Из офиса Чейни я позвонил Джилл из отдела кадров и спросил, нет ли у нас консультантов, свободных сегодня во второй половине дня. Джилл сказала, что Марк Сингер, один из лучших компьютерщиков, в два часа как раз будет в центре. Чейни был доволен. Мы пожали друг другу руки, и я сказал, что еще позвоню попозже узнать, как идут дела.
По пути в офис, в метро я почувствовал прилив сил: есть прорыв! Мне удалось пропиарить то, что обещало стать грандиозной сделкой. А вдруг это и был как раз тот решающий момент, которого я ждал. Не успею я оглянуться, как уже буду заключать сделки направо и налево, и тогда смогу прийти в кабинет к Бобу Гольдштейну и потребовать к себе уважения.
Мне не хотелось еще раз попасться на том, что мой обеденный перерыв затянулся дольше положенного, поэтому, выйдя из метро, я купил в магазине сэндвич с ростбифом и взял с собой.
Вернувшись в офис, я столкнулся в коридоре со Стивом Фергюсоном. В первый момент я хотел поздороваться с ним и, может быть, даже попросить прощения за свое вчерашнее поведение. Но он молча прошел мимо, даже не взглянув на меня. Я рассмеялся про себя и покачал головой. Хочет вести себя как мальчишка — на здоровье, а вообще не будет разговаривать со мной — что ж, невелика потеря.
Я обедал на своем рабочем месте и одновременно готовил смету на четырех консультантов. Ко мне вернулась прежняя уверенность в себе. Ричард Сегал, лучший продавец компьютерных услуг во всем Нью-Йорке. Скоро у меня будет угловой кабинет, собственная секретарша, и жизнь моя переменится.
Зазвонил телефон. Звонила Джилл из отдела кадров. Она сказала, что ей нужно со мной немедленно поговорить. Я подумал, что речь идет об оплате работ для Дона Чейни, что она хочет узнать, как ей оформлять счет — по фиксированной ставке или из расчета часов. Я доел сэндвич и только потом пошел в кабинет к Джилл.
Джилл была на несколько лет старше меня, сухопарая, вьющиеся темные волосы коротко острижены. Ее отличала особая, как будто нарочно для офиса придуманная «корпоративная» сдержанность. Она редко улыбалась, поэтому сначала, когда я увидел на ее лице серьезное выражение, я не заподозрил ничего плохого.
— Что случилось? — спросил я.
— Боюсь, у меня для вас плохие новости. Марк Сингер сегодня не сможет заняться вашим клиентом.
Ситуация действительно была критическая.
— То есть как не сможет?
— Я думала, он свободен. Но возникли проблемы с другим сайтом — у одного из наших постоянных клиентов. У меня нет выбора — я должна направить его туда.
— А нельзя послать кого-нибудь еще? Это очень и очень важно.
Она покачала головой.
— К сожалению, все другие ребята заняты. Вы не могли бы договориться на конец этой недели или начало следующей?
— Нет, — сказал я. Мне вдруг стало совсем плохо. Я чувствовал, что сейчас взорвусь. — Но вы мне обещали, что Марк будет свободен. Я обещал своему клиенту, что он придет.
— Он пока еще не ваш клиент.
— Как называется компания, куда должен идти Марк?
— Какая разница…
— Я хочу знать.
— «Шефер-Райли».
Я так и знал! Это был один из клиентов мерзавца Фергюсона. Наверное, сукин сын нарочно подстроил все это. Узнал, что мне на сегодня нужен Марк, и подсуетился с «проблемами» у «Шефер-Райли», прекрасно зная, что клиент, заключивший договор, всегда имеет преимущество перед потенциальным.
— Это бред! — воскликнул я.
— Со мной об этом говорить бесполезно. — Она дала мне понять, что разговор окончен. — Если вас что-то не устраивает, идите и поговорите с Бобом.
Я помчался в кабинет Боба. Он говорил по телефону. Увидев, что я стою в дверях, он несколько раз, как мне показалось, недовольно посмотрел на меня. Но мне было наплевать. Если мне не удастся добиться своего, я просто уволюсь, но сначала выложу все, что думаю.
Наконец Боб закончил разговор: «…Ну ладно, Джо. Спасибо, что нашел время рассказать мне… Ну, пока». Потом он положил трубку и сказал довольно раздраженно:
— Что у вас?
— Простите, что помешал, но у меня срочное дело.
— На будущее попрошу вас не врываться ко мне в кабинет, когда я говорю по телефону, — кажется, я вам об этом уже говорил.
— Прошу прощения, но у меня проблемы с отделом кадров.
Я объяснил ситуацию. Выслушав меня, Боб сказал:
— Ну и чего же вы от меня хотите?
— Я надеялся, что вы поговорите со Стивом, — объяснил я, — чтобы он передоговорился со своим клиентом на другой раз.
— Я не стану этого делать.
— Почему?
— Потому что Стив — наш ведущий менеджер и я уважаю его мнение.
— Но я как раз хотел, чтобы вы поняли: на самом деле ему сегодня не нужен мой консультант. Он делает это, только чтобы мне навредить — из-за вчерашнего. А может, он хочет, чтобы я ушел: тогда все мои наработки достанутся ему.
— Я принял решение, — сказал Боб. — Если вы больше ничего не хотите со мной обсудить, то, с вашего разрешения, я сегодня очень занят.
Когда я вернулся на свое рабочее место, меня подмывало собрать вещи и уйти. Но постепенно ко мне вернулась способность соображать. Такой уход мог принести сиюминутное удовлетворение, но я знал, что потом пожалею об этом. Когда нигде не работаешь, искать новое место гораздо труднее, а долго оставаться безработным я не мог себе позволить. Нужно оставаться в «Мидтаун-Консалтинг» столько, сколько смогу выдержать, а тем временем начать рассылать свои резюме и зондировать почву у рекрутеров.
Я позвонил Дону Чейни и объяснил, что компания не имеет возможности сегодня разрулить его проблему с сервером. Как я и предполагал, он был разочарован. Я спросил его, можем ли мы по-прежнему рассчитывать на большой проект, на что он сказал: «Посмотрим, может быть».
Я понял, что больше он мне не позвонит.
Некоторое время я сидел в Интернете, пытаясь отвлечься, потом позвонил Поле. Ее секретарша сказала мне, чтобы я перезвонил позже, потому что она пошла обедать с кем-то из друзей. Интересно, с кем из «друзей» Пола могла обедать. Мне на ум приходил только Даг. Может быть, он снова позвонил ей в офис и пригласил ее встретиться с ним. Захваченная врасплох, Пола не нашлась, что ему ответить. А может, ей и притворяться не пришлось. Мне вспомнилось, как Даг приударял за ней в Стокбридже прямо в моем присутствии и как Пола благосклонно к этому отнеслась. Разумно было предположить, что он попытается продолжить свои ухаживания в Нью-Йорке. Да и сама Пола легко могла бы увлечься парнем, который выглядел гораздо лучше меня и дела у которого ладились.
Я позвонил Поле на сотовый. На третьем гудке она ответила.
— Привет, — сказал я. — Что происходит?
— Привет, — ответила она с запинкой.
— Я не вовремя?
— Нет… То есть не очень. Я как раз обедаю.
— Знаю. Я только что звонил в офис. С кем обедаешь?
Она замялась. Потом сказала:
— С Дебби.
Дебби была подруга Полы еще с колледжа. Мне казалось, что они давно уже не поддерживают отношений.
— Вот как? — сказал я. — Ты ей сама позвонила или она позвонила тебе?
— Я ей. Мне, правда, нужно идти.
— Ладно, передай привет Дебби.
— Передам. Пока.
Пола дала отбой. Несмотря на то что я ясно представлял себе всю сцену — пока продолжается этот неловкий разговор, Даг сидит напротив Полы, может быть, держит ее за руку, — я постарался взять себя в руки и не делать поспешных выводов.
Остаток дня я провел занимаясь своим резюме и звоня рекрутерам. Одна из них пообещала очень скоро найти для меня что-нибудь, но предупредила, что на рынке рабочей силы для людей с моей квалификацией сейчас «не лучшие времена» и что мне, скорее всего, придется «снизить планку», согласившись для начала на «гораздо меньшие деньги», чем я получал сейчас.
В одну минуту шестого я вышел из здания, чувствуя себя разбитым. Я пересек улицу и пошел прямо в бар на Шестой авеню. С трудом протолкавшись через толпу туристов из Канзаса или еще откуда-то, я наконец нашел свободное место и заказал виски с содовой. Первая порция прошла слишком быстро, и я почти не почувствовал приятной расслабленности, поэтому я взял еще. Эффект был тот же, и я заказал третью. Когда я ставил пустой стакан на стойку, я почувствовал кайф. Я понял, что напился и что, как только весь алкоголь попадет в кровь, будет еще хуже. Я злился на себя за то, что так легко поддался старой привычке, но зато почувствовал, что проблемы с работой, которые мучили меня двадцать минут назад, уже не кажутся столь серьезными. А может быть, если выпить еще, станет еще лучше. Я сделал знак бармену. Номер четвертый прошел внутрь с легкостью первых трех. Я раздумывал, не повторить ли, но знал, что, если вернусь домой на бровях, будет большой скандал.
Для разнообразия я решил пойти домой другой дорогой, через Центральный парк. Я не осознавал, насколько я пьян, пока на Шестой авеню не стал налетать на людей.
