Вдобавок я стал свидетелем обыденной сценки, которая, тем не менее, взволновала меня. В зале появился официант с подносом, на котором стояли четыре тарелки с разными кушаньями. Казалось бы, ничего особенного, но почему-то официант с полным подносом повернулся и исчез на кухне.
И тут я все понял. Но радости мне от этого не прибавилось.
Я с таким нетерпением ожидал Джея и так внимательно наблюдал за прибытием новых лиц, что не заметил исчезновения старых. В эту секунду Спиди наклонился над столиком, стоявшим неподалеку от двери, и очень серьезно стал объяснять что-то сидевшей за ним парочке. Они мгновенно вскочили и после короткого спора вышли на улицу Ла-Бреа.
И в качестве заключительного аккорда Блистер подошел к двери, захлопнул ее и запер на засов. Из чего я понял, что эта парочка была последней. Именно в тот момент, когда Блистер отрезал мне путь к отступлению, из служебных помещений клуба появился Джей в сопровождении Фарго и направился ко мне.
Теперь все прояснилось — туман рассеялся. Я попал в ловушку. Оказался в тылу врага. У меня хватило времени подумать: «Вот влип... Как Самсон, решивший втирать восстановитель для волос в свою облысевшую башку, — спохватился с большим опозданием. Как Тарзан, заболевший поносом и ангиной, когда потерялся в Стране обезьян. Сам виноват, что не прислушался к мудрому совету собственных ног».
Но другая мысль парализовала мою нервную систему, иссушила нервные клетки, скрутила нервные узлы: «Эта банда монголоидных идиотов перехитрила меня». А в таком состоянии меня ожидало весьма плачевное будущее, особенно если принять во внимание, сколько пушек появилось в их руках. Так вот о пушках! Пушек, наставленных на меня, с избытком хватило бы, чтобы потопить баржу с железной рудой. Куда ни кинь взгляд — везде одни пушки. Ужасное зрелище! Пушки большие и маленькие, полированные и тусклые — но все одинаково уродливые.
Я растерялся и молча ждал, когда Джей и Фарго подойдут ко мне.
— По-моему, ты влип, парень, — сказал Джей.
— Не говори, — ответил я.
— Мы удалили всех посторонних, приятель. Здесь только свои.
— Да, — кивнул я, — до меня уже дошло. Только что.
— Привет, Скотт, — весело захихикал Фарго, — как приятно с тобой встретиться.
Я промолчал. Фарго был крупным парнем, весил примерно двести двадцать фунтов; у него была высокая, клинообразная фигура, толстая грудь и широкие, сутулые плечи, над которыми возвышалась шея восемнадцатого размера; нездоровая, прыщавая кожа, испещренная мелкими темными пятнышками, похожими на веснушки; на круглом, лунообразном лице застыло выражение недовольства, будто у него постоянно заложен нос. А уж нос его заслуживает отдельного описания: не нос, а скорее внушительных размеров клюв, который имел чисто функциональное значение, но не украшал хозяина, он предназначался для улавливания запахов.
В данный момент нос выглядел так, будто уловил запахи, неожиданно приятные для себя.
— Наконец-то я добрался до тебя, — сказал Фарго. — Да, наконец-то достал. — Он перевел взгляд на Джея: — Сам заявился сюда, вот ведь как! Наверно, просто чокнулся. Но я его поймал.
— Ты поймал меня? — спросил я.
— Ну, схватил. И это я придумал выпроводить отсюда всех посторонних. Вот ты и попался.
Он был прав.
— Пойду позвоню боссу, — обратился Фарго к Джею.
— Зачем? — спросил Джей. — Он уже сказал нам, что делать, если поймаем этого молодчика.
— Верно, — согласился Фарго. — Но он должен знать, что это я поймал Скотта. То есть мы поймали его. Присмотри за ним, Джей, а я пойду расскажу боссу все в подробности, как на фотографии.
Он удалился.
— У тебя в кармане пушка? — спросил Джей.
— Кольт 38-го калибра.
— Не стоит стрелять. Не то зацепишь меня или еще кого-то, а сам не успеешь даже заметить, в кого попал. — Он ухмыльнулся. — Парень, ты влип по самые уши. Выхода отсюда нет — ни сзади, ни спереди, ни по бокам.
Я готов был согласиться с ним. Но последние слова Фарго не давали мне покоя. «Как на фотографии». Вот что он сказал. То наркотическое оцепенение, в которое я впал, увидев, как Блистер подошел к двери и запер ее, постепенно начинало улетучиваться, я возвращался в нормальное состояние. Которого, вероятно, мне не хватало.
— Отсюда есть только один выход, — заявил я. — И, кроме самого Квина, наверное, только один человек в состоянии помочь мне выбраться отсюда живым и невредимым. Правда, Джей?
— Помочь тебе? — удивленно переспросил он. Мысль эта, очевидно, показалась ему нелепой.
— Да. А может, даже тебе не удастся мне помочь. Может, мальчики не послушаются тебя.
— Они выполнят все, что я им прикажу, — все еше не понимая, в чем дело, возразил он. — Конечно, если бы я захотел, то запросто вывел бы тебя отсюда. — Он снова рассмеялся. — Только мне не хочется.
— Захочется, Джей, — возразил я. — И еще как захочется. — Я надеялся, что окажусь прав. Может, я ошибался на его счет, может, ему наплевать на это. Тем не менее продолжал: — Ты выведешь меня из этого заведения. Живым и здоровым. И будешь счастлив, если тебе это удастся.
— Точно, раз восемь-девять.
Невнятное бормотание, доносившееся со стороны остальных гангстеров, усилилось, двое начали потихоньку приближаться к нам. С их точки зрения, тянуть резину было незачем. Отблески света тускло отражались от стволов их оружия.
— Джей, — поспешно заговорил я, — слушай внимательно. Сосредоточься на моих словах.
Напряженность моего тона — а напряженности в нем хватало — подействовала на него. Он стал почти серьезен и весь обратился в слух.
Я продолжал:
— Ты скажешь этим безмозглым идиотам, что сам отвезешь меня подальше, к холмам, и пристрелишь там. Имеешь право взять на себя эту миссию: выстрелить в затылок Шеллу Скотту. Ты скажешь им все это, потому что у тебя нет другого выхода: если ты не вытащишь меня из этой западни и меня убьют здесь, этот маленький конвертик перестанет быть только моим секретом. — Помахивая конвертом, зажатым в левой руке, я добавил: — То есть нашим секретом.
И протянул ему конверт.
— Что это? — спросил он. На его лице появилось очень странное выражение. Мои слова задели его. Ему до чертиков хотелось узнать, о чем идет речь. Но в то же время всем своим видом он показывал мне, что вообще-то ему на это наплевать и шумное исполнение моего приговора откладывается не больше чем на одну-две минуты.
Усевшись на стул у стойки бара, он повторил:
— Что там такое?
— Посмотри, — ответил я. — Там парочка фотографий. Фотографии. Именно из-за них я и пришел сюда, чтобы вручить их тебе.
— Вот как? — Он пожал плечами, запустил руку в конверт и извлек оттуда два снимка.
— И помни, приятель, — добавил я, — не позволяй этим жлобам дотрагиваться до меня. Окажись я у них в руках, они получат и эти снимки. И, можешь не сомневаться, тут же доставят их прямехонько к Квину.
Джей слышал мои слова, но не понимал их смысла — он не успел еще рассмотреть фотографии. С самодовольной улыбкой он бросил взгляд на верхнюю фотографию. И с этого мгновения у меня не осталось сомнений, попадется ли Джей на мой крючок.
Из груди его вырвался вопль.
Все случилось мгновенно. Сначала он небрежно взглянул на верхнюю фотографию, но тут же впился в нее глазами и просто окосел. Прижав обеими руками фотографии к стойке бара, он издал резкий лающий звук, и я понял, что он совсем потерял голову. Он обернулся ко мне, но, клянусь, глаза его смотрели в разные стороны. Челюсть у него отвисла, он разинул рот и опять завопил; а потом упал головой на стойку бара и медленно протянул пальцы к конверту, как игрок в покер, робко отгибающий уголок карты. То, что он увидел, не улучшило его настроения. Там были все те же снимки. Он помотал головой, придвинул фотографии к самому носу, а голова его все тряслась.
Потом Джей перевел взгляд на меня, на лице его отразилась вся гамма охвативших его чувств, от шокового потрясения до полной растерянности. Наконец он обрел дар речи и заорал:
— Что случилось... как это... кто... когда... кто... каким образом?
В ту же секунду забыв обо мне, он отвернулся к бару и уткнулся носом в фотографии, как будто, не доверяя глазам, хотел ощутить их запах и убедиться, что это не сон. Через несколько секунд я заметил, что он рвет одну из фотографий на мельчайшие кусочки. Поначалу я решил, что он свихнулся, но потом до меня дошло, что он делает. Он запихивал эти обрывки в рот. Хотел переварить вещественное доказательство.
— Джей, — тихо произнес я, — у меня в запасе есть и другие.
— Другие? — переспросил он, переставая жевать. Голос его упал. — Другие? — Он поднял голову и медленно повернулся лицом ко мне. Потом очень внятно, старательно выговаривая каждое слово, он произнес: — Человека... везде подстерегает опасность... везде... и всегда! — Он замолчал, тупо глядя прямо перед собой и продолжая по инерции двигать челюстями, как корова, пережевывающая жвачку, и наконец спросил: — Другие, говоришь?
