— И что такого? Фотография с вырезанными фигурами, и все. Ты надеялся, что она меня возбудит? — сказал он. — Твоя подружка занимается коллажами.
Он произнес это немного слишком поспешно, как будто такой ответ множество раз репетировал перед зеркалом на случай, если он вдруг когда-нибудь пригодится.
— Мне нужны настоящие ответы, — сказал я. — Например, почему Лилиан решила уйти из галереи?
Я ждал. На лице Бо ничего не отразилось, несмотря на то, что я довольно сильно давил на его колено, и ему явно было больно. Я даже видел, что на лбу у него начали появляться маленькие капельки пота.
— Ты знал, что, когда я начинал, у меня ничего не было? — проговорил он тихо. — Ни богатых родителей, ни колледжа, ничего. Лилиан же имела все, включая десять лет моей жизни, которые я на нее потратил. Теперь она решила сдаться. Послать меня к чертям собачьим. И вместе со мной годы, когда мы пытались создать себе репутацию на рынке. Хочешь знать, почему она уходит, спрашивай не меня, задница. Я на нее завязан, ты — нет. И, вообще, тебе не кажется, что ты появился немного слишком поздно, чтобы выступать в роли защитника?
Мы не сводили друг с друга глаз. Судя по выражению лица Бо, я вполне мог сломать ему коленную чашечку, но не узнать ничего полезного. Может, сегодня не мой день? Я взял фотографию с груди Бо и убрал ногу.
Он с опаской встал с пола.
Я окинул взглядом разгромленную галерею, поднял скелета, играющего на трубе, стряхнул пыль и бросил Бо, но тот его не поймал. Невезучий музыкант упал между сапогами Бо и аккуратно разбился на две части.
— Человек без друзей должен иметь на своих дверях надежный засов, — посоветовал ему я. — У меня такое чувство, что, когда эти люди снова к тебе придут, они будут не такими обаятельными, как я.
Бо отбросил ногой разбитую статуэтку и почти шепотом сказал:
— У меня есть друзья, задница.
Я предвидел, какой будет следующая реплика, поэтому мы произнесли ее хором:
— И ты пожалеешь о том, что сделал.
— Здорово получилось, — сказал я. — Хочешь, попробуем на два голоса? Я начну с третьего такта.
Его следующее заявление было таким же изобретательным.
— Да пошел ты!
— Вы, артистические натуры, производите сильное впечатление, — с восхищением сказал я и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Не оглядываясь, я пересек площадь, завернул за угол церкви Ла Виллита и зашел в боковой переулок. Даже в полдень спрятаться в густых тенях старых вилл и дубов не составляло никакого труда. Со своего места я отлично видел главный и задний входы в галерею. Я прислонился к прохладному известняку и стал ждать, что будет дальше.
Через полчаса Бо вышел из задней двери, закрыл галерею и зашагал через Нуэва, все еще двигаясь, как человек, который слишком много времени провел в седле. Я пошел за ним, отставая примерно на квартал. В тот момент, когда я покинул тень Ла Виллита, летний воздух обхватил мои плечи, точно упитанный котяра. Пахло раскаленным асфальтом, и Бо, шедший в пятидесяти футах от меня, превратился в потоках горячего воздуха в расплывчатый силуэт.
Только когда он остановился на углу Джека Уайта, я понял, что совершил ошибку. Знакомая мне машина притормозила у тротуара, пассажирская дверь открылась, Бо сел внутрь, и они укатили на юг.
Мой «ФВ» находился в трех кварталах, безнадежно далеко. Так что мне ничего не оставалось, как стоять на углу и смотреть вслед серебристому «БМВ» Дэна Шеффа, мчавшемуся по Нуэва-стрит — еще один мираж в ослепительном сиянии солнца.
Я начал погружаться в легкую депрессию, пока не приехал на Куин-Энн и не увидел патрульную машину. Гэри Хейлс, все еще в пижаме, находился во дворе и клонился назад под таким же углом, что и его дом. Он разговаривал с Джеем Ривасом и двумя копами в форме, видимо, рассказывал, что я прихожу и ухожу в самое разное время и размахиваю во дворе большими ножами.
Гэри убрался восвояси, а Джей тепло со мной поздоровался, когда я вылез из машины.
— Малыш Трес, — сказал он. — Какое тошнотное удовольствие тебя видеть.
— Джей, если бы я знал, что ты приедешь, я бы испек кекс, наполовину, — ответил я.
Он кивком показал мне на дом. Два копа отошли под пекан, чтобы окончательно не взмокнуть и не выскользнуть из своей формы. Когда мы зашли внутрь, Роберт Джонсон бросил один взгляд на нашего гостя, распушил шерсть так, что стал в два раза больше своего обычного размера, сделал сальто и умчался в ванную комнату. Я пожалел, что не подумал об этом раньше, чем он.
— Ты ему понравился, — сказал я.
Ривас презрительно посмотрел на мой футон и решил постоять. Я же принялся рыться в вещах в поисках чистой футболки.
— Поздно лег вчера ночью, Наварр? — задумчиво спросил Ривас. — Выглядишь дерьмово.
Я решил не реагировать на его выступление. Почистил зубы, ополоснул лицо и одержал победу над подмышками при помощи экстрасильного дезодоранта «Бэн».
Ривас не испытывал никакого удовольствия от того, что ему приходится ждать. Он подошел к стене, вынул из стойки один из мечей, посмотрел на него, фыркнул и уронил на пол. Потом поднял с ковра вырезки, которые мне передал Карлон.
— Забавная штука, — заявил он. — Кажется, только вчера мы с тобой говорили, чтобы ты держался от всего этого подальше. Но, похоже, ты присвоил себе монополию на глупость и упрямство.
Я надел футболку с надписью «Университет Беркли», подошел к Ривасу, спокойно забрал у него из рук пачку вырезок и положил на стол.
— Расскажешь про вчерашний вечер? — спросил он. — Или хочешь немного подумать в камере?
— Ты мне лучше объясни, что происходит, может, тогда я смогу тебе помочь.
— Лилиан Кембридж, — сообщил он мне.
— Я весь внимание.
— Ты по уши в дерьме.
Если он рассчитывал, что я впаду в смертельный ужас, я его разочаровал.
— А поточнее нельзя? По уши в дерьме — это мое обычное состояние.
— Ладно, слушай, — начал он. — Дочурка Лилиан каждую субботу приезжает к маме и папе Кембриджам на обед. Лилиан хорошая девочка и правильно себя ведет. Она не появилась в субботу и не отвечала на телефонные звонки всю ночь и весь вчерашний день. Обеспокоенные родители связались с полицией. Поскольку папа является президентом ссудного и сберегательного банка «Крокетт» и в состоянии поделиться парой миллионов долларов в случае необходимости, мы склонны принимать близко к сердцу его переживания. Тебе пока все понятно или говорить помедленнее?
— Мне было бы проще, если бы я мог следить за твоими губами, Джей, но ты продолжай.
— Сегодня утром мы заехали проверить ее дом. Там все перевернуто вверх дном и выглядит так, будто означенная дамочка уезжала в спешке, может быть, даже не под собственными парусами. И тут мы узнаем от соседей, что оранжевый «Фольксваген» с откидным верхом в понедельник вечером стоял на ее подъездной дорожке. По городу до сих пор разъезжает несколько миллионов таких, но соседская девочка дала очень точное описание мужчины, которого видела в доме мисс Кембридж. Ее родители вспомнили, что тот же мужчина устроил драку перед домом в субботу днем. Ничего не напоминает?
— Не думаю, что эти самые соседи заметили что-нибудь более трудноуловимое, например, как кто-то разгромил в воскресенье дом Лилиан или увез ее под дулом пистолета.
— Если тебе есть что сказать, я слушаю.
— Господи Иисусе! — выдохнул я.
Я сходил на кухню и взял из холодильника «Шайнер Бок», решив, что либо это, либо я отделаю Риваса по первое число. Пиво выглядело более конструктивным решением.
— Джей, давай посмотрим, удастся ли мне донести до тебя суть вопроса. Не стану спорить, я вернулся в город из-за Лилиан Кембридж, но не хочешь же ты сказать, что я ждал целых десять лет, а потом проехал две тысячи миль, чтобы похитить свою бывшую подружку?
У Риваса имелся один ленивый зеленый глаз, который бросал якорь и плыл за кормой, когда его хозяин на кого-то смотрел, отчего он еще больше становился похож на рептилию.
— Все знают про твой вспыльчивый нрав, Наварр. Старый дружок барышни встречает нового дружка — во все стороны летят искры. В жизни и не такое случается.
Я выглянул в грязное окно кухни и обнаружил, что на улице официально наступила вторая половина дня. Армия цикад в ветвях пекана, прогретых примерно до сорока градусов, завела свою песню. Два копа продолжали стоять на солнце у меня во дворе и медленно таять. Все живые существа, у которых мозгов было больше, чем у них, заползли под камни или в помещение с кондиционером, где легли спать.
И тут подъехала еще одна патрульная машина с надписью на дверце «Помощник шерифа округа Бехар». Я не сдержал улыбки, когда наружу выбрался грузный мужчина с гладко зачесанными рыжими волосами и окинул хмурым взглядом автомобиль полицейского управления. Мой домовладелец наверняка тоже смотрел в окно и спокойно делал в штаны.
