— Как вам нравится моя коллекция, Рик? — спросил Кронин тоном светской беседы. Я сделал паузу, чтобы закурить.
— Она, э-э.., необычна.
— Она вас расстроила, вам стало дурно, я прав? Так мало людей, у которых есть характер, чтобы смело встретить реальность.
— Например, смерть?
— Для меня, как для художника, — назидательным тоном заметил он, — существует только одна вещь, которая имеет значение, и это — катастрофический момент смерти!
— У вас большой талант в ее изображении, — признал я. — Например, этот этюд — крупным планом лицо девушки в триптихе. Оно ночами будет преследовать меня! Полагаю, вашей натурщицей была Ширли Рилман?
— Заключительная часть триптиха, о которой вы только что упомянули, была нарисована исключительно благодаря силе воображения, а не по памяти, конечно, — торопливо сказал он. — Когда я прочел о том, в каком состоянии было найдено ее тело, выброшенное волнами на пляж, на меня это произвело неизгладимое впечатление. Последующие две недели я только тем и занимался, что рисовал.
— Пит, кто ее убил?
— Я не знаю. — Он пожал плечами. — Это не важно.
— Возможно, кто-то ее изнасиловал, а убил другой? — предположил я.
— Вашим первым очевидным кандидатом должен быть Керк. — Он сделал маленький глоток из своего стаканчика. — Но, конечно, убить могла бы и одна из женщин.
— Которую из них вы бы предпочли?
Он поднялся с кресла, медленно прошел мимо меня и, по-прежнему держа в руке стаканчик, остановился перед большим полотном, изображавшим замаскированных участников шабаша.
— Змея, Кабан или Волк? — Он тихо хихикнул. — Вы требуете от меня нечто вроде суда Париса[5] наоборот, Рик! — Склонив голову набок, он внимательно изучал картину. — Кабан не тянет на роль убийцы, как вы считаете? Так что остается либо Змея, либо Волк. Точнее сказать не могу.
— Если судить по тому, как нарисованы их тела, — заметил я, — в роли Волка должна быть Бренда Малвени. А Змея — это или Аманда, или Мери.
— Зависит от того, кто какую маску носил в тот момент, — весело сказал он.
— Они менялись масками во время шабашей?
— От шабаша к шабашу, — поправил он меня. — Зависело от их прихоти или от приказа Козла.
— Козел всегда был козлом в смысле пола?
— Не всегда.
— Вы мне здорово помогаете, Пит!
Он улыбнулся так, будто я отпустил ему комплимент.
— Право же, вам не нужна никакая помощь, Рик. Вы же эксперт-профессионал.
— Мне нужна любая помощь, какая возможна, — парировал я. — Зачем кому-то убивать Эда Конциуса?
— Я уже говорил вам, — скучающим тоном отозвался он. — Конциус был мерзавцем.
— Должно быть, особенным мерзавцем.
— Он таким и был. У него имелся особый талант выискивать слабости других людей, а потом играть на них. Разве Бренда не рассказывала вам о нем?
— Нет, — раздраженно бросил я. Длинные ресницы моментально скрыли хитрую усмешку в его глазах.
— А я склонен был предполагать, что к этому моменту она уже все вам выложила.
— Что?
— По-моему, вам следует расспросить ее об Эде, — посоветовал он.
Я подавил свирепое желание врезать ему между глаз, а потом потоптаться по нему.
— Что вы делали прошлой ночью после того, как Мери Пилгрим и я уехали отсюда?
— Я отправился спать. А что?
— Прошлой ночью в доме Конциуса состоялся еще один шабаш, — ответил я. — С тремя участниками и живым алтарем. Возможно, они использовали настоящую кровь, кровь Конциуса, но в этом я не уверен.
— Как интересно! — Он медленно облизнул нижнюю губу. — Каково было соотношение мужчин и женщин в этом шабаше?
— Не знаю. На них на всех были надеты балахоны, сделанные, похоже, из шкур животных, которые полностью скрывали их тела.
— А что вы там делали, Рик? Вас тоже завлекли в шабаш?
— Я был невинным и беспомощным зрителем, — ответил я.
— А вы уверены в том, что правильно выбрали себе работу? — Он сгорбился и непроизвольно начал хихикать.
— Признаю, что я немного не в своей тарелке, — проворчал я. — Иметь дело с кучкой психопатов — это для меня внове.
— Вы и меня включаете в их число?
— Вы идете первым в списке! Внезапно он перестал хихикать.
— Думаю, вам пора уходить. Вы мне более не интересны, Холман.
Я последовал за ним из подвала, терпеливо подождал, пока он запрет дверь, потом мы поднялись по лестнице и вернулись в библиотеку. Кронин вновь наполнил свой стакан отличным коньяком из хрустального графина и, осторожно принюхиваясь, согрел его в ладонях.
— Спокойной ночи, мистер Холман! — холодно попрощался он.
— Я все думал, — сказал я, — что можно было бы применить один верный способ, чтобы заставить вас раскрыться. Как бы это вам понравилось, если бы я вернулся обратно в подвал и начал кромсать ваши картины на мелкие кусочки?
— Не будьте идиотом! — Он свирепо уставился на меня. — Кроме того, ключ у меня в кармане.
— Будет не так уж трудно отобрать его у вас. — Я злобно ухмыльнулся. — Справиться с таким перезрелым коротышкой, как вы, не составит большого труда.
— Только попробуйте поднять на меня руку! Кронин внезапно отскочил назад и выпустил стакан из рук. Тот упал на ковер у его ног, перевернулся, при этом коньяк растекся, оставив большое пятно на дорогом ворсе. В следующее мгновение Кронин сунул руку в карман пиджака и вытащил пистолет.
— Предупреждаю вас, Холман, — сказал он пронзительным голосом, — только попробуйте приблизиться, и я выстрелю.
— Вы меня прямо до смерти испугали. Пит, — насмешливо произнес я. — Но пока вы держите пистолет направленным на меня, я чувствую себя в полной безопасности.
Я не спеша направился к нему, и с каждым моим шагом он отступал на шаг назад. Это было похоже на медленный вальс; он закончился тогда, когда Кронин уперся спиной в стену и понял, что ему больше некуда пятиться.
— Убери пистолет, Пит, — спокойно сказал я.
— Клянусь, я убью вас, Холман, — хрипло произнес он, — если вы только подойдете к моим картинам!
— Просто расскажите мне то, что я хочу знать, и ваши картины — в безопасности, — сказал я.
— Может быть, — ствол пистолета неуверенно дрогнул, — если смогу.
— Вы когда-нибудь продали хоть одну свою картину?
— Конечно нет! — Он ужаснулся при одной этой мысли. — Я никогда не продам свой талант за деньги.
— На что же вы живете?
— У меня есть личный доход. Этот дом продавался дешево, когда я его покупал, потому что никто не хотел в нем жить после трагедии с Рэндом. Мои личные запросы очень скромные.
— А как насчет Эда Конциуса? У него тоже был личный доход?
— Об этом я ничего не знаю. Я тихо вздохнул.
— А у Мери Пилгрим?
— О ней мне тоже ничего не известно.
— Не много же от вас проку, — заметил я.
— Что я могу поделать, если я не знаю ответов, — раздраженно заявил он. — Вы хотите, чтобы я лгал, или как?
Ствол пистолета качнулся еще сильней, и, похоже, наступил подходящий момент для того, чтобы перестать размышлять и начать действовать. Поэтому я рубанул ребром ладони ему по запястью. Кронин дико завопил, когда пистолет вылетел у него из руки и, описав дугу, шлепнулся на пол. Затем он вжался в стену и стал энергично растирать кисть.
— Пожалуйста! — захныкал он. — Я всего лишь дурачился, Рик. Я бы никогда не стал использовать оружие, честное слово;
— Тот, кто носил маску козла, руководил шабашем, — сказал я. — По крайней мере, в этом конкретном случае, верно?
Он энергично кивнул.
— Обычно это была Аманда, но иногда ее замещал Керк.
— Где я могу найти Аманду?
— Я не уверен. — Он вытер рот рукой. — Полагаю, что она вместе с Керком и была с ним с тех самых пор, как эти фотографии были посланы ее отцу.
— И посланы из Сан-Лопара, — заметил я. — Вот это я называю совпадением!
— Чтобы впутать меня в это дело, конечно, — произнес он дрожащим голосом. — Мери Пилгрим попыталась проделать то же самое, привезя вас сюда прошлой ночью. Я решил, что в эту игру может играть любой! Вот почему я рассказал вам об Эде Конциусе и упомянул также имя Ширли Рилман.
— Вы полагаете, что Аманда вместе с Керком, — сказал я. — Тогда где же мне его найти?
— Извините, Рик. — Он умоляюще посмотрел на меня. — Но я честно не знаю.
Не похоже было, чтобы он врал, но, с другой стороны, кисло подумал я, то же самое можно сказать о любом опытном лжеце. Я подошел к лежащему на полу пистолету, поднял его и засунул в задний карман брюк.
— Полагаю, я смогу найти выход, — сказал я.
— Рик? — Он почесал свою курчавую бородку, а его карие в крапинку глаза засветились взглядом, полным откровенно фальшивой невинностью. — У меня только что появилась идея. Найти Керка вы не можете, но, возможно, есть способ привести его к вам.
— Каким образом? — поинтересовался я.
— Мери наверняка знает, где он или где его можно найти. — Его голос стал пронзительным от возбуждения. — Предположим, я позвоню ей, расскажу, что вы были здесь и убеждены в том, что Керк убил Эда Конциуса? Наверняка она это ему передаст!
