— Спасибо за чуткость. Давай-ка я угощу тебя виски. Такое я держу только для себя.
Щедрой рукой он плеснул виски в мою рюмку. Посетителей в ресторанчике поприбавилось, поэтому я перегнулся к нему и негромко произнес:
— Ты еще кое в чем мог бы мне помочь.
— Выкладывай.
— Порасспрашивай о Ричарде Вэндерполе. Надеюсь, поговорить со своими тебе не составит труда. Я не жду от тебя, чтобы ты выдавал мне имена тех, кто тут собирается по ночам; меня интересует только то, что представлял собой Ричард. Если поможешь это узнать, я в долгу не останусь.
— Только на многое не рассчитывай.
— Договорились.
Ухоженными пальцами бармен прошелся по белокурым волосам.
— Слушай-ка, Мэт, тебе это действительно важно?
— Да, очень.
От посещения такого количества притонов, где собирались голубые, я несколько обалдел. Выйдя от Кэна, я встряхнулся и сразу же направился к будке телефона-автомата. Нашел в блокноте нужный номер и снял трубку:
— Элейн? Это Мэтью Скаддер.
— О, Мэт! Рада слышать твой голос. Как жизнь?
— Нормально. Не против, если я приеду?
— Что ты! Буду очень рада. Через полчасика, ладно? Я как раз собиралась принять душ.
— Отлично.
Я заглянул в очередной бар, выпил чашку кофе, съел рогалик и стал просматривать «Пост». У вновь избранного мэра возникли трудности со своим заместителем, так как его администрация уличила того в каких-то проступках. Теперь мэр стоит перед дилеммой: либо искать другую кандидатуру, либо стоять на своем и избавиться от администрации.
Граждане продолжают убивать друг друга. Двое полицейских, сменившись с дежурства, зашли в кафе где-то в Вудсайде, чтобы промочить горло. Дело кончилось тем, что они что-то не поделили между собой, и в ход пошло табельное оружие. В итоге один убит, второй в критическом состоянии увезен в больницу.
На крыше многоквартирного дома на Восточной Пятой улице обнаружен труп обнаженного подростка без рук и ног. На груди убийца вырезал крест, конечности не найдены.
Я оставил газету на столе, вышел и поймал такси.
Швейцар в доме, где жила Элейн, подтвердил, что меня ожидают, и проводил к лифту. Дверь Элейн открыла сразу же. На ней были длинные шорты и тонкая зеленая блузка. В ушах посверкивали золотые сережки в виде колец; от волос исходил сильный запах мускусных духов.
Пока она закрывала дверь, я прошел в комнату и повесил куртку на спинку стула. Радостно улыбаясь, она буквально влетела в мои объятия. Последовал затяжной поцелуй.
— Прекрасно выглядишь, Элейн, — сказал я, едва она слегка отодвинулась и принялась с интересом меня рассматривать.
— Спасибо. А ты все такой же — сильный, красивый, уверенный в себе. Как твои дела?
— Хорошо.
Проигрыватель был включен, и в комнате негромко звучала камерная музыка. Когда пластинка кончилась, Элейн подошла к столику, чтобы выбрать новую, а я наблюдал за ней, гадая, виляет ли она бедрами в мою честь или же у нее от природы такая походка. Этот вопрос всегда меня занимал.
В комнате было уютно. Огромный белый ковер, удобная мебель современного дизайна; на стенах несколько небольших картин в абстрактном стиле. Сам я долго жить здесь не смог бы, но время от времени наведываться сюда мне нравилось.
— Выпьешь чего-нибудь?
— Не сейчас.
Она уселась на диван рядом со мной и принялась болтать о каких-то книжках, которые недавно прочитала. Ей всегда удавалось поддерживать светскую беседу.
Мы снова поцеловались. Я погладил ее по упругим бедрам, и в ответ она сладострастно замурлыкала.
— Хочешь заняться любовью, дорогой?
— Конечно.
Спальня была гораздо меньше размером и выдержана в более приглушенных тонах. Элейн включила настольную лампу; мы легли, но мои старания не увенчались успехом. Через пять минут я отодвинулся в сторону.
— Расслабься, милый, отдохни немного.
— Нет, сегодня ничего не получится.
— Это из-за меня?
Я покачал головой.
— Слишком много выпил?
Дело было совсем не в этом — у меня другим была занята голова, но углубляться в объяснения я не стал.
— Может быть.
— Не переживай, это бывает.
Мы оделись. Я как всегда положил на тумбочку тридцать долларов, а она как всегда сделала вид, что не заметила этого.
— Налить тебе что-нибудь?
— Да, самое время выпить. Бурбон у тебя есть?
Бурбона не оказалось, зато было виски. Себе она налила стакан молока, и мы уселись рядышком на диване, попивая свои напитки и слушая тихую музыку. Я и впрямь начал расслабляться.
— Мэт, ты сейчас много работаешь?
— Угу.
— Да, всем приходится работать.
— Угу.
Элейн достала из пачки сигарету, я поднес зажигалку.
— Тебя что-то беспокоит, Мэт.
— Да, ты права.
— Хочешь поделиться?
— Да нет, не стоит.
— Ну и ладненько.
В спальне зазвонил телефон. Элейн быстро поговорила с кем-то, а когда вернулась, я спросил, случалось ли ей подолгу жить с одним и тем же мужчиной.
— Ты имеешь в виду как содержанка? Нет, никогда не жила и жить не буду.
— Ты не поняла. Я хочу знать, был ли у тебя парень, с которым вы долго жили вместе.
— Нет. Парни в таких случаях всегда садятся на шею и становятся обыкновенными нахлебниками.
— Вот как?
— Уж поверь. Мои подружки постоянно твердят: «Ах, он такой милый, мне так нравится, как он смущается, когда я делаю ему подарки». А на деле оказывается, что этот милый сидит без работы, денег у него ни гроша и ей самой приходится платить и за квартиру, и за питание. Девушки очень легко обманываются, но им трудно признаться, что взвалили на себя такую обузу. Со мной такое не случится, уж будь спокоен.
— Рад за тебя.
— Я не могу позволить себе содержать здорового мужика. Деньги мне нужны самой.
— Хочешь купить ранчо в Техасе?
— Зря шутишь. Я собираюсь вложить деньги в жилой дом, буду сдавать квартиры.
— Ты в роли домовладелицы? Это забавно.
— Почему? Мне же необязательно самой встречаться с жильцами и требовать плату. Этим может заниматься специальное агентство.
Одно такое агентство я мог бы ей порекомендовать прямо сейчас.
— Извини, Мэт, я тебя не выпроваживаю, но через сорок минут ко мне должны прийти.
— Да-да, конечно.
— Хочешь еще выпить?
— Спасибо, но мне уже пора.
Она проводила меня до двери. На пороге мы снова поцеловались.
— Я буду тебя ждать, Мэт.
— Береги себя.
— И ты тоже.
С тем мы и расстались.
Утро пятницы выдалось ясным и морозным. Добравшись до Бродвея, я зашел в известную мне контору и взял напрокат машину, небольшую «шевроле-малибу». Эта марка хороша тем, что сжигает мало бензина.
На удивление быстро удалось доехать до Мамаронека. На автозаправочной станции я решил уточнить, где находится бульвар Шайлер. Молодой заправщик ответа дать не смог, и я обратился к хозяину. Тот подробно объяснил, куда надо ехать, и даже сообщил, в какой части бульвара расположен ресторан «Кариока».
Через двадцать минут я припарковал машину на стоянке возле ресторана. В зал не стал проходить, а заказал за стойкой чашку черного кофе с коньяком.
Отпив несколько глотков, я оглянулся через плечо и увидел остановившуюся между залом и баром девушку с длинными темными волосами, обрамляющими овальное лицо. Одета она была в черные брюки и жемчужного цвета облегающий свитер, подчеркивающий крупный бюст. В правой руке дымилась сигарета, через плечо левой свисала черная кожаная сумка. Вид у нее, как мне показалось, был довольно загнанный.
Я не стал бросаться ей навстречу. Пусть сама подойдет. Она приблизилась. Я медленно поднялся.
— Мистер Скаддер?
— Да, а вы, конечно, миссис Тэл. Здравствуйте. Давайте пересядем за стол, там будет удобнее беседовать.
Народу в обеденном зале было немного, и метрдотель проворно отвел нас к столику в дальнем углу. Сразу же подскочила официантка. Я заказал себе коньяк и спросил, выпьет ли чего-нибудь Марсия Мэйзл.
— Нет, спасибо. Хотя… Почему бы и не выпить?
— Действительно, — согласился я.
Марсия попросила принести ей виски. Когда ее глаза встретились с моими, она на секунду отвела взгляд, но потом снова посмотрела на меня.
— Что-то мне не по себе, — оглядевшись, заявила она. — Неуютное заведение.
— Мне тоже здесь не нравится.
— Идея была ваша. Встречаться с вами я не собиралась, вы просто загнали меня в тупик. Похоже, вам всегда удается заставить людей делать то, чего вам захочется.
— Это точно. А в детстве я отрывал крылья бабочкам.
— Не удивлюсь, если это действительно правда. — Она хотела сурово сдвинуть брови, но вместо этого вдруг улыбнулась: — О Господи, что за ерунда!
— Поверьте, миссис Тэл, я не собираюсь ни во что вас втягивать.
