Лепски вздрогнул и навострил уши, с интересом глядя на ирландца.
— Санитаром в клинике Уэнтворта? Ты уверен? — спросил он.
— Конечно.
— Как его зовут?
— Льюис… Да, именно Льюис.
Лепски тут же связался по радиотелефону с управлением. Трубку поднял Якоби.
— Макс… как звали санитара, которому раскроили череп в сумасшедшем доме?
— А я думал, ты занят делом в порту, — недовольно проворчал Якоби.
— Слышишь меня! — рявкнул Лепски. — Как его звали?
— Фред Льюис.
Лепски положил трубку и некоторое время сидел неподвижно, размышляя. О'Шайн с любопытством смотрел на него.
— Майк, у нее были друзья? — наконец спросил он.
— Друзья? У девиц такой профессии настоящих друзей не бывает. Она неплохо ладила с О'Брайеном… Пару раз, когда мы с ней встречались, она упоминала Тин-Тина Вашингтона, бармена. Он ей явно нравился… неплохой парень. Но друзья… — О'Шайн покачал головой.
— Этот, Тин-Тин… где его найти?
— Он снимает комнату прямо здесь, — ирландец ткнул толстым пальцем в сторону большого дома.
Завывая, подкатила карета «скорой помощи». Из нее вышли два санитара.
— Давай, Майк, иди. Я отлучусь ненадолго, — сказал Лепски. — Скажи Лоусону, чтобы охранял катер. Что-то здесь не так.
— Спасибо за выпивку. И не беспокойся, я прослежу за всем.
О'Шайн вышел из машины и, тяжело ступая, направился к машине «скорой помощи».
Лепски вновь поднял трубку радиотелефона.
— Мне нужен фотограф. Макс, — сказал он, когда ему ответил Якоби. — И пришли кого-нибудь из отдела по расследованию убийств.
— Здесь только Маклин… остальные все заняты в клинике. Что случилось, Том?
— Быстрее пришли ко мне фотографа и Маклина, — словно не слыша вопроса, повторил Лепски.
Он вышел из машины и направился к дому, который указал О'Шайн. Обычный дешевый пансион, каких много в районе порта. Неопрятный старик, дремавший за конторкой, встрепенулся, когда вошел Лепски. Он знал полицейского, и в его слезящихся глазках зажглась тревога.
— Добрый день, капитан, — сказал он. — Что-то случилось?
— Это тебе лучше знать.
До того, как стать детективом, Лепски много лет проработал патрульным полицейским и хорошо знал всех старожилов порта, да и они его хорошо знали.
— У нас все нормально, капитан… Спокойно, как в детском садике.
— Ха!.. С двухголовыми монстрами… Знаю я вас.
Старик беспомощно улыбнулся.
— Все тихо, капитан… клянусь.
— Как мне найти Тин-Тина Вашингтона?
— Вы хотите его забрать, капитан? — старик выпучил глаза. — Более безобидного…
— Где он? — по-полицейски рявкнул Лепски. — В какой квартире?
— Верхний этаж… Дверь выходит на лестничную площадку. Часа три как спит…
Лепски начал медленно подниматься по лестнице и достиг пятого этажа. Он забарабанил в дверь, подождал, потом снова начал стучать. С той стороны двери послышались шаги, и дверь распахнулась. Стоя в одной рубашке, Тин-Тин сонно помаргивал. Узнав полицейского, пригласил его наконец в маленькую чистенькую комнату.
Лепски осмотрелся, одобрительно кивнул и уселся на стул.
— Успокойся. — Он знал жителей порта. Криком здесь ничего не добьешься, но дружеское обращение частенько приносит плоды. — Извини, что разбудил тебя, парень. У нас небольшие неприятности. Ты можешь помочь.
Тин-Тин зевнул, откашлялся и потряс головой.
— Сэр, с вашими делами я не хочу иметь ничего общего. Вы сами по себе, я сам по себе. — Он снова потряс головой и подошел к плите, на которой стоял кофейник. — Хотите кофе? Он у меня всегда горячий. Черт, как же я люблю этот напиток!
— Не откажусь, — Лепски закурил.
Тин-Тин налил две чашки черного кофе.
— Что случилось? Ведь вы Том Лепски, не так ли? Вы были патрульным в этом районе года четыре или пять назад?
— Да, но с тех пор много воды утекло. — Лепски улыбнулся и взял предложенную чашку кофе. — Сейчас я детектив второго класса… и буду шефом полиции через пять лет.
Тин-Тин сел на кровать, отхлебнул кофе, вздохнул, поставил чашку на стол и почесал костлявые колени.
— Да… Старый Майк много говорил о вас. Он знает. — Тин-Тин выжидательно посмотрел на Лепски. Кофе прогнал остатки сна. — К часу дня я должен быть в клубе. Так что спать уже не придется. Что вы хотели узнать, мистер Лепски?
— Ты знал Дрену Френч?
Тин-Тин вздрогнул.
— Конечно. Мы с ней хорошие друзья.
— Она была пьяна вчера вечером?
— Пьяна? Нет, конечно. Так, немножко выпила, но пьяна не была. Что с ней случилось?
— Она свалилась с набережной. Разбила голову… Умерла.
Тин-Тин съежился.
— Она умерла?
— Да… умерла.
Печаль появилась в больших черных глазах бармена. Лепски отвернулся. Некоторое время Тин-Тин невидящим взглядом смотрел на потертый коврик и свои босые ноги. Затем шумно вздохнул.
— Значит, такова была ее судьба, сэр. Она умерла сегодня… Другие завтра. Надеюсь, Бог будет милостив к ней.
— Я тоже надеюсь на это. — Лепски допил кофе. — Что ты знаешь о ее друге… Фреде Льюисе?
— Немного. Он практически не пил. Придет и сидит целый вечер, не сводя глаз с Дрены. Этот парень был по уши влюблен в нее. Все видели — как он говорит, как ходит… Глаза даже светятся. Да, он был без ума от нее.
Лепски пододвинул пустую чашку к Тин-Тину.
— Не нальешь ли еще? Прекрасный кофе.
Польщенный Тин-Тин поднялся и наполнил чашку.
— Рад, что вам поправилось. Я и сам считаю, что кофе получился на славу.
После паузы Лепски сказал:
— Странная парочка… Санитар из клиники и девица из клуба.
— Что тут странного? — Тин-Тин покачал головой. — Ничего странного. Люди влюбляются друг в друга. Такое часто бывает.
— Она выпивала?
Тин-Тин нерешительно глянул на Лепски.
— Немного. Вы же знаете, что за жизнь у девочек в клубе. Вот и приходится расслабляться. Да, она выпивала.
— Она не могла сама броситься в воду? Ну, скажем, была чем-то разочарована…
— Разочарована? — Зубы Вашингтона блеснули, как клавиши рояля в полутьме. — Вот уж чего бы не сказал! Наоборот. В последний раз, когда мы говорили, Дрена похвастала, что покупает ресторан. Да, она, может, и была немного навеселе, но вполне счастлива. Нет, не стал бы человек бросаться в воду, имея такую перспективу.
— А что она говорила о ресторане?
— Ну, вы же знаете девушек, у них рот не закрывается. Она похвасталась мне, что покупает «Чайку», третьеразрядную забегаловку на Истерн-Пойнт. Сказала, что покупает заведение вместе со своим другом, что в клубе сегодня в последний раз. А клуб наш ругала последними словами. — Вашингтон вздохнул. — Конечно, была немного выпивши… И вот теперь ее нет.
Лепски знал этот ресторан и его владельца Джеффа Хоукинса. Он также знал и то, что Джефф хочет продать заведение. Дело принимало интересный оборот. Лепски поднялся.
— Тин-Тин, — сказал он, — извини, что пришлось разбудить тебя. Можешь отправляться обратно в постель.
— Дрена приглашала, чтобы я зашел к ней, — печально сказал ямаец. — Возможно, она была пьянее, чем казалась?
— Да. Иди досыпай и спасибо за кофе… лучший кофе, который я пил в этом году. — Лепски ничуть не кривил душой.
Он покинул комнату и, прыгая через две ступеньки, выбежал на залитую солнечным светом улицу, и побежал в порт. Яхтсмены-любители уже готовили свои лодки к утренней прогулке. Лепски подошел к патрульному Лоусону, охранявшему забрызганный кровью катер.
— Ребята из отдела по расследованию убийств будут здесь с минуты на минуту. Пока не осмотрят лодку, ничего не трогать. Ясно?
— Да, сэр.
Лепски сел в машину и поехал по набережной в направлении ресторана «Чайка». Остановив машину, он вышел и кинул презрительный взгляд на убогое заведение.
Стучать в дверь пришлось долго; наконец ему открыли. Открыл Джефф Хоукинс, пожилой мужчина в грязном, некогда белом купальном халате и сандалиях на босу ногу.
— Во имя любви к Богу! Да это же шеф полиции Лепски! — воскликнул он.
— Пока еще нет, — отозвался польщенный Лепски. — Как дела, Джефф? Давненько не виделись.
— Я спал. Какие-нибудь неприятности?
— Если бы ничего не случалось, я бы сидел без работы, — сказал Лепски, проходя в полутемный зал. В ресторане было грязно. — Включи свет.
Хоукинс зажег верхний свет. Со второго этажа раздался визгливый голос: жена спрашивала, кто пришел. Хоукинс рявкнул, чтобы она заткнулась, и наступила тишина.
Облокотившись о стойку, Лепски разглядывал Хоукинса. Тот еще не совсем проснулся и осоловело водил глазами.
— Хотите кофе, капитан?
— Нет. Как я слышал, ты собираешься продать свое заведение?
Хоукинс сразу оживился.
— Уже продал. Эта маленькая танцовщица из клуба «Гоу-гоу». Дрена Френч. Она купила у меня заведение за семь тысяч долларов. Ха! Как я рад, что расквитаюсь с долгами!
