Второе, на что следовало обратить внимание, – это утверждение Маши, что ее мать – «самая фальшивая из всех». Значит ли это, что Наталья Валерьевна опять-таки соврала, когда говорила, что в часы убийства Марка Лисянского она была дома? Все-таки алиби актрисы Натальи Алениной на ночь убийства продюсера Лисянского весьма и весьма сомнительно.
И третье, возможно, самое главное, – это то, что Стасик Ярошевич оставил Машу ради «девушки, которая намного опытнее его и старше». А не является ли этой девушкой-разлучницей сама Наталья Валерьевна Аленина? Тогда становятся вполне объяснимыми все язвительные слова Маши в ее адрес, и даже ненависть, которую Ирина почувствовала в ней по отношению к матери, когда обе они были на съемочной площадке.
– Ты прав, – так ответила Ирина на мои рассуждения, высказанные мной вслух. – Вполне возможно, что никакого алиби у Алениной и нет.
– Ну, возможно, Стасик Ярошевич приходил не к Маше, а к Наталье Валерьевне. Тогда у нее и Ярошевича алиби имеется, – резонно заметил я и спросил: – А как ты думаешь, возможны любовные отношения между Алениной и Ярошевичем?
– А почему бы и нет? – Ирина как-то снисходительно посмотрела на меня и усмехнулась. – Пожилые мужчины ведь часто неравнодушны к молоденьким особам, так?
– Не могу знать, – ответил я. – Поскольку пожилым мужчиной пока не являюсь.
– Да так, так, – утвердительно сказала Ирина и опять весьма снисходительно посмотрела на меня, словно хотела сказать: не знаешь ты, дескать, милый друг, женскую природу. А потом добавила: – И примеров тому – превеликое множество! Так почему бы не предположить, что и пожилым женщинам тоже хочется быть с молодыми мужчинами?
– Это что, значит, Наталья Валерьевна отбила молодого актера Стасика Ярошевича у собственной дочери? – спросил я. – Такое возможно?
– Я думаю, да, – ответила Ирина. – Если это так, то становится вполне объяснимым такое отношение Маши к матери.
– Вот именно «если», – заметил я. – Стало быть, следует выяснить, имеются ли любовные отношения у Ярошевича и Алениной и был ли актер Стасик Ярошевич в доме Лисянского на момент убийства продюсера. Да, и была ли в доме сама Наталья Аленина. То есть имеется ли у них обоих алиби, – пояснил я скорее самому себе, чем подруге.
– Ясно, шеф, – шутливо приставила ладошку к голове Ирина. – Попробую выяснить про любовные отношения Ярошевича и Алениной у своей новой подруги Маши.
– Только аккуратно, не спугни, – посоветовал я.
– Понял, не дурак, – произнесла с улыбкой Ирина. – Был бы дурак, не понял бы. Разрешите выполнять?
– Выполняйте, – разрешил я. – Но завтра.
– А что сегодня? – хитро прищурилась Ирина.
– А на сегодня у меня для вас будут другие поручения, – сказал я и приблизился к девушке.
– Какие? – прошептала она и покорно заглянула в мои глаза.
– А вот такие, – ответил я и мягко повалил Ирину на диван.
Глава 7. Восходящая звезда российского кинематографа, или Допрос четвертый
– Але, Станислав Рудольфович?
– Он самый, – ответил мне несколько удивленный голос.
– Это телекомпания «Авокадо» вас беспокоит, – деловым тоном произнес я.
– Слушаю, – заинтересованно отозвался Ярошевич.
– Мы делаем передачу о восходящих звездах российского кинематографа, – начал я разговор со Стасиком. – То есть про молодых актеров, наиболее громко и ярко заявивших о себе в этом году, – деловито и с нотками восторженности произнес я в трубку. – Вы, Станислав Рудольфович, несомненно, являетесь одним из лучших молодых актеров этого года, и сериал «Общага», где вы столь успешно и ярко играете, – лучшее тому подтверждение…
– Спасибо, я старался, – отвечал Стасик, и в его голосе я услышал довольные нотки. Как и всем актерам, Ярошевичу, как воздух, были необходимы признание и оценка его деятельности. Естественно, положительная оценка. А еще лучше – хвалебная… Отрицательные не принимаются, обычно их говорят завистники.
– В связи с этим, – напористо продолжил я, – нашей телекомпании хотелось бы взять у вас обширное интервью для предстоящей передачи, где вы могли бы рассказать о себе, о своих творческих планах, о личной жизни, насколько это будет возможно, конечно… Словом, все, что интересует наших зрителей и ваших многочисленных почитателей, которые вас ценят, любят и всегда ждут фильмов с вашим участием, – добавил я, подпустив пафоса и значительную долю лести. – Когда мы могли бы с вами встретиться?
– Можно и сегодня, – ответила восходящая звезда российского кинематографа.
– Отлично! – обрадовался я. – Когда и где?
Условившись о встрече с актером и наметив примерное содержание вопросов, я поехал в «Авокадо». И первый, кого я встретил в коридоре компании, конечно же, был шеф. Порой мне кажется, что он просто вездесущий!
– Мне нужна машина и Степа, – выпалил я с ходу. – Через два часа у меня назначена встреча с актером Стасиком Ярошевичем.
– А это кто? – вопросительно посмотрел на меня шеф.
– Степа – это мой оператор, – ответил я уклончиво. – Неужели забыли?
– Я не про Степу спрашиваю, – произнес недовольно шеф. – И он, кстати, не твой личный оператор, а оператор телекомпании. – Шеф был явно не в настроении. Обычно он всегда понимал мои шутки и даже улыбался над некоторыми из них, а сегодня он просто не понял юмора. Или не захотел понять… А жаль, шутка вроде бы удалась. – Стасик Ярошевич – это кто?
– Один молодой актер, – ответил я, поняв, что шутить сегодня с шефом не стоит. – Хороший актер, как говорят о нем знающие люди. Он еще снимается в сериале «Общага», помните?
– Нет, – сухо ответил шеф. – Не помню. И сериалы принципиально не смотрю.
– Поздравляю вас, – не удержался все же я. – Все мало-мальски умные и образованные люди, как я заметил, сериалов принципиально не смотрят. Ну, или, по крайней мере, говорят, что не смотрят.
– Что ты этим хочешь сказать? – угрюмо посмотрел на меня шеф. День у него явно не задался. Интересно, кто его мог вывести из равновесия? Узнать бы. Получился бы неплохой репортаж. Тьфу ты, опять шутка! Будь она неладна.
– Только то, что вы умный и образованный человек, шеф, – быстро ответил я и добавил: – Потому что не смотрите долгоиграющих сериалов и не тратите на них драгоценное время.
Шеф какое-то время усиленно соображал, что бы значил весь этот разговор. Его мысли – совершенно точно – были где-то вне пределов телекомпании. Где, собственно, находился и сам шеф. А то, что стояло сейчас передо мной, было нечто иное… Он как будто телепортировался, оставив вместо себя жалкую телесную оболочку.
– Так я могу взять Степу и машину, шеф? – снова спросил я.
– Это как-то связано с твоим расследованием убийства продюсера Лисянского? – вернулся наконец шеф в свою оболочку.
– Напрямую связано, – ответил я, обрадованный возвращению шефа.
– Хорошо, бери, – произнес Гаврила Спиридонович, и его сущность снова покинула свою форму.
А он оказался весьма симпатичным, этот Стасик Ярошевич. В смысле располагающим. Женщинам такие вьюноши нравятся. В том числе и зрелым… Высокий, прекрасно сложенный, с выразительным живым лицом и волнистыми волосами.
– Здравствуйте, – поздоровался я и посмотрел на Степу. Оператор в знак приветствия только кивнул молодому актеру. – Меня зовут Арик, – назвал я ненавистное мне уменьшительное имя только ради того, чтобы не называть имя Аристарх полностью, поскольку, вполне возможно, что это имя могла назвать в разговоре с Ярошевичем Наталья Валерьевна Аленина (имя старинное, запоминающееся). А мне бы не хотелось, чтобы Стасик отождествлял меня с тем журналистом, что приходил позавчера в дом к Алениным вместе с дочерью режиссера Альберта Пиктиримова и расспрашивал актрису, возможно, являющуюся его любовницей, о смерти продюсера Марка Лисянского.
– А я Стас, – представился Ярошевич. – Но все почему-то зовут меня Стасиком.
«Ну, это понятно, почему, – хотелось мне сказать. – Ведь ваша херувимская внешность никак не тянет на Станислава или Стаса. А вот Стасик, эдакий сладкий пастушок Лель для флирта и последующих любовных игр, будет как нельзя кстати к вашему образу…»
Однако сказал другое…
– Очень приятно, – произнес я и подошел, дабы вдеть в петличку его рубашки микрофон. На меня пахнуло свежестью молодого тела и французским парфюмом. Ну как такому симпатяге юноше, благоухающему чистотой и здоровьем, не ответить на его знаки внимания? Или не оказать их ему по собственной инициативе? Нет ничего удивительного в том, что в него влюбилась Маша или увлеклась им актриса Наталья Аленина. Из таких вот пастушков Лелей получаются со временем вполне профессиональные альфонсы…
Затем я отошел, встал сбоку от камеры:
– Итак, не мне вас учить, но я вынужден напомнить, что, отвечая на вопросы, вы смотрите на меня, а не на камеру, – деловито произнес я и скомандовал Степе: – Начали!
