Мне показалось, что мое появление сильно удивило шефа полиции, но я стремительно подошел к столу и расправил на нем смятую газету со словами:
— Турмонд, ты не слышал ни одного моего слова прошлой ночью? Что за дурацкие игры?
За моей спиной щелкнул дверной замок, и, бросив взгляд через плечо, я увидел Блэйка, прислонившегося спиной к двери. Он смотрел не на меня, а на Карвера со странным выражением худого лица.
Шеф спокойно произнес:
— Присаживайся, Скотт. Ты, кажется, чем-то расстроен?
— Еще как, черт побери! Что за идиотская история? Ты хоть разговаривал с Норрисом? Как дела с этим Циммерманом? Машина...
Он прервал меня:
— Садись. Не все сразу, Скотт.
Я сел, но гнев мой был столь сильным, что я едва удержался, чтобы не выпрыгнуть из кресла.
— Ладно, пусть будет не все сразу. Почему в газете не сказано, что Дэйна убили?
— Послушай, Скотт, мы знаем, что это не было самоубийством, по крайней мере из того, что ты нам рассказал. Но таким образом убийцы — если таковые были — посчитают себя в безопасности. Дай же нам возможность раскопать что-то определенное на них.
— Что, черт побери, ты имеешь в виду под этим «если таковые были»?
В воздухе кабинета шефа витало что-то странное: то ли некая напряженность, то ли подавленное возбуждение, которое я ощущал почти кожей. Шеф полиции посмотрел на Блэйка, потом на Карвера, и наконец взгляд его серых глаз застыл на моем лице.
— Если откровенно, у нас нет ничего. Никакого доказательства, кроме, конечно, твоего показания.
— А номер машины? — прорычал я. — Той украденной машины? Я же говорил вам, что было профессиональное убийство. Что вам нужно еще? Машина украдена из Санта-Анны, а номера — в Лагуне. За рулем убийц ждал сообщник. На маршруте отвала стояла другая машина. Да Боже ж ты мой! Налицо все составные части заказного убийства, кроме «ударной» машины!
Я смолк так неожиданно, что даже почувствовал, как свирепо они уставились на меня. Вот теперь я попался! Попался и пропал! Практически в каждом хорошо спланированном заказном убийстве за отвальной машиной следует другая, «ударная», с одним-единственным назначением: блокировать или задерживать преследование, остановить любую полицейскую или частную машину, которая может пуститься в погоню, и дать таким образом убийцам возможность улизнуть. И все это время вплоть до этого момента я считал, что такой важный элемент отсутствовал, а убийцы использовали «ударную» машину века, «ударную» машину, которая призвана покончить со всеми «ударными» машинами. Это была, естественно, полицейская патрульная машина. А в ней сидели сержант Карвер и патрульный Блэйк.
В единый миг в моей голове промелькнула дюжина взаимосвязанных мыслей, главная же из них заключалась в том, что я слишком широко раскрыл свою пасть и выкопал ею собственную могилу.
Сердечный шеф полиции был уже совсем не сердечным. Сейчас он даже не казался мягким и вялым, а выглядел холодным, крутым и опасным.
Я медленно выдохнул. Теперь многое стало ясно. Карвер. Блэйк и, несомненно, сам шеф полиции Турмонд повязаны с Норрисом и его головорезами. Продажностью копов объяснялось, почему даже немногие имевшиеся жалобы на «Сико» были положены под сукно и почему Норрис мог действовать так нагло. И я вляпался по уши, если только не сумею убедить их, что я, глупенький, так и не врубился в их делишки.
Истекла лишь одна секунда, максимум две. Шеф полиции Турмонд наклонился ко мне и спросил:
— В чем дело, Скотт?
Я выдавил из себя жалкую улыбку и зачастил скороговоркой:
— Мне только что пришло в голову, шеф, я же не упомянул Мендосу и Сиберна. Может, тебя заинтересует, как я узнал о них?
Его лицо немного разгладилось, когда он проговорил:
— Да, так как же?
— Ну, ты же помнишь, как я предположил вчера, что убийцы, скорее всего, использовали краденую машину и краденые номера. Но ты воспринял это так, как будто не поверил мне. — Я не мог так сразу остыть, если собирался убедить полицейских парней, что все еще обманываюсь на их счет. Поэтому я взглянул на сидевшего слева от меня Карвера и сказал: — Я засомневался, что наш добрый сержант сможет во всем разобраться, при его-то пустой башке, тогда я отправился сам на поиски отвальной машины.
Карвер приподнялся со своего кресла и воскликнул:
— Эй! Я не позволю...
Но шеф полиции велел ему заткнуться, а мне продолжать.
— Я засек машину на улице Каштанов и посмотрел номера и регистрационную карточку. В дорожно-патрульной службе я узнал, кому были выданы номера, и все стало ясно.
— Почему ты не сообщил об этом, Скотт?
— Когда я осматривал «шевроле», рядом стояла патрульная машина, и я решил, что вам уже все известно или вот-вот будет известно. — Я сделал паузу. — Это доказывает, вне всякого сомнения, что убийство Дэйна было спланировано заранее, задолго до его совершения. А ты так и не дал мне никакого объяснения, откуда возникла «утка» о самоубийстве?
— Я уже объяснил, — парировал шеф полиции. — В самом деле пока нет никакого доказательства того, что не ты убил Дэйна. Такой ловкий парень, как ты, Скотт, тоже мог украсть машину и номера и оставить ее заранее на улице Каштанов на случай, если что-нибудь пойдет не так. Тогда ты мог бы клясться, что гнался за «шевроле» и полудюжиной парней в нем, а полиция вскоре нашла бы «шевроле», и это подтвердило бы, что ты ничего не выдумал.
— Вот это мысль! Глупее я...
Шеф спокойно продолжал:
— Я не утверждаю, что так оно и было, но так могло быть.
— О'кей. Его убил я. Признаюсь. Использовал базуку с гранатой из сухого льда. Мой мотив... ну, его-то как раз у меня не было.
В разговор встрял Карвер:
— Не смешно. Не сомневаюсь, мы обнаружим мотив — стоит только поискать. И не думай, что я шучу. — Он оскалился. — У нас достаточно оснований для твоего задержания, Скотт. — Он многозначительно взглянул на Турмонда, и я последовал его примеру.
Им и не нужны были никакие основания, чтобы задержать меня, а только пустая темная камера, которую можно было бы надежно запереть. Сейчас все зависело от шефа. Если ему покажется разумным упечь меня, в моей камере точно не будет телефона, по которому я мог бы позвать на помощь морскую пехоту.
Я поднялся, не ведая еще, отпустят ли они меня или нет. И мне совсем не нравилось выражение лица Турмонда.
— Сядь! — приказал он. — Карвер прав — нам хватает оснований, чтобы засадить тебя. Теперь, когда Дэйн мертв, у тебя уже нет клиента, однако ты продолжаешь доставлять нам неприятности.
Это прозвучало так, словно шеф полиции пытался сообразить, доставлю ли я ему больше неприятностей в кутузке или на свободе? Я постарался внести свою лепту в двойную игру, не веря ни одному своему слову, но продолжая играть под дурачка:
— Это не серьезно. Арестуйте меня, и через час я буду освобожден под залог и тут же подам на вас в суд за незаконный арест. К тому же у меня есть клиент. Даже два: Лилит Мэннинг и Клайд Барон. Так я думаю. — Я бы назвал своим клиентом даже Бога-отца, если бы мне это помогло.
Однако мои слова сбили шефа с панталыку, и я удивился, почему я не упомянул раньше Лилит и Барона. Какими бы продажными ни были шеф полиции и два его прихвостня, казалось мне, они чертовски поостерегутся вызвать неудовольствие двух таких влиятельных лиц, как Барон и Лилит, если только они не поняли, что я врубился в их игру.
— Вот как? — удивился он. — С каких пор? И что значит это твое «так я думаю»?
— Ну, я работаю на них, хотя и не видел их последнее время. Слишком много всего случилось.
Шеф полиции хотел было что-то сказать, но воздержался, бросив взгляд на Карвера и Блэйка. Поджав губы и насупившись, через минуту он проговорил:
— Посмотрим, Скотт, — подтянул за провод к себе по столу телефон и набрал номер.
Через мгновение он уже говорил елейным голосом, полным уважения:
— Клайд? Здесь Уоллес Турмонд. У нас в участке этот Шелл Скотт. Уверяет, что работает на вас. Что скажете? — Послушав несколько секунд, он произнес: — Ну, мы... допрашивали его в связи со смертью Эмметта Дэйна... Что? Ну, думаем, мы могли бы его задержать... Понятно. Ладно, Клайд. Спасибо. — Положив трубку, он забарабанил пальцами по столу, пристально глядя на меня, потом сказал: — Мистер Барон сейчас приедет.
— Естественно. — Я едва смог проглотить ком в горле.
Барону понадобилось пятнадцать минут, чтобы добраться до участка. Тем временем я поинтересовался у шефа, узнали ли они хоть что-нибудь от Норриса и нашли ли парня, называвшегося Циммерманом. Естественно, ответ был отрицательным, они даже не могли найти Норриса, которого, по словам Турмонда, не видели в городе уже несколько дней. Другого я и не ждал, просто старался поддержать беседу. Наконец приехал Барон и ввалился в кабинет шефа. Он тряхнул руку Турмонда и заговорил быстро и громко. Когда шеф полиции спросил его, был ли он моим клиентом, Барон искоса посмотрел на меня и через пару секунд подтвердил: «Верно». Когда же мы с Бароном собрались уходить, Турмонд даже не пытался меня остановить. Мы вышли из кабинета, и я затворил за нами дверь, неровно дыша.
