешь и все. Ее любимое место – клуб «Адам и Ева», там она начинает развлекаться часов с десяти вечера. Узнаешь сразу: лет восемнадцать, рыжая, унаследовала венецианский цвет волос от матери-итальянки, высокая, с хорошей фигурой. Если увидишь девушку, ярко-рыжую, вызывающе одетую, – это Джуди Ларримор.
– Мне все больше нравится эта работа, – ухмыльнулся Уинн. – Приятное с полезным, да?
– С ней нужно быть очень осторожным, – предупредил Эллиот, – она добыча не из легких, я же сказал: скандальна и любит шокировать своим поведением. Но если правильно найти подход, может клюнуть на новое лицо. Не торопись. Три-четыре свидания, и только тогда начнешь расспросы, я подскажу тебе, как именно. Главное, сделать отношения близкими, понял?
Уинн кивнул:
– Займусь ею сегодня же вечером.
А в это время Синди и Джой «работали» в супермаркете. Синди наполняла скрытую от глаз корзинку, привязанную на животе, продуктами для ужина. Ей хотелось сделать его праздничным.
Когда Эллиот объяснил, что не может вернуться на виллу, останавливаться в отеле слишком рискованно, и предложил, что будет жить у них, Джой и Синди были в восторге, чего нельзя было сказать об Уинне. Но и он быстро согласился, как только услышал, что финансировать всю операцию будет Эллиот.
Уинн, от которого мало что ускользало, заметил, как Синди смотрит на Эллиота, и понял, что она заинтересована больше чем следует. Он чувствовал, что после того, как Эллиот укротил его, девушка перенесла свое расположение на другого.
Оставаясь дома один, Уинн имел возможность все хорошенько обдумать. Эллиот предложил дело, которое могло принести пятьдесят тысяч. Уинн спрашивал себя: что значит для него Синди? Он не любил ее, так как вообще не был способен на такое чувство. Она, конечно, нравилась ему, он хотел жениться на ней, чтобы иметь всегда рядом с собой, но что из этого?
На свете тысячи таких девушек, красивых и умных. Если Синди предпочитает Эллиота, пожалуйста, он не рехнулся, чтобы испортить из-за нее большое дело, о котором столько мечтал.
После того как они получат пятьдесят тысяч, он заберет все деньги и смоется. Ничего, Эллиот сможет прокормить ее и Джоя. Конечно, если она захочет остаться с ним, он не против, но, потеряв ее, уж плакать не станет.
Решив окончательно этот вопрос, Уинн успокоился.
Синди решила приготовить на ужин рагу из цыпленка, это блюдо особенно хорошо у нее получалось. Она выбрала двух цыплят и внимательно их разглядывала, а Джой смотрел на нее любящими глазами. Он, конечно, заметил, как изменилась дочь после стычки Уинна с Эллиотом, и это беспокоило его. Ведь Уинн, по крайней мере, принадлежал к их кругу, а Эллиот скорее всего обманет Синди, чего Джой всю жизнь так боялся.
Когда они закончили с «покупками» и направились к «ягуару», Джой осторожно спросил:
– Эллиот славный малый, правда, Синди?
Она молча кивнула и, садясь в автомобиль, сказала:
– Папа, я много думала. Кажется, я ошиблась в Уинне.
Джой вздохнул:
– Все женщины имеют право ошибаться, детка. У тебя появился кто-нибудь другой?
– О, я для него ничего не значу! – Она медленно вывела «ягуар» в поток транспорта. – И кошке не возбраняется смотреть на льва. Вот так, папочка. – Она скорчила гримасу. – Но я хочу, чтобы ты знал: с Уинном все кончено, и я скажу ему об этом. Работать вместе мы, конечно, можем, но замуж я за него не выйду.
– Никто и не говорит, что ты должна это делать, – улыбнулся Джой. – Закончив работу, мы получим свою долю, найдем укромное местечко и переждем некоторое время.
Синди согласно кивнула, но глаза ее наполнились такой печалью, что у Джоя защемило сердце…
– Вы были когда-нибудь в клубе «Адам и Ева»? – спросил Барни, с сожалением глядя на пустую тарелку.
Скорбь, отразившаяся на его лице, растопила бы и камень.
Я ответил, что ночные клубы не по моей части, и предложил ему взять еще сосисок.
Он сразу просветлел:
– Вот это называется конструктивным предложением, – и засигналил Сэму. – Беда с этими сосисками, мистер Кэмбелл, они всегда вызывают жажду.
Сэм принес сосиски и еще пива.
– Ночные клубы очень специфичные заведения, – продолжил Барни, когда Сэм удалился к себе за стойку. – Вы или любите их, или нет. Клуб «Адам и Ева», безусловно, имел дурную славу, из того, что я слыхал о нем. Такого культурного джентльмена, как вы, например, мистер Кэмбелл, могли запросто там обидеть, а то и убить. – Он откусил сосиску, прослезился, вытер глаза и продолжал: – Уинн сразу узнал Джуди Ларримор. Она находилась в баре с парочкой хиппи, и все трое дружно лакали джин с водой. Хиппи были примерно одного с ней возраста, нечесаные, с длинными грязными волосами и бородами, оба в матадорских штанах и цветных рубашках. Если бы не запах, который от них исходил, выглядели они так, будто сошли со страниц «Плейбоя».
Уинн втиснулся рядом с ними и заказал виски. Не прошло и нескольких минут, как Джуди положила на него глаз. Хиппи уже напились в стельку, и Уинн заметил, что Джуди с ними скучно. Глаза ее заблестели, когда она увидела Уинна, а он решил, что такой привлекательной куколки давно уже не видел. Он одарил ее широкой улыбкой, которую она не замедлила вернуть. Один из хиппи, постарше, обернулся посмотреть, кому она улыбается, и Уинн встретил его взгляд ухмылкой, специально предназначенной для таких юнцов.
