– Это иногда случается с такими пациентами.
Валери не в силах была больше продолжать разговор на эту тему.
– Крис, мне нужны деньги. На моем счету осталось совсем немного… Можешь ты выписать чек? Я захватила с собой чековую книжку.
– Сколько тебе нужно?
– Несколько тысяч долларов, – Валери старалась говорить безразличным тоном. – У меня много расходов, и я не хочу, чтобы отец оплачивал счета…
Валери замолчала. Значит, придется обратиться к отцу, с отчаянием подумала она. Если Крису не удалось солгать, то отцу она и подавно не сможет…
– Я просто так сказала, Крис, не будем больше говорить на эту тему.
Он вдруг наклонился к ней, и медсестра прекратила свое вязание, готовая каждую минуту подбежать к ним.
– Тебя кто-нибудь шантажирует из-за меня? – спросил Крис, осмысленно глядя на жену. – В этом дело?
Она помедлила, затем решила сказать правду.
– Да, Крис.
– Сколько он требует?
– Двадцать тысяч долларов.
– Небольшая сумма… Тебе надо обратиться в полицию. Нельзя потворствовать вымогателям. Я признаюсь, что я это сделал, и дело с концом. Шантажист никогда не бывает доволен. Если ты заплатишь ему один раз, он будет требовать снова и снова.
– В чем ты признаешься? – с ужасом спросила Валери.
– В том, в чем меня обвиняет этот человек. Я ведь говорил тебе, что могу натворить все, что угодно. Я не помню себя. Я мог даже кого-нибудь убить!..
Взгляд Криса стал блуждать, его длинные нервные пальцы задвигались по одеялу.
– Вчера ночью мне приснилось, что я убил женщину. Вероятно, так и произошло в действительности… Он утверждает, что это сделал я?
– Успокойся! – воскликнула Валери. – Ты сам не знаешь, что говоришь… Ведь ты никого не убивал!
– Он утверждает это? – снова спросил Крис, требовательно глядя на Валери.
Она не ответила и пожала плечами.
– Тогда зачем эти деньги?.. Дай мне чековую книжку.
Валери вынула ее из сумочки и протянула Крису вместе с ручкой.
Он подписал три чековых бланка и вернул ей.
– Я отсюда уже не выйду, так что деньги мне ни к чему. Все будет тебе. Положи их на свой счет и плати от своего имени.
Валери спрятала чеки в сумочку. Она была бледна, ее трясло.
– Кто была та женщина, которую я убил? – спросил Крис.
– Ты никого не убивал! Я уверена, что ты не мог этого сделать!
– Я считаю, что все же лучше заплатить. Твоему отцу не понравится, если меня обвинят в убийстве, не так ли?
– Никто тебя не обвиняет в убийстве, милый, потому что ты этого не делал.
– А кто тебя шантажирует?
– Ах, совершенно незнакомый человек. Не думай об этом…
– Если бы ты ему не верила, то не стала бы платить, ведь так?
– Не будем больше говорить об этом. Я пойду. Завтра увидимся.
– В этом нет особой нужды, мне хорошо и одному, – равнодушно ответил Крис и закрыл глаза.
Когда Хейр после плотного завтрака вернулся к себе в контору, Каршем поджидал его.
– Я думал, что тебя уже упрятали за решетку, – сказал он. – Что случилось?
– Сэмми, когда же ты, наконец, будешь мне доверять? Мы напали на золотую жилу! Все точно так, как я и говорил: малютка все оплатит. Или ее муж все потеряет. – Хейр сделал небрежный жест. – Она в него влюблена, и мой опыт подсказывает: если она настолько глупа, чтобы в него влюбиться, значит, она и настолько глупа, чтобы я мог обобрать ее. – Он посмотрел на свои наручные часы. – Кажется, уже пора звонить ей. У нее было достаточно времени…
– Это дело мне по-прежнему не нравится, – упрямо проговорил Каршем. – Пока что мы не очень преуспели… Ты уверен, что она не пошла в полицию?
– Вполне уверен. А мы до сих пор не преуспели потому, что нам не подворачивалось полумиллионное дело.
Хейр взял телефонную книгу, нашел номер и попросил Луциллу соединить его с отелем «Испанский залив».
Валери только что вернулась из клиники и сидела у окна, когда зазвонил телефон. Она помедлила, потом встала и сняла трубку.
– Миссис Бэрнетт?
Она сразу узнала этот астматический голос и еле сдержала себя, чтобы не положить трубку.
– Да.
– Мы сегодня утром беседовали с вами… Так вы решили или нет?
– Да, но мне потребуется время. – Валери заметила, что ее голос дрожит. – До завтрашнего дня я могу достать только двадцать тысяч, остальное через две недели.
– Понятно. И прошу вас наличными. Может быть, вы заедете завтра утром в мою контору, часиков в одиннадцать и привезете деньги? Мой адрес у вас есть. Тогда мы и договоримся про остальную сумму.
– Хорошо, – Валери положила трубку.
Немного подумав, она позвонила в банк и попросила позвать к телефону директора.
– Добрый день, миссис Бэрнетт, – любезно приветствовал он ее. – Чем могу вам быть полезен?
– Мне нужны завтра утром двадцать тысяч долларов, – ответила Валери. – Я заеду к вам и привезу чек…
– Разумеется, я приготовлю для вас деньги.
– Я бы хотела иметь всю сумму в стодолларовых банкнотах, – сказала Валери и добавила: – Перепишите, пожалуйста, номера банкнот и дайте мне список. Да, и пусть деньги будут запечатаны в пачки.
– Все будет сделано по вашему заказу, миссис Бэрнетт. Я приготовлю пачки. Вы будете пересчитывать деньги до запечатывания?
– Это лишнее. В десять я буду у вас.
– Не беспокойтесь, миссис Бэрнетт, к десяти мы все приготовим.
– Большое спасибо, – проговорила Валери безжизненным голосом.
Директор банка Тросби, маленький, начинающий лысеть мужчина с зоркими глазами, откинулся в кресле и начал напряженно думать. Это был человек очень честолюбивый, и он посчитал за честь, что Бэрнетты открыли у него счет, когда поселились в отеле «Испанский залив». Он знал о положении молодой пары и, само собой, хорошо знал имя Чарльза Трэверса.
Поручение миссис Бэрнетт встревожило его. Двадцать тысяч долларов, запечатанных в пачки, да к тому же записать номера и серии банкнот! Это могло означать только одно: киднеппинг или шантаж.
Он закурил сигару и задумался. Тросби учился в школе вместе с начальником полиции Терреллом. Они до сих пор дружили и иногда вместе ездили на рыбалку. Он знал, что может положиться на Террелла, и тот сохранит тайну.
Он немного помедлил, потом позвонил в полицию. Дежурный сержант сообщил, что Террелла нет на месте, когда вернется – неизвестно.
– Это очень важно, сержант, – сказал Тросби. – Прошу вас, передайте шефу, чтобы он позвонил мне сегодня вечером домой.
Джо Бейглер вышел из магазина «Игрушки» с громадным мишкой, завернутым в коричневую бумагу. Он со злорадством заплатил за него 75 долларов: если шеф так глуп и эта маленькая бестия провела его, то пусть сам и расплачивается.
Когда он прибыл в мотель, Террелл уже ожидал его. Бейглер с удовольствием сообщил, что тот остался должен ему еще 25 долларов.
– Ты получишь их завтра, – спокойно сказал Террелл.
Взяв сверток, он пошел к домику.
Бейглер зашел в кафетерий, заказал два шницеля и с удовольствием съел их, запивая холодным пивом. Заказывая вторую кружку, он увидел, что Террелл вышел из домика Прескоттов и озирается по сторонам. Бейглер заплатил по счету и поспешил навстречу шефу.
– Не зря трудились! – сообщил тот. – Я теперь почти уверен, кто были эти двое. Но я хочу, чтобы ты сам послушал, что скажет девочка, и составил об этом свое собственное мнение.
Бейглер последовал за ним в домик, где Анжела любовно гладила своего мишку, а ее мать, растерянная и смущенная, стояла в стороне.
– Анжела, расскажи всю историю еще раз, – попросил Террелл.
– Охотно, – ответила девочка и обратилась к Бейглеру. – Большое спасибо за то, что вы съездили в магазин и привезли мне мишку. Это вы хорошо сделали…
– Рассказывай, – поторопил ее Террелл. – Значит, ты проснулась примерно без пяти час. Ты включила фонарик и посмотрела на часы. Так?
– Да, а потом я выглянула в окно и увидела…
– Почему ты выглянула в окно? – перебил ее Террелл.
– Я хотела посмотреть, не видна ли луна. Я всегда смотрю на луну.
– А ее было видно?
– Нет, было темно. Луна была за облаками. Да… а потом я увидела двух мужчин, идущих между домиками. Они как раз прошли под фонарем, который висит на дереве, и их было хорошо видно.
– Так, хорошо, ты сможешь узнать их, когда увидишь?
– Толстого я узнаю, а вот ниггера – не уверена. Они все…
– Анжела, нельзя говорить ниггер, надо говорить цветной, – сделала ей замечание миссис Прескотт.
Анжела недовольно посмотрела на мать и продолжала:
– Все ниггеры похожи друг на друга, а вот толстого я узнаю.
– Прежде, чем ты его опишешь, расскажи, что они делали.
– Они подошли к домику мистера Хенекея и встали на веранде. Мое окно было открыто, и я слышала, как они шептались друг с другом. Что они говорили, я не слышала, что они делали, я не знаю, но потом заскрипела дверь, и они вошли в домик.
