– Я хотел позвонить, – пробормотал Майрон.
Уиндзор не ответил.
– Но я знал: если будут проблемы, ты сможешь меня найти.
Это правда. Уиндзор мог раскопать даже чашу Грааля в затонувшей Атлантиде.
– Забудь. – Уиндзор махнул рукой.
– Так что с Эсперансой?
– Клу Хейд.
Это был первый клиент Майрона – релиф-питчер[1], знававший лучшие деньки.
– И что с ним?
– Он мертв, – ответил Уиндзор.
Майрон похолодел. Он тяжело опустился в шезлонг.
– Получил три пули в собственном доме, – добавил Уиндзор.
Майрон опустил голову.
– Я думал, он взялся за ум.
Уиндзор промолчал.
– А при чем тут Эсперанса?
– Думаю, как раз сейчас, – его друг посмотрел на часы, – ее арестовывают за его убийство.
– Что?
Уиндзор снова промолчал. Он не любил повторять дважды.
– Полиция считает, его убила Эсперанса?
– Рад, что отдых не повлиял на твои блестящие способности к дедукции. – Уиндзор подставил лицо солнцу.
– Какие у них улики?
– Орудие убийства. Пятна крови. Волокна ткани. У тебя есть солнцезащитный крем?
– Но как… – Майрон всмотрелся в лицо друга. Как всегда, оно было непроницаемым. – Она правда это сделала?
– Понятия не имею.
– Ты ее спрашивал?
– Эсперанса не хочет со мной разговаривать.
– Что?
– С тобой, кстати, тоже.
– Не понимаю, – пробормотал Майрон. – Эсперанса не могла никого убить.
– Ты абсолютно уверен?
Майрон сглотнул. Раньше он думал, что недавние события помогут ему лучше понять Уиндзора. Уиндзор ведь тоже убивал. И довольно часто. Майрону казалось, что теперь, когда он сделал то же самое, это их сблизит. Ничего подобного. Вышло наоборот. Общий опыт только отдалил их еще больше.
Уиндзор вновь сверился с часами.
– Так ты будешь собирать вещи?
– Мне нечего собирать.
Уиндзор махнул рукой в сторону дома. Там стояла Тереза и молча следила за ними.
– Тогда попрощайся с Прекрасной Попкой, и вперед.
Тереза накинула халат. Она ждала, прислонившись к дверному косяку.
Майрон долго не мог подобрать слова.
– Спасибо, – наконец выдавил он.
Она кивнула.
– Хочешь поехать с нами? – спросил он.
– Нет.
– Но ты не можешь торчать тут вечно.
– Почему?
Майрон не сразу нашелся, что ответить.
– Ты что-нибудь слышала о боксе?
Тереза демонстративно повела носом:
– Мне кажется, или тут действительно запахло спортивной метафорой?
– Боюсь, что так, – признал Майрон.
– Ладно. Валяй.
– Все это похоже на боксерский матч, – пояснил Майрон. – Мы кружим по рингу, «ныряем», уворачиваемся и стараемся держаться подальше от противника. Но так не может продолжаться долго. В конце концов придется нанести удар.
– Господи, что за чушь? – Она скорчила гримасу.
– Зато подходит к ситуации.
– Сравнение неточное, – возразила она. – А что, если так? Противник нанес нам увесистый удар. Мы рухнули на ринг. Кое-как удалось подняться, но ноги по-прежнему ватные, а в глазах туман. Еще один хук, и все будет кончено. Поэтому лучше не лезть в атаку. Надо уклоняться от ударов и держать дистанцию.
«Трудно спорить», – мысленно заметил Майрон.
Они помолчали.
– Если будешь в Нью-Йорке, позвони и… – наконец пробормотал Майрон.
– Ага.
Снова молчание, грозящее превратиться в бесконечность.
– Мы оба знаем, как это будет, – вздохнула Тереза. – Встретимся, выпьем, может переспим, но прошлое не вернется. Нам будет неловко. Мы начнем притворяться, что снова вместе, хотя даже не удосужимся поздравить друг друга с Рождеством. Мы не любовники, Майрон. Даже не друзья. Понятия не имею, кто мы, но мне было хорошо.
Над водой вскрикнула птица. Волны мягко набегали на песчаный пляж. Уиндзор стоял на берегу, с пугающим терпением скрестив руки на груди.
– Счастья тебе, Майрон.
– И тебе, – ответил он.
Лодка доставила их с Уиндзором к яхте. Кто-то из членов команды протянул Майрону руку. Ухватившись за нее, он поднялся на борт. Яхта отчалила. Майрон стоял на корме и смотрел на уменьшающийся берег. Он оперся на поручни из тикового дерева. Тиковое дерево. На этом судне везде тик и шик.
– Держи, – подал голос Уиндзор.
Майрон обернулся. Уиндзор бросил ему «Йо-хо», любимый напиток Майрона – что-то среднее между газировкой и шоколадным молоком. Майрон расплылся в улыбке:
– Три недели не брал его в рот.
– Дезертирам всегда несладко, – заметил Уин. – Представляю, как ты страдал.
– Ни телевизора, ни «Йо-хо». Удивительно, как я вообще не умер.
– Да, ты жил как монах, – кивнул Уиндзор. Потом повернулся в сторону острова и добавил: – Скажем так: как монах, который много трахался.
Палуба мерно качалась у них под ногами.
– Долго нам добираться?
– Восемь часов морем, – отозвался Уиндзор. – Плюс чартерный рейс из Сен-Барта. Полет займет часа четыре.
Майрон кивнул, встряхнул банку и откупорил крышку. Потом сделал большой глоток и посмотрел на воду.
– Мне очень жаль, – тихо произнес он.
Уиндзор оставил эти слова без комментариев. Может, они его удовлетворили. Яхта набрала скорость. Майрон закрыл глаза, предоставив мелким брызгам ласкать его лицо. Он подумал о Клу Хейде. Клу не доверял агентам. «Те же педофилы», – утверждал он. И потому попросил его лично оформить контракт, хотя в то время Майрон был всего лишь первокурсником на юрфаке в Гарварде. Майрон исполнил просьбу. Ему понравилось. Так родилась «МБ пред».
Клу был сущим наказанием. Алкоголь, женщины и скандалы плюс все виды наркотиков, которые он мог затолкать себе в желудок, вены или в нос. Клу никогда не ходил на мероприятия, которые ему не нравились. Этакий рыжеволосый верзила с медвежьими ухватками и мальчишеской улыбкой – грубоватый, старомодный и безумно обаятельный. Все любили Клу. Даже Бонни, его многострадальная жена. Их брак был похож на бумеранг. Бонни его бросила, потом Клу поболтался в воздухе, и она снова поймала его на излете.
Клу явно катился по наклонной. Майрону удалось вытащить его из нескольких передряг, связанных с хранением наркотиков и вождением в нетрезвом виде, но Клу потерял форму и начал быстро сдавать. «Янкиз» отправили его в запас, назначили испытательный срок и дали последний шанс вернуться в спорт. Клу отправился в реабилитационный центр. Он посещал собрания анонимных алкоголиков. Его знаменитые подачи остались в прошлом.
Уиндзор прервал размышления Майрона:
– Хочешь узнать, что произошло?
– Не знаю.
– Не знаю?
– В последний раз я облажался. Ты предупреждал, но я не слушал. Из-за меня погибли люди. – Майрон почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Он заставил их высохнуть. – Ты даже не представляешь, как скверно все закончилось.
– Майрон?
Он обернулся. Их взгляды встретились.
– Кончай ныть! – потребовал Уиндзор.
Майрон издал нечто среднее между всхлипом и смешком.
– Не люблю, когда ты такой добрый.
– Может, тебе станет легче, если я приведу парочку банальностей, – добавил Уиндзор. Он взболтал свой ликер и слегка пригубил. – Выбирай на вкус: жизнь – трудная штука; жизнь жестока; жизнь полна неожиданностей; иногда хорошим людям приходится делать плохие вещи; иногда умирают невинные; да, Майрон, ты облажался, но в следующий раз справишься; нет, Майрон, ты не облажался, это была не твоя вина; у каждого есть предел, и ты дошел до своего. Продолжать?
– Нет, ради Бога.
– Тогда начнем с Клу Хейда.
Майрон кивнул, сделал последний глоток и выбросил банку.
– Вначале у нашего приятеля все шло гладко, – сообщил Уиндзор. – Он неплохо подавал. Семейные дела наладились. Тесты на наркотики прошли нормально. Клу перестал валять дурака и начал тренировки. Все изменилось две недели назад, когда внеочередной тест на наркотики дал положительный результат.
– На что?
– На героин.
Майрон молча покачал головой.
– Клу ни слова не сказал газетам, – продолжил Уиндзор, – но в узком кругу признался, что его подставили. Кто-то подсыпал наркотик в еду и все такое.
– Как узнал?
– Мне рассказала Эсперанса.
– Он обратился к Эсперансе?
– Да, Майрон. Провалив тест, Клу, естественно, обратился за помощью к своему агенту.
Майрон вздрогнул. В молчании прошла минута, другая, третья…
– Ясно, – выдавил Майрон.
– Я пока не буду говорить о том, в каком положении оказалась «МБ пред». Могу только заверить, что Эсперанса и Большая Синди сделали все, что могли. Но это твое агентство. Клиенты наняли тебя. И многих твое исчезновение не привело в восторг.
Майрон пожал плечами. «Может, когда-нибудь у меня проснется совесть».
– Значит, Клу провалил тест, – задумчиво протянул Майрон.
– Да, и его сразу отстранили от тренировок. Пресса накинулась на новую добычу. Он потерял все свои рекламные контракты. Бонни выгнала его из дома, «Янкиз» исключили из команды. Не зная, куда еще податься, Клу без конца ходил в твой офис. Эсперанса говорила, что с тобой нельзя связаться. А он бесился все больше.
