— А мы в моей стране вообще не привыкли к подобным сделкам, так что вы уж простите мне плохие манеры.
Брейди вынул из кармана плаща револьвер и взвел курок.
— У этой штуки спуск очень мягкий, понял, толстяк? — сказал Брейди. — Мой палец запросто может соскользнуть. И так оно и будет, если ты не приведешь сюда девушку ровно через десять секунд.
Глаза грека превратились в кусочки льда.
— Вы на моем судне, вокруг мои люди, — заметил он. — Они всегда выполняют мои команды.
— На случай, если вы не заметили, вы за последнее время значительно прибавили в весе, — спокойно ответил Брейди. — Так что я вряд ли промахнусь.
— На вашем месте я не стала бы спорить, — поспешно вмешалась Сомс. — Это отнюдь не пустые угрозы.
Скирос вздохнул, отложил перо и вытащил связку ключей из ящика письменного стола.
— Я как всегда преклоняюсь перед вашей проницательностью, мой друг. Однако условия нашей следующей сделки потребуют кое-каких дополнительных изменений — хотя бы для того, чтобы возместить мне ущерб и те неприятности, которые я потерпел в этом деле.
Он подошел к двери, ведущей в соседнюю каюту, и отпер ее.
— Выходите! — рявкнул он, отходя в сторону.
Энни Даннинг появилась в дверях и остановилась, понуро опустив плечи. Лицо ее было в тени — черты его обострились, глаза глубоко запали; рука, откинувшая со лба темную прядку волос, немного дрожала.
Потом она увидела Брейди; потрясение было почти физическим. Она глубоко, прерывисто вздохнула и упала в его объятия.
Ее тонкое тело стало непроизвольно вздрагивать. Он привлек ее ближе одной рукой, успокаивая.
— Ну, ну, ничего, держись, Энни. Все прошло, все уже позади. Я увезу тебя отсюда.
Она закивала головой, не в силах ответить. Брейди жестко взглянул на Скироса.
— Что вы с ней сделали?
Вид у Скироса в первый раз стал встревоженный.
— Совершенно ничего, уверяю вас, мой друг. Никто ее и пальцем не тронул.
— Я сделала ей укол, чтобы успокоить — днем, еще раньше, — перебила его Сомс. — У некоторых это вызывает побочные эффекты. Ничего страшного. Все, что ей нужно — это хорошо отоспаться.
— Это правда, Энни? — спросил Брейди. — Этот боров не обидел тебя?
Она коротко кивнула, и Брейди, успокоившись, повернулся к Сомс.
— Прекрасно. Вот что мы сделаем. Вы выйдете первая, с девушкой. Скирос и я — за вами. Если кто-либо из вас шевельнется — получит свое. Вам ясно?
Скирос пожал плечами и потянулся за фуражкой.
— И далеко нам идти?
— До главных ворот, — ответил Брейди. — У нас там машина.
— Думаю, вы очень предусмотрительный человек, — сказал Скирос, невольно усмехнувшись.
— Если бы мы расстались на сходнях, ваша команда была бы у меня на хвосте, прежде чем мы успели бы дойти до середины причала. И вы, и я это знаем, — ответил Брейди. — А теперь пора закончить нашу краткую беседу и перейти к делу.
Сомс вышла первая, слегка поддерживая Энни под локоть своей громадной ручищей; Скирос — за ней. Брейди замыкал шествие. Револьвер был в кармане его плаща, палец — на спусковом крючке, но это оказалось излишним — совершенно излишним. Когда они спустились по трапу, и проходили мимо матросов, те подняли головы с любопытством, но Скирос даже глазом не моргнул. У сходной он похлопал вахтенного матроса по плечу и широко улыбнулся.
— Не беспокойся, я только провожу моих друзей до ворот. Приготовься к отплытию. Мы снимемся с якоря, как только я вернусь.
Дальше, до самых ворот, все молчали. Брейди дал Сомс ключи от машины; она открыла дверцу и усадила Энни на заднее сиденье. Потом села за руль, поджидая.
— Ну что, могу я идти? — спросил грек.
Брейди кивнул.
— Конечно, почему бы и нет.
Скирос улыбнулся — в свете от фонаря лицо его казалось совсем добродушным.
— Жизнь — это замкнутый круг, мой друг. Она бесконечно идет по кругу. Мы встретимся снова и тогда…
— Вряд ли это случится, — возразил Брейди. — Мы с вами живем в разных мирах. Будь я на вашем месте, я бы списал это за счет опыта и оставил бы все как есть.
Он сел в машину рядом с Соме; она включила зажигание, и они поехали. Когда она чуть притормозила в конце переулка, перед тем как завернуть за угол, Брейди обернулся и посмотрел через заднее окошко машины. Грек все еще стоял под фонарем, глядя им вслед.
— Что и говорить, милые у вас друзья, — заметил Брейди, закуривая.
Они проехали по Олдгэйт, и Сомс затормозила напротив входа в метро.
— Послушайте, красавчик, вы хотели получить свою подружку обратно и вы получили ее, — сказала она. — Если вы не против, я выйду здесь, и будем считать, что мы в расчете.
— Не совсем, — сказал Брейди. — Если я правильно помню, был еще вопрос насчет имени, а?
Она было взглянула на него вызывающе, потом ее плечи опустились.
— Будь проклята та минута, когда я увидела тебя, сукин сын! Женщину, которую ты ищешь, зовут Джейн Гордон. Она живет в Карли-Мэншенз, на Бейкер-стрит.
— И как она в этом замешана?
Сомс устало пожала плечами.
— Не знаю. Она позвонила мне несколько дней назад; сказала, что один ее приятель хотел бы найти надежного человека в Мэннингеме. Кого-нибудь, кто умеет держать язык за зубами. Мне нужно было с ней расплатиться за давнее одолжение. Я свела ее с Дасом.
— Но это ведь Харас приехал в Мэннингем и дал указание Дасу, — заметил Брейди.
— Значит, Джейн решила обделать это именно так, — ответила Сомс. — Меня это совершенно не касается. Когда вы сунулись ко мне сегодня утром, я позвонила Джейн. Сказала ей, что вы у меня под замком. Она попросила, чтобы я подержала вас пока у себя. Сказала, что ей надо еще о кем-то поговорить. С каким-то важным лицом. Обещала опять позвонить мне вечером, в шесть часов, но сейчас уже поздно.
— Карли-Мэншенз, на Бейкер-стрит, — повторил Брейди. Он перегнулся через нее и открыл ей дверцу машины. — Если вы мне солгали, мы с вами еще увидимся.
— То, что я сказала вам — чистейшая правда, красавчик, — заверила его Сомс. — Я сыта вашим обществом до конца моей жизни.
Она выбралась из машины на тротуар и, не оглядываясь, зашагала прямо к спуску в метро. Брейди закурил еще одну сигарету, глядя ей вслед и слегка нахмурившись. Он повернулся к Энни; та откинулась в угол сиденья; глаза ее были закрыты.
— Как ты, с тобой все в порядке?
Девушка открыла глаза и устало кивнула.
— Нормально, все хорошо. У меня только такое ощущение, что я могла бы проспать целую неделю — а так ничего.
— Я вернусь через пару минут, — сказал он. — Потом я отвезу тебя прямо домой.
Он вышел из машины и перешел через дорогу к метро. Внутри, у самого входа, стоял ряд телефонных автоматов. В последнем из них была Сомс; она с кем-то оживленно беседовала. С минуту он смотрел на нее, слегка нахмурившись, потом быстро вернулся к машине.
Он мог бы догадаться, что она позвонит Джейн Гордон. Это означало лишь одно — теперь ему нужно будет действовать еще быстрее.
Несмотря на плохую погоду, Вест-Энд был, как обычно, запружен автомобилями, и ему потребовалось больше времени, чем он думал, чтобы добраться до Кенсингтона. Было почти восемь вечера, когда он затормозил перед домом на тихой площади.
Энни тяжело повисла у него на руке, пока он поднимался по лестнице в квартиру. Снотворное, казалось, подействовало на нее еще сильнее. Брейди внес ее в спальню; она уже почти ничего не сознавала. Он быстро снял одежду с ее стройного тела.
Она слегка вздрогнула от прохладного ветерка из окна; Брейди быстро откинул одеяло и уложил ее на кровать. Ее волосы рассылались по подушке, темным нимбом окружая головку девушки. Она тихонько застонала. Он наклонился, поцеловал ее и, стараясь ступать бесшумно, вышел из комнаты.
В ящичке для перчаток в машине был план центра Лондона, и Брейди быстро отыскал Бейкер-стрит. До нее было ехать минут пятнадцать, и он двинулся в редком потоке машин, мимо Кенсингтон Гарденз и дальше, по Бейсуотер-Роуд. Что-то подсказало ему оставить машину неподалеку от станции метро на Бонд-стрит, и остаток пути он прошел пешком.
Карли-Мэншенз оказался внушительным домом в конце Бейкер-стрит, там где ее пересекала Мерайлибон-Роуд. Вид у него был шикарный. В чопорной — под стеклом, позолоченной рамке у входа был выведен список жильцов. Мисс Джейн Гордон значилась в квартире под номером восемь на четвертом этаже.
Внутри, за дверью, швейцар в золотых галунах сидел в своей стеклянной кабинке, читая журнал. Пока Брейди смотрел на него, зазвонил телефон. Швейцар поднял трубку и нехотя повернулся, облокотившись о стойку, спиной ко входу.
Брейди не раздумывал. Он толкнул тяжелую стеклянную дверь, бесшумно прошел по толстому, ворсистому ковру и быстро поднялся по лестнице.
Все в этом доме блестело новизной, и звукоизоляция была просто прекрасная. Тишина, почти сверхъестественная, как будто шла впереди него, пока он поднимался на четвертый этаж.
