Неряха-официант вернулся со шницелем и кофе. Я отложил бумаги и занялся невкусной едой, с трудом проталкивая ее в горло и пользуясь кофе для смазки. Уже заканчивая, я обратил внимание на свои руки. Они были все в пыли. Я заметил и кое-что еще. Резинка, скреплявшая пачку, лежала рядом с кофейной чашкой, жесткая и пересохшая, распавшаяся на две части.
Значит, я все-таки нашел не то, что искал Йорк. Этот сверток не трогали черт знает с каких пор, а ведь спрятанные в тайнике за камином вещи определенно оставались там до вчерашнего вечера. Завещание же пролежало среди прочих бумаг не один год.
Черт побери. Да, Майк, на этот раз ты сам себя перехитрил. Проклятие!
Я поставил свои часы по часам на перекрестке, пока ждал перед светофором. Четверть десятого, а дела шли далеко не блестяще. Черт возьми, из-за чего же Йорк так взбеленился? Теперь мне стало ясно, что пропавшую вещь, чем бы она ни была, Грэйндж либо забрала с собой, либо вообще никогда не держала в руках.
Я вернулся к исходной точке. Оставалось только два пути: найти Мэллори или узнать, кто спускался по лестнице в ночь убийства и почему умолчал об этом в своих показаниях. Ладно, начнем с Мэллори. Может быть, Рокси сумеет ответить на кое-какие вопросы. Я вытащил завещание из пачки бумаг и спрятал во внутренний карман, а остальное кинул в глубину ящика для перчаток.
Генри отворил ворота, как только я свернул с дороги. Когда он закрывал за мной, я подозвал его.
— Кто-нибудь появлялся, пока меня не было?
— Да, сэр. Приезжал гробовщик, а больше никто.
Я поблагодарил его и поехал к дому. Харви открыл дверь и торжественно кивнул, приняв у меня шляпу.
— Есть какие-нибудь новости, сэр?
— Никаких. Где мисс Мэлком?
— Полагаю, наверху. Она недавно отвела мистера Растона в его комнату. Вам позвать ее?
— Не надо, я сам поднимусь.
Я легонько постучал и сразу вошел. Рокси ахнула и, схватив с постели халатик, прикрылась. Лишь долю секунды зрелище ее классической наготы стояло перед моими глазами, но от этого кровь гулко застучала у меня в ушах. Я зажмурился.
— Спокойно, Рокси, — сказал я. — Я ничего не вижу, так что не кричи и ничем не бросайся. Я не нарочно.
В ответ раздался беспечный смех.
— Ох, да открой ты, ради Бога, глаза. Ты уже видал меня такой.
Я открыл глаза, но она как раз завязывала пояс халата. Ошалеть было можно.
— Не искушай меня. Я думал, ты перековалась.
— Майк... не надо таким тоном. Если я и заделалась скромницей, то мне так больше нравится. По-своему, грубо, но ты тоже с этим считался, и не могу же я швырять в тебя чем попало из-за того, что ты опять увидел то, что много раз видел раньше.
— Парень спит?
— По-моему, да.
За приоткрытой дверью в другую комнату было темно. Я тихо закрыл ее, потом вернулся и сел на край постели. Рокси подтащила кресло из-за туалетного столика и поставила его передо мной.
— А меня будут сначала приводить к присяге? — спросила она, притворно надувшись.
— Дело нешуточное.
— Валяй.
— Я назову одно имя. Не отвечай сразу. Дай ему впитаться поглубже, подумай, вспомни, не слышала ли его хоть раз с тех пор, как ты здесь, неважно, когда. Покатай его на языке, пусть оно станет привычным, а потом, если оно тебе знакомо, скажешь, где и когда его слышала и от кого... если сможешь.
— Понимаю. Что за имя?
Я протянул ей сигарету и взял себе одну.
— Мэллори, — сказал я, поднося ей огонь. Обхватив руками колено, я ждал. Рокси пускала дым в потолок. Пару раз она взглянула на меня с отсутствующим выражением в глазах, беззвучно повторяя про себя это имя. Я смотрел, как она покусывает губу, глубоко затягиваясь дымом.
Наконец она потерла лоб и сделала гримасу.
— Не припоминаю, чтобы когда-нибудь его слышала, — сказала она. — Это очень важно?
— Может статься. Не знаю.
— Извини, Майк, — она наклонилась ко мне и потрепала меня по колену.
— Черт, не принимай это близко к сердцу. Для меня это только имя. Как ты думаешь, может, кто-то из родственников что-то знает?
— Не могу сказать. Знаешь, Йорк был неразговорчив.
— Я не знал. Не было похоже, что он отличает кого-либо из них?
Она встала и потянулась на носках. Ее тело играло под полупрозрачной тканью.
— Насколько я заметила, он явно недолюбливал их всех. Когда я поступала к нему, ему как будто нравилась племянница Рода. Он делал ей подарки по малейшим поводам. Притом дорогие. Я знаю, я сама их покупала.
Я погасил окурок.
— Хм. Но потом он переключился на кого-то другого?
— Ну да, — она посмотрела на меня с некоторым удивлением. — На другую племянницу, Элис Николс.
— А я с нее и начал бы.
— Да, уж ты-то наверняка, — усмехнулась она. — Продолжать?
— Давай.
— Довольно долго ей доставалось все внимание, а Генты бесились. Сдается мне, они уже видели Роду наследницей, и перемена пришлась им не по вкусу. Влечение мистера Йорка продолжалось несколько месяцев, потом пошло на убыль. Он уже не обращал на Элис особого внимания, но никогда не забывал о ней по праздникам или в день ее рождения. Подарки оставались такими же великолепными. И это, — заключила она, — единственная необычная ситуация, когда-либо здесь возникшая.
— Элис и Йорк, а? И как далеко у них зашло?
— Не так далеко, как ты вообразил. Мне кажется, он относился к ней по-отцовски.
— Ты уверена?
— Вполне уверена. Мистер Йорк давным-давно отжил свои лучшие годы. Если секс для него и означал что-нибудь, то не больше, чем биологическое различие между полами.
— Для Элис секс мог означать больше.
— Не сомневаюсь. Она любит мускулистых мужчин, но мистер Йорк устраивал ее и без этого. Она прекрасно обходилась иначе. Я заметила, что она и тебе закидывала удочку.
— Она посадила на крючок не ту наживку, — коротко сообщил я. — Заявилась ко мне в комнату, в чем мать родила, и прямиком к делу. Я люблю, когда меня немного подразнят. Кроме того, я с ног валился. Йорк знал, что она так себя ведет?
Рокси включила маленький приемник и стала крутить ручку настройки.
— Если и знал, то не придавал этому значения.
— Слушай, котенок, Йорк когда-нибудь упоминал про завещание?
Зазвучала старая, мелодия Бенни Гудмена. Она отрегулировала звук и повернулась, пританцовывая.
— Да, он составил завещание. Он чуть не доводил всю семейку до нервного расстройства каждый раз, когда о нем заговаривал, но ни разу не сказал прямо, кому пойдут деньги.
Она закружилась под музыку.
— Да подожди ты минутку спокойно. Неужели он и намеков никаких не делал.
Край ее халатика, взлетевший выше, чем допустимо, слегка задел меня по лицу.
— Никаких, помимо того, что они достанутся самому достойному.
Ее ноги так и мелькали. У меня опять учащенно забилось сердце. Это были чудесные ноги, длинные, крепкие.
— Грэйндж знала об этом?
Она остановилась в выразительной позе и бросила мне свой пояс.
— Да, — она вновь начала танцевать. Теперь звучала румба, и ее тело раскачивалось и ритмично подергивалось в такт музыке. — Однажды они сильно поспорили, и мистер Йорк при всех объявил, что мисс Грэйндж единственная, кому он может доверять, и что она будет распоряжаться его состоянием.
Вот и разберись. Как, черт возьми, она может быть одновременно и наследницей и душеприказчицей? Но поразмыслить над этим мне так и не дали. Скинув халатик, Рокси воспользовалась им, как веером танцовщицы, открывая почти все и не показывая ничего. Ее тело было грациозно, светлая кожа напоминала цветом сливки. Она кружила передо мной, распустив волосы по плечам. В самом разгаре этого неистового танца я встал.
Рокси бросилась мне на грудь.
— Поцелуй... ты, тварь!
Я не заставил себя упрашивать.
Ее рот слился с моим, тая, как масло. Она впилась мне в руки ногтями. Грубым толчком я отстранил ее от себя, держа за плечи.
— Это еще зачем?
Она ответила озорной и восхитительной усмешкой испорченной девчонки.
— Затем, что я могла бы полюбить тебя, если бы захотела. И знаешь, когда-то любила.
— Знаю. Чего же перестала?
— Ты — Бродвей, Майк. Ты — яркие огни и большие деньги... иногда. И пули, когда ждешь поцелуев. Вот потому и перестала. Захотелось человека с нормальными шансами на долгую жизнь.
— Тогда к чему все это?
— Мне недоставало тебя. Как ни смешно, где-то внутри у меня есть местечко, которое всегда сохранялось за тобой. Я хотела никогда не говорить тебе этого, но так уж получилось.
Я вновь поцеловал ее, крепче и настойчивей, чем раньше. Ее тело говорило со мной, кричало, взывало ко мне. Этим не кончилось бы, если бы Растон не позвал из соседней комнаты.
Рокси проворно надела халатик, издавший холодный треск синтетики.
— Пусти меня к нему, — сказал я.
Она кивнула.
Я открыл дверь и щелкнул выключателем.
— Привет, сэр Ланселот.
