16
Попали как кур в ощип
Когда я прихожу в себя четверть часа спустя, обстановка вокруг (я, кстати, так и не успел вам ее описать) ничуть не изменилась. На полу красивый ковер в индейском стиле, на нем несколько темно-красных пятен, так как все мы малость в крови. В комнате мебель с медными ручками, видимо, из красного дерева, хотя я и не уверен. В стене маленькие необычной формы окошки с длинными шторами. Сам я сижу у стены, связанный как сарделька. Я едва в состоянии пошевелить головой, и все тело ноет от боли. Рядом сидит Гарри. Нос распух настолько, что почти упирается в грудь, и во всем его облике сквозит явная усталость. Напротив нас четверо остальных участников маленькой дружеской потасовки вяло помогают друг другу прийти в себя. Среди них замечаю одного, кому жизнь уже совсем не в радость. Это тот, которого я слегка придушил. Над ним копошатся двое других, шлепают его по щекам, дергают за руки, но, увы, парень по-прежнему больше смахивает на тюфяк, нежели на что-то более путное. Господин в габардиновом костюме тоже выглядит довольно неважно: он не переставая промокает физиономию платком уже ярко-красного цвета, и стоит парню закрыть рот, как становится видно, сколько у него осталось зубов, вернее, что их у него вообще больше нет. Что же касается цвета глаз, выросших у него аж до середины щек, то он напоминает спелый баклажан, только поярче. Двое других — толстяк в синем костюме, который упражнялся со мной (это его я перекинул через голову), и чернявый шкаф с плечами под стать готической башне — ощупывают себя с ног до головы, соображая, что же у них переломано, и их стоны бальзамом льются мне на сердце. В целом я почти доволен результатами сражения, хотя и чувствую себя так, будто по мне прошелся каток. Гарри предпочитает пока ни с кем не делиться впечатлениями. Кроме того, в комнате находится еще и свежая, как роза, Кора Лезерфорд (она сидит верхом на стуле) и несколько озадаченная Мэри Джексон. Но я-то знаю, что женщины любят наблюдать, как дерутся мужчины, даже если не из-за них. Мэри Джексон сосредоточенно пудрит нос, словно это она только что участвовала в потасовке.
— Странные у вас манеры, кто же так благодарит мужчин, которые приглашают вас поужинать? — говорю я.
— А сами вы как обращаетесь с женщинами, которые садятся к вам в машину? — в тон мне отвечает Кора.
Эта мерзавка еще смеется!
— Вы просто не в моем вкусе… — ехидно уточняет она.
Я стараюсь вывести ее из себя, потому что эта улыбка начинает давить мне на психику.
— Да я знаю того, кто в вашем вкусе, — говорю я. — Он сейчас как раз в морге прохлаждается, а вся его гнусная рожа пошла синими пятнами. Кстати, этих чудил ждет то же самое.
Я киваю в сторону четверых искалеченных приматов, которые продолжают копошиться у противоположной стены, и вижу, что мое предположение отнюдь не приводит их в восторг. Кора же при упоминании о своем любезном поджимает клюв и бросает на меня взгляд чернее ночи.
— Вольф Петросян был поумнее вас, Рок Бэйли, — цедит она сквозь зубы. — Его застали врасплох, подсыпали чего-то в стакан, но он никогда бы не облажался так, как вы, и не стал бы бросаться прямо волку в пасть.
— Однако ему хватило ума проглотить какую-то хреновину и отбросить копыта в телефонной будке, — возражаю я.
— Да, как раз насчет телефонной будки, — подхватывает Кора, — вам еще придется дать объяснения по поводу кой-каких фотографий.
— Кому? — спрашиваю я. — Вам? Или этим господам? — я окидываю взглядом всех четверых. — Или кому-нибудь еще?
Означенным «господам» наш разговор приходится, видимо, не по вкусу, и невысокий крепыш подходит ко мне. Прежде чем я успеваю увернуться, его кулак въезжает мне в нос, и голова моя звонко ударяется о стену…
Вероятно, Кора соображает, что эта сцена производит нежелательное впечатление на подружку. Интересно, как она собирается объяснить это Мэри Джексон? Скорее всего, все девицы, которых она поставляет для опытов господину «X», те еще оторвы. Да и насчет мужского пола — только подавай! Вот почему родители Беренис Хевэн и Синтии Спотлайт (двух первых исчезнувших девушек) не обратились в полицию с официальным заявлением. И вероятно, так же поступят родители Мэри Джексон. Но родители не видели тех снимков и, наверное, воображают, что речь идет о банальном загуле.
Пока я так размышляю, Кора наорала на моего обидчика, и тот, ворча, возвращается на место. В этот момент раздается шум, и в комнату врываются еще два молодца. Они смотрят на нас, ухмыляются, потом видят остальных и перестают ухмыляться. По их реакции я определяю, что к нашим противникам подошло подкрепление.
Кора встает со стула.
— Забирайте обоих, — говорит она, указывая на нас с Гарри, — и везите, сами знаете куда. Пошли, Мэри, — добавляет она после короткой паузы.
Вновь пришедшие подходят к нам. Один из них — среднего роста, хорошо одет и глуповатый на вид. А другой… Его я узнаю. Это тот самый толстый санитар, который прописал мне процедуры с Беренис Хевэн (о которых теперь я не могу вспоминать без сожаления) в самый первый вечер моих приключений.
Толстяк перерезает веревки у меня на ногах.
— Подъем! — говорит он. — Постой-ка, да это же старый приятель! Что, уже соскучился?
— Ага, в самую точку! — отвечаю я. — Сентиментальное путешествие к месту первого свидания.
Он выдавливает из себя толстый ломоть смеха граммов на двести. Но я и без того успел заметить, что у парня жизнерадостный характер.
— Все такая же скромняжка с голубыми волосами? — интересуется толстяк. — Наверное, отказал Коре, вот она тебя и приложила?
— Размечтался… — говорю я. — Минут за пятнадцать до вашего приезда мы как раз сидели друг на друге верхом.
И это чистая правда, только я забываю уточнить, что я сам был снизу, а она занималась любовью с пресс-папье. Тем временем мне удается встать, но ноги настолько затекли, что я вынужден уцепиться за этого «санитара», чтобы не упасть. Его дружок пытается поднять Гарри. Но старина не желает и пальцем пошевелить. Он уже вообще ничего не желает, лишь испускает стон и продолжает лежать неподвижно. Мэри Джексон смотрит на него с интересом, а Кора встает и подходит. И не успеваю я набрать в легкие воздуху, как она размахивается и бьет его спереди под коленку своим острым каблуком. Гарри подскакивает, как от удара током, и начинает истошно орать. Мэри Джексон проявляет все возрастающий интерес к происходящему, и ее розовый язычок облизывает блестящие от помады губы. Эта девушка явно из тех, кто обожает точить чьи-нибудь пальцы лезвием бритвы. Гарри вышел из оцепенения и, продолжая вопить, перекатывается по полу, стараясь увернуться от Коры. Он цепляется за стену, раздается скрежет ногтей. И наконец, собрав все силы, Гарри удается встать на ноги. А Коре Лезерфорд смешно. Только смех вдруг замирает, потому что кулак Гарри с размаху опускается ей на правую грудь. И вот уже Кора сама орет благим матом и приплясывает на месте, схватившись обеими руками за свой бюст.
«Санитары» вытаскивают нас на улицу. Мы пересекаем двор, усыпанный гравием. Все машины стоят на месте: большая, моя и последняя — «додж» Коры. Мы устраиваемся в большой. Наши стражи, очевидно, собираются оставить Кору здесь, потому что, усадив нас, весельчак опять идет в ресторан и возвращается, ведя за собой только Мэри Джексон. Я подталкиваю Гарри и стараюсь устроить его поудобнее. Мэри садится рядом со мной, и машина трогается с места. За рулем — коротышка, а толстяк наблюдает за нами в зеркальце заднего вида.
— Куда едем? — интересуюсь я.
— Да вы уже угадали, — отвечает он. — В гости к одному очень любезному господину, который предоставляет посетителям — и леди, и джентльменам — спальни со всей необходимой обстановкой!
Он умолкает, поворачивает какую-то ручку на передней панели и вызывает кого-то по радио. Скорее всего, они установили на своих машинах переговорные устройства типа «уоки-токи», какими пользуются в армии. Теперь становится ясно, почему те четверо поджидали нас прямо в ресторане: передатчик Коры был включен, и они слышали весь наш разговор с того момента, как я сел в «додж».
Я чувствую, как ко мне прислоняется Мэри Джексон и тут же начинает ерзать. Руки мои все так же связаны, и я не могу пошевельнуться, но ощущаю прикосновение ее ладони к своему бедру, и мне это не нравится. Все мои фантазии и желания как-то странно притупились с тех пор, как Кора приласкала меня по черепу произведением искусства.
— А вы симпатяга, — ни с того ни с сего заявляет мне Мэри Джексон, — только надо, чтобы физиономия чуть-чуть зажила, и будете совсем в порядке… Ну почему вы позволили этим громилам так себя отделать?
— Да если бы ваша подруга Кора не напала на меня так предательски, — отвечаю я, — ни в жисть бы им со мной не совладать!
